столе ждала записка, написанная в продолжении моей утренней: «Будем завтра во второй половине дня. Не скучай. Дети».
Артур рассмеялся, прочитав оба послания:
— Какие у вас высокие отношения: «мать», «дети». Почему так?
— Все очень просто. Мать, то есть я, убираю и готовлю. Дети, то есть они, поглощают и мусорят. Иногда устраивают истерики. Все просто…
Это еще больше развеселило Артура:
— Да ты кладезь, моя милая: готовишь, убираешь, учишься, да еще само очарование!!! Студентка, комсомолка и просто красавица!!! Мне изрядно повезло…
Он хотел обнять меня, но я выскользнула из его объятия, чем немного раздосадовала Артура.
— Чай будите?
— Буду, — охотно согласился он.
Я накрывала на стол, а он сидел на моей кровати и наблюдал.
— К сожалению, накормить не смогу, дети съели все, осталось только это, — и я поставила на стол шарлотку.
— Откуда шарлотка?
— Из духовки вестимо.
— Творение рук твоих?
— Да.
— Второе «да» за день… так и до … недалеко, — подтрунивал Артур.
— Но, Артур Ваграмович, это ничего не значит… Вы же специально задаете мне такие вопросы, ловите меня как рыбак рыбку на удочку, — возмутилась я, почему-то снова перейдя на «Вы».
— … золотую рыбку, — уточнил он.
Мы пили чай, он уплетал шарлотку.
— Еще кусочек?
— Не откажусь. Вкусно. Люблю вкусно поесть.
Я была на седьмом небе от удавшейся шарлотки и от того, что девчонки были на очередной диете.
— Ты все так вкусно готовишь? Или только шарлотку?
Я решила этот вопрос оставить без ответа.
— Что молчишь? О чем задумалась? На вопросы старших принято отвечать, — шутливо, но вместе с тем настойчиво, произнес Артур.
— Почти все. Одним словом, муж голодным не будет, — выдала я.
— Принимается. Значит голодная смерть мне не грозит.
Мне нравилось, что он ассоциировал себя в роли моего мужа, но настораживало то, что он это решил для себя. А мое мнение спрашивать не нужно? Хотя, что его спрашивать, я ведь против не буду.
Я убрала все со стола, помыла чашки, тем самым скрывая следы пребывания гостя. Когда я управилась с уборкой, Артур позвал меня. Он читал лекции и явно нашел в них что-то не то… Я поздно сообразила, что это всего лишь уловка. Я даже не поняла, как это произошло. Я оказалась у него на коленях. Он надежно обхватил запястья моих рук и соединил их за спиной.
— Вот так-то будет лучше. Сиди тихо. Разговор будет серьезный, — он, улыбаясь, смотрел на меня своими красивыми, черными, как ночь, глазами, а я тонула в них и даже уже не сопротивлялась.
Я смотрела молча, от страха широко открыв глаза. Сердце бешено колотилось. Первой мыслью было вырваться, убежать, во всяком случае попытаться это сделать. Но что-то внутреннее, неведомое мне, приказало не дергаться… Мой Разум затихарился, а шаловливое Я было в предвкушении продолжения.
Видя мой страх, ощущая мое напряжение, но не ослабляя рук, Артур ласково прошептал:
— Милая, что происходит? Какую игру ты затеяла? — в его голосе появились неведомые для меня нотки, я боялась пошевелиться. — Сейчас ничего сверхъестественного не происходит. Поцеловать тебя лишний раз нельзя. Прижать к себе — нет. У нас глаза становятся не меньше блюдца. Я уже о другом молчу!.. Ты из какого века, госпожа моя? — он замолчал и просто смотрел на меня.
Я вся сжалась в комок, боясь пошевелиться, боясь отвести от него взгляд. Я смотрела на него как кролик смотрит на удава, готовая ко всему.
— Почему? Ты боишься меня? Ты действительно недотрога или это какая-то защитная реакция, неведомая мне?
И эти вопросы остались без ответа. Он немного ослабил свою руку, и я, как бабочка из открытой ладони, сразу выпорхнула из его объятий.
Повисла неловкая пауза. Я присела на край тумбочки. Он остался на кровати. Мы молчали и смотрели друг на друга, но теперь на расстоянии, хотя и на небезопасном. Ему можно было просто протянуть руку. Каждый из нас думал о чем-то своем.
Во мне бушевали двое. Разум орал, что это провокация, что я девушка, я не должна уступать первому встречному. В этом с Разумом я была согласна. Шаловливое Я было уверено, что я не права, он мужчина опытный, и своими «недотрожками» я могу оттолкнуть его. Я знала, чего хочу, но очень боялась себе в этом признаться. Мы не так давно познакомились, но я была уверена, что хочу быть именно с ним. Я постоянно боролась со страхом сделать что-то не так, боролась со страхом потерять его. Нехватка опыта общения с мужчинами сильно сказывалась. Предложи он сейчас быть его, скажи, что любит меня, что я нужна ему, и я бы согласилась… Согласилась на все… Но, он молча смотрел на меня.
Было очень тихо… Только часики на полке отсчитывали время, минуту за минутой… Тик-так, тик-так, тик-так…
Артур встал, подошел ко мне, обнял. Я не тронулась с места, просто замерла, внутренние голоса замерли тоже, спрятавшись каждый в свою норку. Я уткнулась лбом ему в грудь.
— Маша, Машенька, Машуня, — ласково произнес он. — Я ничего, Машунь, не понимаю. Что происходит? Я — достаточно опытный мужчина, но я не понимаю, что у нас происходит. Почему происходит именно так? Ты первая женщина, которую я не понял сразу. Давай попробуем начать все с самого начала. И начнем теперь с вопросов. Я буду задавать тебе вопросы, а ты на них отвечать так, как считаешь нужным. «Да», «нет», «не знаю», «не уверена». Я принимаю любые ответы, но только честные. Но, я должен разобраться во всем сам и… сейчас. Договорились? — его голос звучал ласково, но одновременно требовательно и четко, подчеркивая каждое слово.
Я согласно кивнула. Он приподнял мою голову за подбородок и заглянул в мои глаза. Это было как-то очень интимно, что ли, мне показалось, что он раздел меня изнутри, проник в каждую клеточку моего мозга. Я согласна была на все, лишь бы быть с ним рядом. Здравый смысл и мамины предостережения давно покинули мою девичью голову или где-то заблудились в ней.
— Итак, с начала так с начала, — сказал он и присел на спинку кровати, поставил меня, как куклу, перед собой.
Это меня уже не испугало, но тело предательски напряглось. Одной рукой он обнял меня за талию и слегка прижал к себе, другой придерживал подбородок, не давая опустить голову. Я готова была заплакать.
— Постарайся не отводить взгляд. Иначе, я что-нибудь упущу, — попросил он.
— Хорошо. Только сложные вопросы не задавайте, а то провалю экзамен, — мое внутреннее Я взяло верх и начало дерзить. — А что
