испытания, обнаруживают, что даже в хороших семьях не все так гладко. Это особенно справедливо, когда супруги — люди сильные, волевые, и каждый занимает. ответственное положение. В этом смысле брак Джеймса и Елены был похож на другие браки. У них также наступали трудные времена, и они на своем личном опыте могли убедиться, что от «скорби» происходит «терпение» (см. Рим. 5:3).
Но помимо стрессов и конфликтов, присущих всем бракам, взаимоотношения супругов Уайт имели свои особые сложности. Одна из них заключалась в том, что их дом, особенно в первые годы супружества, часто служил своего рода большим центром для адвентистских работников, живших с ними постоянно или временно. Период их жизни в Батл–Крике также имеет свои особые проблемы. Для Джеймса, руководителя Церкви, и Елены, исполняющей роль пророчицы, оказалось чрезвычайно трудно найти место и время для отдыха, в котором они нуждались просто как люди и как супружеская пара. Вот почему их убежище в Колорадо стало для них таким важным. Когда они рассматривали возможность покупки фермы на северных холмах Калифорнии, Елена Уайт написала: «Мы должны иметь уединенное пристанище, где можем выйти из дома и не попасть на глаза соседям» (Письмо 40, 1877). Они разрывались на части между чувством долга, который велел им находиться в Батл–Крике, большом центре адвентистской Церкви, и потребностью в отдыхе.
Взаимоотношения супругов Уайт страдали не только от недостатка покоя и уединения, но и вследствие плохого здоровья Джеймса в период между 1865 и 1881 годами. В течение этого времени он перенес пять параличей, причем первый был самым сильным.
Елена неоднократно советовала Джеймсу жить спокойнее, но он был личностью огромного таланта и энергии и не мог заставить себя снизить темп жизни, хотя сознавал, что обязан сделать это. Говоря современным языком, он был трудоголиком. Благодаря его энергии и посвящению, учреждались все направления деятельности адвентистской Церкви, включая издательскую, административную, медицинскую и образовательную системы. Как нам известно сегодня, без его энергии и руководства не состоялась бы Церковь адвентистов седьмого дня. Его склонность работать сверх меры привела к тому, что в возрасте сорока четырех лет истощил свои возможности и в первый раз был разбит параличом.
Этот удар, неспособность доверять дело другим, снижение темпа жизни, передача полномочий отложили отпечаток на всю оставшуюся жизнь Джеймса. Отрицательные черты, присущие ему в ранние годы, стали еще отчетливей проявляться после 1865 года. Так он стал страдать от повторяющейся депрессии, стал подозрительным к другим людям, иногда делал противоречащие здравому смыслу высказывания и произносил несправедливые обвинения. Эти проблемы влияли на его взаимоотношения как с единоверцами, так и с женой, и детьми. Однако несмотря на периодически возникающие сложности, Джеймс продолжал свое служение для Церкви и трудился больше, чем три или четыре человека, вместе взятых. Хотя в каком–то смысле он все делал хорошо, его неспособность снизить темп жизни повлияла в худшую сторону на некоторые его черты характера, время от времени разрушавшие его взаимоотношения с людьми.
фактически, твердая вера Джеймса в то, что жена получала вести от Бога, не защищала ее от его негодования, проявлявшегося тогда, когда Елена довольно прямолинейно говорила мужу, что его нездоровые привычки в работе причиняют ему вред и что его подозрительность и депрессия сводят на нет пользу того, что было сделано им ранее (см. Письма 40, 40а, 34, 38, 1874). Большинство нормальных мужей иногда обижаются на замечания своих жен. Джеймс Уайт не был исключением.
Еще одним источником осложнения личных отношений между Джеймсом и Еленой являлся вопрос, как поступать с их старшим сыном Эдсоном, оставшимся в живых, который (как мы увидим в следующей главе) имел довольно серьезные проблемы. Джеймс предпочел «суровую любовь» к сыну, отказавшись помочь ему выпутаться из затруднений. Елена, со своей стороны, попыталась примирить отца и сына, чем расстроила мужа. Однажды он сделал колкое замечание: «Мать кажется выглядит доброй и хорошей. Я не сомневаюсь, что в отсутствии Эдсона мы сможем легко найти общий язык» (Письмо Джеймса Уайта Уильяму К. Уайту, 1876, 7 июня).
Сильное обострение их взаимоотношений произошло в 1874 и в 1876 годах. В это время Джеймс с подозрением относился к людям и был слишком требователен к ним. Елена считала, что он тянет ее вниз, лишая способности к работе и мешая ей выполнять долг перед Богом. Совершенно растерянная, поскольку муж всегда поддерживал ее в работе и стремлениях, Елена оказалась неспособной понять изменения, происшедшие в нем вследствие его болезни. «Я не потеряла любви к мужу, — писала она своей ближайшей подруге (Люсинде Холл), — но многого я не могу объяснить» (Дочери Божьи, с. 271). За неделю до этого Елена писала: «Меня пугает переменчивость настроения Джеймса, его сильные чувства, его осуждение и то, как он воспринимает меня» (там же, с. 267).
Во время написания этих строк, Джеймс находился на Востоке, посещая советы попечителей и лагерные собрания, а жена в Калифорнии писала о жизни Христа. Джеймс неоднократно настаивал, чтобы Елена приехала и работала вместе с ним, но она чувствовала, что по Божьей воле должна остаться.
«Если бы я поехала на Восток, — писала она Люсинде, — счастье Джеймса превратилось бы в жалобы и раздражение. Я совершенно не переношу такого положения дел и не собираюсь быть там, где оно хоть в малейшей степени может быть спровоцировано… Я должна трудиться под Божьим руководством… Бог в Своем провидении предназначил дело каждому из нас, и мы будем совершать его отдельно, независимо. Он счастлив. Я тоже счастлива, но, если мы будем работать вместе, счастье изменит нам… В своей жизни я могла бы сделать гораздо больше… Я не могу поручиться за то, что Джеймс правильно понимает мои обязанности. Он, кажется, хочет диктовать мне свою волю, хотя я не ребенок»
(там же, с. 266, 267).
Два дня спустя Елена снова написала Люсинде:
«Я не решаюсь ехать на Восток, не будучи уверенной, что Бог желает этого. Я непременно отправлюсь туда, если на моем пути засияет свет. Но Господь знает, что является наилучшим для меня, для Джеймса и для дела Божьего. Мой муж теперь счастлив — радостная весть… Если мое присутствие нанесет ущерб его счастью, упаси меня, Боже, чтобы я повредила ему. Я буду делать свое дело так, как Бог ведет меня. Он может делать свое дело, как Бог ведет его. Мы не будем мешать друг другу.. Я не думаю, что мой муж действительно хочет моего общества… Во многих своих несчастьях
