Книга Дамнат - Ростислав

по заснеженному лесу, в угрюмом молчании. Шли сквозь внезапно поднявшуюся метель, задыхаясь от бьющего в лицо ветра, спотыкаясь о невидимые под слоем наметенного снега корни, сползая в овраги, выползая оттуда, коченея от пронизывающего холода. Чувствуя, как последние силы покидают их.

Давно наступил день, но он едва ли отличался от ночи.

Иванубыло плохо и это еще мягко сказано. Он с трудом различал сквозь завесу бури фигуру шамана, опиравшегося на длинную палку. Шаман то и дело оглядывался и, убедившись, что спутник следует за ним, безжалостно продолжал путь.

Чем дальше они брели неизвестно куда, тем сильнее Иван отдавался во власть апатии. Наплевать на дикую усталость, на одеревеневшие ноги, на замерзшие на лице сопли. Все сильней и сильней хотелось спать.

Заснуть. Прямо здесь, в этой проклятой глуши, в этом проклятом снегу, под этим вот деревом, под любым из сотен и тысяч деревьев.

— Эй! — крикнул Баит, и ударил его по щеке — точно тысяча крошечных иголочек коснулось лица. Очень приятное ощущение. — Очнись! Не спи! Еще чуть-чуть! Хижина! Вон там!

Иван слабо кивнул.

И снова двинулись в путь. Два маленьких существа, одни, совсем одни в самом центре разбушевавшейся стихии.

Метель стихла так же внезапно, как и началась.

Из снега торчали шесты. На каждом из них красовались белые, выветренные со временем черепа животных — волков, медведей, лис, козлов. Иван вдруг обратил на них внимание. Не сразу понял почему. Но потом до него дошло.

Здесь жила магия. Архаичная природная магия.

Баит прокричал отшельнику чуть ли не в ухо:

— Дошли!

— Слышу, — спокойно ответил Иван, стряхивая едва-едва гнущимися пальцами снег с одежды. Рукавиц у него с собой не оказалось, и он вынужден был обмотать руки кусками мешковины, отыскавшейся в торбе. — Я в порядке.

— Рад слышать. Я уж подумал, ты не дойдешь.

— Ты плохо меня знаешь. Где же твоя хижина?

— Вот.

На небольшой с виду, но очень живописной полянке, окруженной древними могучими соснами, пихтами и елями стояла приземистая избенка с односкатной крышей, обильно занесенной снегом. Из крыши выглядывала печная труба.

Это жилище и окружал десяток длинных покосившихся палок.

— Магия левдов, — не без гордости произнес Баит. — Отгоняет злых духов. И… еще кое-кого.

— Правда? — иронично спросил Иван.

— Думаю, да. Давай-ка проложим тропинку, зайдем внутрь. Погреемся, поедим — внутри есть все, что необходимо. А потом поговорим. У меня есть что рассказать тебе, Иван.

Час ушел на расчистку снега, который они вынуждены были откидывать руками — нелегкая работа. Под конец они так вспотели, что от них валил пар. Удивительно, как близость очага и кружки горячего напитка придает сил.

Убранство хижины отличалось простотой: посередине стол и две лавки; большая каменная печь занимала почти треть помещения — на ней свободно могло разместиться до трех человек, а на широких полатях, застеленных шкурами и ватниками, еще пара. В противоположной от входа стене имелась низенькая дверка, ведущая, должно быть, в кладовку; там же наверняка находился спуск в погребок.

— Что ж, неплохо, — сняв шапку и вытерев ею пот с лица, сказал Иван.

Иван улегся на полатях, слегка поскрипывавших под его весом, но спал плохо.

Ему снова снилось, что он падает в огненную бездну, падает, объятый страхом, и страх всё растет, растет, растет. Иван кричал, кричал до хрипоты, до боли в горле.

А в бездне, среди потоков лавы, плавали темные фигуры, похожие на чудовищных размеров змей. Он не мог разглядеть их в подробностях, мешало нестерпимо яркое сияние адского пламени, приближавшегося с каждой секундой всё ближе, но знал, что они ждут его.

Они ждут его.

Иван проснулся в холодном поту. Баит мирно похрапывал, наполовину скрытый широкой печной трубой. В печке доверительно потрескивали березовые поленья, и отшельник долго смотрел на них, пока снова не погрузился в дрему и в это мгновение — между явью и сном — он словно оказался на улице.

Вокруг хижины плыл туман, особенно густой около зловещих сторожевых шестов. В тумане скрывались тени.

Тени глядели на него. Он понял, тени изучают его.

Тем не менее на следующее утро Иван проснулся бодрым и отдохнувшим. Баит сунул закопченный глиняный горшок в печку и вскоре оттуда донесся ароматный запах луковой похлебки.

— Ну как? — бодро поинтересовался он.

— Да так. Плохо спалось.

— Магия мешала?

— Да, наверное.

— Привыкнешь. А может… ты ведь колдун… тогда не знаю.

Они поели и, придвинувшись поближе к очагу, начали неспешную беседу.

— Знаю, — нерешительно произнес Баит, смущенно отводя глаза, под испытующим взглядом отшельника. — Знаю, ты их видел. Я имею в виду стражей. Я потом тебе объясню, кто они такие.

— Сколько тебе лет? — неожиданно поинтересовался Иван.

— Мне? — растерялся шаман. — Не знаю точно, но лун пятьдесят с лишком наберется. Зачем тебе?

— Ты крепок, — серьезно ответил Иван, по-прежнему не сводя с него глаз. — И сил у тебя побольше. И спишь ты крепко.

— Ты об этом… Я понял. Может, это магия, а может и здоровый образ жизни. И опыт, накопленный опыт. И выносливость, и умение выживать — мы, горцы, в этом лучше вас, нижнецов. Вот ты был на волосок от гибели, — добавил он со слабой улыбкой.

— Почему ты сказал, что ты бывший шаман?

Баит покачал головой.

— Давай не будем. Лучше скажи-ка мне вот что: куда дальше?

Иван расслабился и тихо ответил:

— Не знаю.

— Предлагаю остаться на зимовку. Сам понимаешь, идти нам некуда, да и зима в самом разгаре.

— Ты прав. Если только… нам тут ничего не угрожает.

— Угрожает. Что-то подсказывает мне, что тот человек, призрак которого мы видели — как его звали-то? Думаю, он нас так просто не оставит.

Иван поднял голову и еще раз взглянул на шамана, и он ему тогда показался очень старым со всеми своими частыми глубокими морщинами на усталом лице.

— Но мы справимся, — добавил Баит. — Думаю, мы справимся.

Иван всё сильнее ощущал в себе присутствие некоего человека. Человека, хранящего все тайны его настоящей прошлой жизни. Человек этот словно сидел в темной комнате, куда Иван не мог попасть, не мог туда даже заглянуть. Но иногда ему мерещился его тихий-тихий голос. Именно в такие моменты к нему приходило озарение.

Чертово озарение. Скорее уж проклятие.

Он боялся темного человека.

Иван понял, что уже невесть сколько сидит в полной неподвижности, глядя на огонь в печи и стискивая деревянную кружку в руках. С недавних пор он так сильно уходил в себя, что вскоре начинал будто заваливаться набок. Медленно-медленно падал до тех пор, пока что-нибудь