жилища мы шли еще минут пятнадцать, не меньше.
И за все это время никто нам на пути не попался. На занятиях адепты-то. Счастливые! А я вот все никак до своей академии не доберусь. Вот что мне тут у них делать-то?
Расстроилась я. Не ровен час, и мне придется на это их построение бегать. Вон, как Лаврик-то понесся, будто укусил его кто.
Дорожка наконец закончилась. Вот так сразу. Взяла и закончилась.
И передо мной оказался тот самый домик, рядом с которым я уже побывала вчера вечером.
Покосившийся, с облупившейся красной краской на резных наличниках.
Со знакомыми такими петухами. Я их где-то уже видела.
Окошки, правда, были большей частью побитые. А на целых, которых я насчитала две штуки, сидели пауки с кулак величиной и деловито плели свою паутину.
Наше появление их никак не потревожило.
А за домиком стоял стеной самый настоящий лес. Лес!
Я замерла и медленно повернулась к дядьке Симеону:
— Неужто тут был факультет Ведьминский?
Дядька Симеон закашлялся:
— Что ты, Ведяна. Факультет у нас был в двухэтажном доме, каменном. Эхх… Вот как сейчас вижу:
Стоит перед дверью горный лев с поднятой лапой, а в лапе той зажата надувающая капюшон змея.
— Символ был такой, у факультета, — пояснил он и моргнул.
Я кивнула.
Символ. Надо же. Как раз такой вот символ был на той книжке, что бабуля прятала. И даже на нашем, ведьминском, наследственном гримуаре видела я такое вот изображение.
В правом нижнем углу.
Вот оно что…
Я медленно подошла к приходящему в упадок домику и прислонилась к стенке. Облупившаяся краска сразу запуталась у меня в волосах. Но от этого домика шло тепло. Такое вот мягкое, едва заметное.
Закрыла глаза и почувствовала, как это тепло проникает в мое бедное, одинокое сердечко.
— Дядька Симеон, — прошептала я и дурацкие слезы неожиданно потекли из моих глаз.
Ну что такое-то…
— Ведь она тут жила, да? Моя бабуля.
Дядька Симеон кивнул головой:
— Права ты, Ведяна. Ведьма экстра класса Эржбета Малевская жила тут когда-то.
— А что же так запустили домик-то? — я смахнула слезы с покрасневших глаз. Разозлилась, вот по-настоящему разозлилась.
— Неужто в Боевой-то Академии домовых нету?
Я посмотрела еще раз на домик и решительно заявила:
— Вот как хотите, дядька Симеон, а одна я тут не справлюсь.
— В столовой ведь есть домовые-то, а куда остальные подевались?
Дядька Симеон руками развел:
— Тут такое дело, Ведяна. Ушли они.
А я ушам своим не поверила. Как это ушли? Да не бывает такого, чтоб домовые дом свой покинули. Они ж не к хозяевам привязаны, а к самому дому-то.
— Как ушли?! Куда? — никогда такого я не слыхала. У нас с бабулей тоже ведь жил домовой. И никуда он не уходил. И всегда его ждала тарелочка со свежим молоком и хлебушком пшеничным. Ржаного-то не любил наш-то.
— А вот так и ушли. Не смогли жить в этом доме без хозяйки.
Я посмотрела на него с подозрением. Новости какие! У них тут, в Академии, и домовые жить не хотят. Но как же дом без хозяина-то?
Кто присмотрит за порядком, кто от огня да воров убережет?
— Слишком близко к охранной границе дом. Не любят они такого соседства. Ведь знаешь, кто нас охраняет-то? — дядька Симеон вопросительно на меня посмотрел.
Ну-у… Откуда мне знать-то? Так и сказала.
— Элементали третьего порядка, — ответил дядька Симеон и поднял палец вверх.
Я и охнула.
Надо же.
Это ж какая страсть-то… Там силы магической столько, что никакой домовой не выдержит такого соседства.
Да его просто выкинет сразу.
— И как же вы без домовых-то? — я вспомнила грязный чердак, да и коридоры в самой Академии чистотой-то не радовали.
— А дежурства у нас. Адепты вот дежурят. Следят за чистотой и порядком, — довольно сказал дядька Симеон.
Ну-ну. И где они видели чистоту и порядок-то?
Разве в кабинете у ректора…
А ведь там действительно было чисто. И в доме его, и на лестнице.
Выходит, у Сандра Огненного домовые очень даже живут!
— Ты это, Ведяна. Располагайся тут. И не бойся, это с виду домик совсем неказистый. А внутри ничего. Сама увидишь.
Дядька Симеон подмигнул мне и отправился по своим делам.
Я посмотрела на домик еще раз и вздохнула. Нет, оно конечно, ведьмы грязи-то не боятся.
К тому же, у них и фамильяры имеются.
Я нахмурилась и потрясла котелок.
— Рыська, а ну-ка, вылезай.
Глава 19
— Ну что-о-о… Нету никакого покоя мне от тебя, Ведянка, — зевая во всю свою немаленькую пасть, Рысечка мой высунул голову наружу. Нет, все таки он молодец у меня. Знает, когда можно показаться, а когда нет.
— А вот я тебе покажу ужо насчт покоя-то! — я нахмурилась. — Где с утра был — пропадал? Фамильяр называется! Не дозовешься его.
Но тут Рыська увидел вдруг домик и почему-то прижал уши. Это мой-то Рыська. Мой бесстрашный защитник прижал уши. С чего бы это?
Я быстро огляделась по сторонам. Вроде никого. Лес шумит рядом. Дорожка, заросшая травой у самого порога, убегает за угол. Тишина стоит. Хорошо-то как. Почти как у нас дома…
— Что ты, Рысечка, — сказала я шепотом, на всякий-то случай.
— Горе мое-о. Идут сюда. А тебе бы все только ругать фамильяра своего, — попенял он мне, это за ним не заржавеет. Но глаза-то скосил, паршивец этакий. Значит, знает за собой вину-то. Знает, и скрыает.
Ох и странно это. Не помню, чтоб фамильяр мой что от меня скрывал-то.
Ну да ладно. Разберемся.
И Рыська мигом нырнул в уже порядком доставший меня котелок. Нет, нужно наводить порядок в этом домике и защиту ставить. Нашу, ведьминскую, чтоб никто не покусился-то на собственность мою.
Вот слух у него! Я-то ничегошеньки не почувствовала, но минут через пять послышались и правда шаги. И из-за поворота показался, сверкая глазищами, Лаврик. А рядом с ним… Светлая мать, рядом с ним шел самый настоящий принц. Вот такой, каких только в книжках рисуют. Светлые волосы локонами падают на широкие плечи. Синие глаза смотрят пронзительно. Губы принца были недовольно поджаты и смотрел он на меня…ну вот с этаким пренебрежением.
Как на чернушку какую.
Я подбоченилась, подняла бровь и уставилась на него во все глаза. А вот нечего так на меня смотреть! Так смотреть я и сама могу. Если жизнь заставит. А заставляла она меня часто. Рядом с селом жили-то. И парней да мужиков молодых хватало там,
