– Я и не спал несколько суток, если ты забыл, – Уилл дотронулся пальцами до распухшего после встречи с Натаниэлем Кёнигом носа. – Но… почему «Грустный кабанчик»? Я не вижу нигде этой вывески. Только если ты не перепутал адрес.
– Его владелец Джеки Донован. Весь квартал зовёт его Джеки Кабанчик. Он похож на кабанчика. – Истеричный смешок вырвался из Даниэля. – Да и в городе ты скорее узнаешь о нем информацию, если спросишь про Кабанчика. Никто не знает его по фамилии. Вообще он ирландец. Я до сих пор не понимаю, что он забыл в итальянском квартале. Тут везде за милю пахнет тушёными помидорами, розмарином и вином, а тут Джеки со своим ирландским виски. Но на удивление, его никто не трогает. Пока что.
– А почему грустный?
– Ему никогда не дают чаевых. Потому что он ирландец. И потому что воняет как сто свиней. Да и бар у него отвратительный, скажу тебе.
– И именно поэтому мы в него идём?
– В точку!
Даниэль, казалось, сиял изнутри. Он с самым довольным видом вскинул голову и поднял в верх указательный палец, явно намереваясь продемонстрировать Уильяму всю тяжесть его скепсиса и предвзятости к гениальности Даниэля. Уилл тяжело выдохнул и, оглянувшись, потуже затянул пояс на своём пальто.
– Кстати, – спохватился Даниэль. – Джеки уже два месяца нет. Так что можно не волноваться за свои зубы и все выяснить.
– Неужели его подстрелили? – Уилл насмешливо выгнул дугой бровь и хмыкнул.
– Нет, к сожалению. Этот раунд остался за кабаном, – хохотнул Даниэль. – Но отбыть свой срок ему все же придётся. Разбойное нападение на ювелирный магазин и разбитое лицо полицейского не тянут на штраф. Но ничего. Лет через семь ты сможешь лично убедиться в том, что этого кабанчика очень сложно загнать в ловушку.
– Заканчивал бы ты со своими книгами.
– А что такое? Я люблю французскую литературу. – Даниэль пожал плечами. – И тебе советую читать что-то помимо медицинских журналов и справочников.
– У меня не так много свободного времени, чтобы наслаждаться любовными похождениями сытых французских дворян. Мне самому хотелось бы не сдохнуть с голоду. Если ты еще не забыл. – Уильям нервно сунул руки в карманы, тут же нащупав смятую пачку сигарет.
– Да-да, – язвительно ухмыльнулся Даниэль. – Ты же у нас на самообеспечении. Так это называют в армии, да? Слишком гордый, чтобы помириться с отцом и попросить у него помощи.
– Зато тебе, я смотрю, – зажав сигарету зубами, процедил Уильям, – гордость не мешает клянчить деньги у брата.
– Не клянчить, а брать в долг, – с важным и многозначительным видом заметил Даниэль.
Он с завистью посмотрел на сигарету Уилла, пока тот пытался чиркнуть спичкой по отвлажневшему коробку, и грустно вздохнул.
– Ну и как? – кончик сигареты вспыхнул алым, и Уильям тут же выпустил вверх струйку дыма. – Когда возвращать все Анхелю собираешься? Он еще не подослал к тебе пару крепких ребят, чтобы выбить ту тысячу, которую ты у него, – Уильям запнулся, а затем улыбнулся и елейным тоном протянул: – занял три месяца назад и клялся могилой своей мамы, что вернёшь через три дня?
– Зачем так сразу? Хорошо же общались, ей-богу, – Даниэль раздражённо отмахнулся. – Всему своё время, дружище. Как только разбогатею – сразу все верну.
Верить Даниэлю было сродни вере в то, что через пару дней кризис закончится и все станет как раньше. В любом случае Уильям предпочёл бы, чтобы все оставалось как раньше, потому как вытаскивать с того света очередного банкира, пустившего себе пулю в висок, чьи кости оказались слишком толстыми, Уиллу нравилось больше, чем вырезать аппендицит старушкам.
Они продолжали стоять перед тусклой вывеской бара: Уильям неторопливо курил, а Даниэль то и дело буквально заглядывал ему в рот. Была бы его воля – он определенно вырвал бы сигарету из рук Уилла и прикончил бы ее своими объёмными лёгкими. Но вместо этого он грустно вздыхал и откидывал в сторону носком ботинка валяющиеся вокруг него окурки. Уильям молча присвистнул: их количеством можно было обеспечить целую армию, но, кажется, все их скурил один Даниэль. И брошенная мимо урны пачка «Gitanes» подтвердила эту догадку.
– Так почему все-таки этот бар? – спустя несколько минут молчания наконец поинтересовался Уильям. – Я все же немного сомневаюсь, что идти в этот отвратительный, как ты сам сказал бар, хорошая идея.
– Где как не в отвратительном ирландском баре можно узнать все самые грязные тайны города? Здесь можно найти почти каждого, дружище. – Даниэль по-братски хлопнул Уилла по плечу и приглашающим жестом обвёл бар. – Уверен, в этом месте побывал когда-нибудь каждый житель Чикаго. А уж что творится здесь по вечерам. – Даниэль экспрессивно дотронулся кончиками пальцев до губ, послав в небо воздушный поцелуй. – Ты точно останешься доволен.
– Предпочитаю одиночные драки.
– Но на массовых побоищах ты сможешь больше заработать. И как врач, и как участник. Подумай об этом, Уилл. Ты сможешь делать деньги. И очень неплохие. Удар у тебя поставлен. Да и опыт есть.
– Непременно обдумаю твоё предложение, когда потеряю работу.
Уходить со с таким трудом найденной работы Уильям не планировал. Как и не планировал идти на поводу у всех безумных идей Даниэля, которые тот в силу своей профессии придумывал с такой скоростью, что уследить за хаотично мечущимися мыслями было невозможно.
Молчание, повисшее в воздухе, взрывалось клубами серого дыма, тонкой струйкой вырывающегося сквозь приоткрытые губы Уильяма, а Даниэль несколько раз развязывал пояс, чтобы тут же снова его завязать в тугой узел. Куэрво забавно подпрыгивал на месте, бессвязно бормотал себе что-то под нос и бросал косые взгляды на бар. За широкими панорамными окнами витрины было хорошо видно столпившихся внутри людей, и Уильям даже засмотрелся, заметив, как некоторые из посетителей бесследно исчезают за одной из обшарпанных деревянных дверей. Видимое с улицы помещение было слишком маленьким, чтобы удовлетворить потребность людей в выпивке, а в зале не было видно даже барной стойки: только ряд круглых столов, парочка развешанных по стенам картин и натирающий столы официант.
– Итак. – Даниэль хлопнул в ладоши, а его лицо неожиданно оказалось слишком близко от Уильяма. – Что мы ищем?
Уилл недовольно покосился на друга и сделал шаг назад. Сигарета в его руках почти полностью истлела, но он продолжал вытягивать из неё последние крупицы терпкого вирджинского дыма, согреваясь под холодными северными ветрами.
– Кого, – рассеянно поправил друга Уилл и затянулся.
– Не понял.
– «Кого мы ищем». – Уголки губ Уильяма дёрнулись в нервной улыбке. – Натаниэля Кёнига.
– Какое занятное имя, – притворно-задумчиво потёр подбородок Даниэль. – Немец? Если да, то возможно, нам стоило в таком случае отправиться в немецкий квартал и поспрашивать там. Но ты мне об этом не сообщил заранее, поэтому… Мы имеем то, что имеем. Впрочем, чего я ожидал от человека, который был двое суток на дежурстве?
