как и у Фрино – подробно рассказал нам где находится поместье и как до него добраться. Пока он это выяснял это я думала, думала, думала…
– Мы можем и не пойти, – наконец развязавшись с рабочим, снова предложил Фрино. – Просто погуляем по городу, накупим сувениров, поедим в каком-нибудь трактире. Никогда не пробовал еду из трактиров… как думаешь, она там съедобная?
– Нет, нужно все же сходить, – упрямо нахмурилась я. – Все равно они быстро меня выгонят. И тогда мы с тобой пойдем по трактирам заедать мое горе!
Фрино сцапал меня за плечи. Заглянул в глаза внимательно, будто что-то во мне искал.
– Эби… а если не выгонят? – спросил он неуверенно. – Конечно, я понимаю, что вряд ли ты можешь ошибиться в своих выводах. Все же сколько ты с ними жила… двадцать лет. Но все же – если?
– Тогда… – я потупилась и закусила губу. – Если только они извинятся… искренне. Тогда я не знаю.
Собрав остатки своей решимости я решительно его руку и кивнула:
– Давай так. Ты лучше разбираешься в людях, чем я, так что я хочу на тебя положиться. Да и к тому же – они мои родители, как бы я их… не презирала. Так что, если ты увидишь, что они пытаются меня использовать, если увидишь, что они мне врут, если они просто польстятся на мою магию или стипендию – ты просто возьмешь меня за шкирку и вытащишь на улицу. И я, честное слово, кину в них на прощание свое треклятой фамилией, и останемся мы с тобой вдвоем – просто Фрино и просто Абигейл. Идет?
– Уверена?
Фрино выглядел обеспокоенным, сомневающимся. Покусывал губу. Но у меня после этих слов, которые я так долго держала в себе, надеясь все же в глубине души на лучшее, прибавилось решимости. Потому я кивнула почти с улыбкой:
– Абсолютно!
– Ну тогда пошли.
И мы пошли.
Улица, поворот, улица. Кареты, брички, дилижансы. Каменная мостовая внизу, вверху на небо наползают серые, но редкие тучки. Витрины, магазины, лавки, корзины. Но все это как-то прошло мимо меня, пусть я и упорно рассматривала. Мы вывернули на улицу с богатыми домами. Забор-решетка с острыми пиками сверху, ворота, забор-решетка снова. Кирпичная стена – такая дорогая редкость – снова ворота, снова кирпичная стена. Забор… знакомый забор. Решетка, с нежно-розовыми розами. Бутоны чуть завяли от жары, но все еще хороши и пахнут приятно. Решетка, решетка, решетка… Ворота. Фрино сжимает мою руку сильно-сильно.
И тут – как ушат воды на голову.
Люди за воротами стояли не наши. Я не помнила этих двух стражников. На моей памяти у ворот всегда сидел пожилой слуга-садовник – вон и пенек его. Сидел он не всегда, больше за розами присматривал. Но сейчас… сейчас за знакомыми воротами, за которыми белоснежный трехэтажный особняк спрятался, двое перешучивающихся незнакомцев в хорошо отглаженных военных кителях.
– Эй, парни, – заметив, что я опять застряла, позвал их Фрино. – Тут ваша госпожа приехала, какого ворота не открываете?
Парни посмотрели сначала на него, потом – на меня… и прыснули со смеху.
– Госпожа, слышь, Стефан? – заржал первый. – И как же госпожу зовут?
– А… Абигейл, – не растерявшись, выступила вперед я. – Абигейл Рауль.
Парни посмотрели на меня оценивающе, изучающе. Я подняла бровь – мол, что не так? Охрана переглянулась, а потом тот, что постарше ответил:
– Так вот оно как. Ходили слухи, что вы с цирком сбежали… а ваша матушка все орала, что в бардель вас продала… никто не знал, что и думать.
Я опешила.
– Простите… что?
– Да мамаша ваша, сумасшедшая, – поморщился второй стражник – почти квадратный из-за низкого роста и широких плечей. – Не обессудьте, баронесса, но здесь вам делать нечего… не живут здесь больше Раули.
– Как не живут, – ошарашилась еще больше я.
– Да вот так… – рассеянно пожал первый стражник, явно не зная, как быть в такой ситуации. – Банк забрал дом в счет погашения долгов. Его величество услышал об этом, разозлился и, говорят, лишил вашего батюшку титула. Ну и мать ваша тоже уехала. Вы уж простите… сами ее вытаскивали из дома. Она вроде говорила, что вы то ли сами в бордель сбежали, то ли она вас продала, то ли еще что-то связанное с борделем было.
– И… чей же теперь дом? – растерялась я. – И где мне теперь искать родных?…
– Чего не знаем, того не знаем, – козырнул второй стражник. – Прошу нас простить.
– Говорят, дом будет пожалован вместе с титулом его величеством кому-то другому, – благодушно ответил за него первый. – А по поводу где искать… да небо его знает. Вон, соседей расспросите… может знают.
Как по заказу сбоку раздался громкий, знакомый женский голос:
– Абигейл, малышка!
Я повернулась и расплылась в улыбке. Потому что я совершенно забыла о единственном человеке на всем Кронусе, которого действительно всегда рада была видеть!
Глава 6. Абигейл (2)
– Ох, малышка, я так за тебя переживала! Как тебе удалось бежать?
– Да… так получилось, – радостно пояснила я. – Не могла больше всего этого терпеть, вот и решила, что лучше бедная воля, чем богатый плен.
– Да видит небо, девочка моя, богатством в вашем доме и не пахло никогда, – по-свойски сказала женщина, придвинув к Фрино поближе розетку с конфетами. – Молодой человек, не дичитесь. Вот чай, вот миндаль в шоколаде, а я вовсе не кусаюсь.
Фрино, который до этого настороженно осматривался, явно не зная, как себя вести, старательно отхлебнул чая. Я не удержалась и погладила его по плечу, пытаясь жестом сказать “свои, расслабься”.
И как я только могла забыть о нашей замечательной соседке!?
Терения Ош была женщиной, красота которой с возрастом не померкла, а просто напросто приобрела новый, своеобразный оттенок. Она не располнела, как это частенько случалось с обеспеченными пожилыми леди, не перестала ухаживать за собой, но и не стремилась подражать молодежи. Выглядела она весьма эффектно – высокая, чуть суховатая женщина с белоснежно-седыми волосами, собранными в шишечку на затылке, носила старинное тяжелое платье из расшитой золотом парчи. Но больше всего в ней привлекали внимание мощные, тяжелые серьги с крупными рубинами, вставленными в золотую оправу. За один только свой необычный внешний вид
