за водой к колодцу, чтобы намыть как следует пасынка. Ну ладно, не сто раз. Всего два раза ей хватило, чтобы вспомнить: она все же замужняя дама, и такую работу как натаскать воды с колодца вполне может выполнить муж. Ну или, коль он губернатор, муж может попросить кого-нибудь натаскать его любимой, беременной сыном жене воды с колодца. Чтобы помыть, кстати, тоже своего сына. Только от полюбовницы из столицы.
Ух!
При одной мысли о том, что где-то там у этого лицемера имеется любовница, которую он временами колотит, и ещё трое детей, Мэри бросало в гнев. И он ещё смел ее вчера целовать! Вспоминая это Мэри краснела, потом ругала себя и оттого злилась ещё больше.
Наконец решение было принято: раз Сэдрик муж и отец, то пусть и ведёт себя как муж и отец. То есть не прячется по подвалам, а таскает воду вместе с ней! И девушка смело зашагал к винному погребу в башне Бройте.
Впрочем, чем ближе она подходила к башне, тем меньше становилась ее уверенность. Когда-то давно она слышала сказку о вельможе, что просил каждую свою жену об одном: не заходить в одну-единственную комнату в их замке. Когда же девушка ослушалась и вошла внутрь, то увидела, что там уже покоятся ее любопытные предшественницы.
А что если это не сказка, а быть?
Почему супруг ее перетащил в подвал один из своих чемоданов? Да и вид у него вчера был не слишком пьяный. Особенно для человека, полдня проведшего в винном погребе. В голову Мэри лезли весьма невеселые мысли. Но между тем внутренняя любопытная жена все продолжала свой путь.
Мэри спустилась по лесенке. Слегка постучалась в дверь но никого не услышав, толкнула ее.
Внутри оказалось пусто. Лишь винные бочки по бокам и импровизированный стол из одной из них посредине залы.
Неуверенными шагами Мэри прошла внутрь.
На бочке была разложена карта. Кажется, это был план башни... И в некоторых местах были сделаны свежие пометки чернилами. Значит, муженёк не винцом в подвале балуется?
Мэри склонилась над картой.
– Добрый день, мадам, – послышался насмешливый голос ее мужа. – Могу я чем-нибудь вам помочь?
Мэри вздрогнула. Ее супруг стоял в одном из проходов между бочками, сложив руки на груди. Вид его был пугающе спокойным. И как только он умудрился столь тихо появиться?
– Я… я…, – пробормотала Мэри, перед глазами которой всплыли картинки страшной кары жены «Синей бороды».
Спас девушку звонкий голос Арона.
– Сэдрик! Пришел господин Хендрикс! И очень хочет тебя видеть!
Глава 16
Сэдрик бросил на свою чересчур любопытную жену строгий взгляд, но все же вынужден был отложить воспитательную лекцию о том, что «порядочные девушки» в чужие дела не лезут. А хорошие жены – и подавно. Но заставлять ждать господина старейшину – не стоило. Пока не стоило.
Сэдрик подошёл к Мэри и подал ей руку. Девушка с секунду смотрела на него, словно решая, принимать ли этот жест, но в итоге все же послушно взяла Сэдрика под руку. Как и положено послушной жене.
Староста деревни ждал их на площадке возле башни. Старик прерывисто дышал, ноздри его раздувались, левый глаз слегка дёргался. Казалось, вот-вот, и он либо дыхнет огнем, либо свалится с сердечным приступом.
Чуть поодаль от Хендрикса, периодически робко выглядывая из-за его спины, стояла очень хорошенькая светловолосая девушка, которую по корсету, высоко поднимающему грудь, Мэри безошибочно определила как настоящую племянницу Хендрикса и дочку Бригитты.
– Все, – пронеслось в голове у Мэри, – это конец.
Но конец чего, она додумать так и не успела, потому что Хендрикс заорал, указывая на нее пальцем:
– Эта женщина самозванка!
– Приветствую и вас, уважаемый господин Хендрикс, – невозмутимо ответил Сэдрик. – Я могу вам чем-то помочь?
Старик перевел дыхание, бросил на Мэри испепеляющий взгляд, но все же продолжил несколько более спокойным тоном:
– Эта женщина, – он снова указал на Мэри, – она самозванка и аферистка.
Мэри вся сжалась. Не хватало теперь, чтобы ее обвинили в афере и посадили в тюрьму.
Но Сэдрик, кажется, не сильно обращал внимание на слова старейшины.
– Любезный Хендрикс, – учтиво спросил он, – сегодня такой дивный день, и птички столь громко поют, что я не совсем понимаю: о какой женщине вы говорите?
– Об этой! – стуча зубами от ярости и все ещё тыкая трясущимся от гнева пальцем в Мэри, ответил Хендрикс.
Сэдрик аккуратно отвёл палец старика в сторону.
– Простите меня, ради великого Вальтера, – почти ласково сказал он, – но я все ещё не понимаю, о ком вы? Здесь только я, моя любезная жена и ваша спутница, которую мне ещё не представили. Неужели вы говорите что это чудесное белокурое создание за вашей спиной – аферистка?
Дочка Бригитты вскрикнула и бросилась к дядюшке.
– Дядя! – затараторила она. – О чем он говорит?! Дядя! Вы обещали мне разобраться с ней, не со мной!
– Молчи! – перебил ее Хендрикс. – Ваша жена, – выцедил он сквозь зубы, – самозванка и аферистка.
– Неужели? – спросил Сэдрик, не отпуская руку Мэри. – Это довольно серьезные обвинения. Чем они обоснованы?
– Она выдала себя за мою племянницу, Марту!
– Дорогая, это так? – перевел взгляд на супругу Сэдрик.
Мэри была бледнее мела, но ответила твердо:
– Нет. Я с самого начала сказала этому человеку, что меня зовут Мэри.
– Видите, – улыбнулся Сэдрик, – одно обвинение мы уже убрали.
– Но я думал, что она – моя племянница! – выкрикнул Хендрикс, и тут же понял, что сказал не то и не так.
Сэдрик посмотрел на Мэри, затем на Марту.
– Девушки не слишком похожи. Думаю, дорогой друг, вам следует заказать очки.
– И она стала вашей женой! А это должна была быть я! – это обвинение уже пискнула Марта. За что получила от дядюшки такой взгляд, что будь у девушки капля ума и самосохранения, то она уже бежала бы как можно дальше от Бройте.
– Я взял в жены госпожу Мэри, – спокойно ответил Сэдрик, – по собственному желанию. Думаю, это может подтвердить местный священник. И я абсолютно не понимаю, при чем тут вы, мадам.
Марта хотела рискнуть ещё что-то, но Хендрикс сильно наступил ей на ногу.
– Простите, господин губернатор, – лилейным, подлизывающимся голосом сказал он, –
