– Товарищ вице-адмирал, разрешите представиться – капитан-лейтенант Чайка, командир «Балтийска», – приложил ладонь к простой черной пилотке Виктор Чайка.
Он был одет во флотскую темно-синюю робу без погон. Только над нагрудным карманом пришита бирка: «Командир».
– Рад встрече с таким героическим командиром! Благодарю за то, что прикрыли транспорты зенитным огнем своего корабля. Однако… – Вице-адмирал помедлил. – Я что-то не припомню такого вымпела в составе сил вверенного мне Балтфлота, которые вышли из Таллина. «Балтийск» – так, говорите, называется вверенный вам корабль?.. – уточнил вице-адмирал.
– Вы абсолютно правы, товарищ Командующий. Разрешите ввести вас в курс дела на борту вверенного мне корабля «Балтийск».
* * *
В кают-компании на борту малого ракетного корабля Чайка оставил вице-адмирала на несколько минут и вернулся в полной парадной форме офицера Военно-морского флота Российской Федерации. Белый китель с золотыми погонами, кокарда с якорем и двуглавым орлом на белой фуражке, кортик. Пожалуй, только он и сохранил свою консервативность, хотя и здесь на ножнах вместо латунной пятиконечной звезды выгравирован якорь.
– Погоны?.. Что за маскарад, товарищ капитан-лейтенант?!! – со смесью растерянности и возмущения воскликнул советский вице-адмирал.
– Никакого маскарада, товарищ Командующий. В составе сил флота под вашим командованием, которые вышли из Таллина позавчера днем, действительно не было боевой единицы под названием «Балтийск». Это – малый ракетный корабль Дважды Краснознаменного Балтийского флота по итогам революции и Великой Отечественной войны, которая у нас окончилась 9 мая 1945 года. Каким-то непонятным и неведомым образом мы, русские моряки, из начала XXI века попали к вам – в 1941 год. Это, – Виктор Чайка обвел рукой кают-компанию, – малый ракетный корабль, названный в честь одноименного города – новой базы флота. Балтийск известен в этом мире, как Пиллау – немецкий порт на побережье Восточной Пруссии. А сам регион по итогу Победы 1945 года отошел к СССР и стал называться Калининградской областью. Бывший город-крепость Кенигсберг, который наши… то есть ваши войска взяли в апреле 1945 года, стал называться Калининградом. Сейчас… то есть в наше время, в начале XXI века, Калининградская область – самый западный регион России.
Вице-адмирал Трибуц, ошеломленный буквально свалившейся ему на голову информацией, молчал. Виктор Чайка, между тем, продолжил:
– Вы понимаете теперь, что только благодаря моему «Балтийску» удалось отбить массированный налет бомбардировщиков Люфтваффе и спасти большую часть транспортов с эвакуированными из Таллина людьми и грузами. На самом же деле переход в Кронштадт, который вы возглавили, иначе как трагедией и катастрофой историки не назовут. Один мой корабль из будущего при водоизмещении менее 1000 тонн обладает мощнейшими зенитными средствами и уникальными для вашего времени радиолокаторами. Я могу сбивать воздушные цели за облаками на высоте свыше 8 километров из носового орудия, а суммарная скорострельность 30-миллиметровых автоматов составляет 10 000 выстрелов в минуту.
– Но как такое возможно?!
– Не знаю, – отрезал Чайка. – Я не физик. Но я спас большую часть заранее обреченных на гибель кораблей и судов, людей и грузов, которые при ином раскладе, не появись мы возле вашего конвоя, кормили бы сейчас рыб. Я помог вам сохранить лицо, товарищ Командующий. Помогите мне встретиться с товарищем Сталиным и товарищем Берия, чтобы вместе выиграть эту – самую страшную в истории человечества – войну! Поймите, Владимир Федорович, времени у нас уже не осталось. В сентябре риттер Вильгельм фон Лееб начнет штурм Ленинграда. Сам город он с ходу не возьмет. В том числе и благодаря вашим усилиям в организации корабельной железнодорожной артиллерии. Но гитлеровцы перережут все линии снабжения, кроме «Дороги жизни» в районе Ладожского озера. Начнется блокада – 872 дня, 16 747 убитых при артобстрелах и бомбардировках и еще 632 253 погибших от голода. Суточная норма хлеба: «125 блокадных грамм с огнем и кровью пополам»[7]. А еще – самый долгий артобстрел Ленинграда гитлеровцами, который продолжался без перерыва 18 часов 33 минуты. Это еще должно случиться – 17 сентября 1941 года. По городу немцы тогда выпустили… виноват, товарищ вице-адмирал – планируют выпустить 331 снаряд калибра более 100 миллиметров. Но в наших силах сейчас это предотвратить.
Виктор Чайка умолял.
– Сделаю все от меня зависящее, – ответил вице-адмирал Трибуц.
Два морских офицера немного помолчали, каждый осмысливал слова другого. Слишком уж невероятной – откровенно сказать, просто фантастически немыслимой – оказалась подобная ситуация.
* * *
Причем эту необычную, просто фантастическую ситуацию обдумывал в большей степени вице-адмирал Трибуц. За три дня до начала Таллинского перехода – 24 августа 1941 года, гитлеровцы прорвали Лужский оборонительный рубеж. Еще 15 июля Командующему Ленинградским фронтом маршалу Клименту Ворошилову удалось нанести контрудар под Сольцами и отбросить немецкую группировку войск примерно на 40 километров. Под удар попал 56-й моторизованный корпус под командованием небезызвестного генерала Эриха фон Манштейна. По итогам Второй мировой войны он станет фельдмаршалом и напишет знаменитые мемуары «Утерянные победы»…
А на оборонительном рубеже рек Луги, Мшаги, Шелони до озера Ильмень протяженностью почти 250 километров разгорелись ожесточенные бои. Они продолжались полтора месяца, при этом важные населенные пункты и узлы сопротивления по нескольку раз переходили из рук в руки.
Немецкие войска ударили с правого фланга, в районе Старой Руссы, и обошли позиции Красной Армии с востока и к 24 августа сомкнули кольцо вокруг оборонявшейся советской группировки войск.
Но и в окружении советские войска продолжали вести ожесточенные бои. Они до 31 августа сковывали значительные силы гитлеровцев, не позволяя им использовать железную дорогу и шоссе Псков – Ленинград. Кроме того, войска Лужского участка, занимая центральные позиции южнее Ленинграда, разъединяли войска противника на три отдельные изолированные группировки, препятствовали ему создать единый, сплошной фронт. Они продержались до 15 сентября 1941 года.
Из лужского «котла» выйти к своим смогли около 13 тысяч человек. Согласно немецким данным, в плен попали 20 тысяч человек. Около 10 тысяч советских солдат погибли в боях, пытаясь выйти из окружения. Небольшие группы примкнули к партизанам.
Все это знал из курса военной истории капитан-лейтенант Чайка. Все это приблизительно было известно из оперативных сводок сидящему сейчас перед ним Командующему Балтфлотом. Знал Трибуц и то, что Командующий фронтом Климент Ворошилов вместе с главой города Андреем Ждановым растеряны и проводят в Смольном дворце одно бесполезное совещание за другим. Вице-адмирал понимал, что спасти ситуацию может только чудо. И вот это чудо явилось в виде никому не известного, крайне странного, да что там – похожего на офицера белогвардейского подполья, командира совсем уж неведомого корабля. Мистики сейчас только и не хватало Ленинграду, который, еще неизвестно, будут ли вообще оборонять!
