годы?
— Я… — вопрос полоснул когтями по сердцу. Сородичи оставались вместе. Узы между братьями проникали глубоко в их души. Один не должен спрашивать другого о работе и приятелях.
Но жизнь была такой, какой была.
Колючий подлесок или нет, прямой маршрут часто был лучшей тропой для возвращения домой. Он просто изложил все, что произошло за прошедшие годы.
— Когда мы с Женевьевой жили вместе, я начал продавать свои изделия из дерева на ярмарках ремесел и фестивалях. После того, как мы расстались, я переехал на территорию Гарибальди в Канаде. Работал зимой, летом совершал кругосветные прогулки.
— Тебе нужно вернуться за инструментами?
Райдер поколебался, прежде чем раскрыть свои надежды.
— Я хотел наладить отношения между нами. Я опустошил свой магазин и уже направлялся сюда, когда услышал о Минетте. Я оставил трейлер в Беллингеме, чтобы не выглядеть… самонадеянным.
Бен даже ухмыльнулся.
— Самонадеянно.
— Да, но, если у тебя найдется место для моих вещей, мы с Минеттой завтра же поедем за трейлером.
— У меня есть здание на заднем дворе. Идеально тебе подходящее. — Бен медленно улыбнулся. — Я мог бы догадаться, что ты не отдашь свои дрова. Держу пари, что ты хорош.
Плечи Райдера расслабились.
— Да. В перерывах между лакомыми кусочками ярмарки ремесел я делаю мебель на заказ, за что очень хорошо платят. Хизер, волчица с территории Рейнира, научила меня инвестировать прибыль на фондовом рынке. У меня есть деньги, братан.
— Да? Ты всегда был осторожен с финансами.
— У меня нет недостатка в долларах. — Следующие слова дались с большим трудом. — Мне не хватает только семьи.
Целую вечность брат молчал. Наконец пришло признание и согласие.
— Да.
Возможно, путь домой будет полон препятствий, но они нашли верный след.
Глава 8
На следующий вечер Эмма стояла наверху лестницы и пыталась сообразить, как спуститься вниз. Целитель сказал, что ей разрешалось лишь частично переносить вес на поврежденную ногу. Трость была бы кстати, но у нее ее не было.
И, клянусь Богиней, она не позволит Бену продолжать носить ее на кухню, как он это делал и на завтрак, и на обед. На ужин она доберется сама. Запах жареного цыпленка, доносившийся вверх по лестнице, был прекрасным стимулом.
Ухватившись обеими руками за перила, она спрыгнула на одну ступеньку вниз. Вспышка боли охватила ногу, но сработало. Эмма стиснула зубы и опустила руки ниже на перила.
— Если ты спрыгнешь еще хоть на одну ступеньку, я надеру тебе задницу и расскажу целителю. — Рычание Бена отчетливо донеслось из столовой.
Эмма напряглась.
Он зашагал вверх по лестнице, свирепо глядя на нее так, что она отступила бы, если бы обе ее ноги работали.
— Бен, мне нужно…
— Ты должна подчиняться приказам целителя, маленькая самка, иначе у тебя будут большие неприятности. — Рокот его грубого голоса странно успокаивал. Он безо всяких усилий подхватил ее на руки, его сила вселяла уверенность. Его массивные размеры всегда вызывали удивление, как будто смотришь на следующую гору после подъема в предгорьях.
Он понес ее в центр дома, через столовую, где над сверкающим дубовым обеденным столом висела старомодная латунная люстра, под широкую арку, ведущую на кухню. Деревянные полы и отделка в модернизированном викторианском стиле были красивого красновато — коричневого цвета. Кухонные шкафы молочного цвета висели над кремовыми гранитными столешницами. Золотистая настенная плитка ручной росписи украсила заднюю панель за раковиной и духовкой. Несмотря на огромные размеры, кухня была веселой и уютной.
Конечно, медведи были известны тем, что устраивали свои берлоги поудобнее.
Бен усадил ее на табурет в центре квадратного островка и устроил ее раненую ногу на другой табурет с кожаным верхом.
— А теперь скажи «спасибо» и оставайся на месте. — Он крепко сжал ее плечо и стал ждать ответа.
— Спасибо, Бен, — покорно сказала она.
— Гораздо лучше.
Когда в уголках его темно — синих глаз появились морщинки от легкой улыбки, табурет каким — то образом исчез из — под нее, оставив ее парить в воздухе.
С довольным блеском в глазах он похлопал ее по плечу.
Сделав успокаивающий вдох, она огляделась вокруг.
Сородич Бена стоял у столешницы и с непроницаемым выражением лица мял картошку. Если бы он был менее великолепен, она чувствовала бы себя более комфортно. И что еще хуже, его мрачно — угрожающее поведение напомнило ей об Андре.
С другой стороны островка на нее смотрела маленькая девочка, которую она видела прошлой ночью. Эмма подмигнула и увидела, как расширились глаза ребенка.
Самец и его детеныш отсутствовали на завтраке и обеде, и она была разочарована отсутствием ребенка. Во время своего ученичества в качестве барда она наставляла детенышей в клане, обучая их историям и песням. Дети были самым прекрасным подарком Матери.
— Эмма, ты ведь знакома с моим сородичем Райдером? — Когда она кивнула, Бен хотел положить руку на плечо девушки, но остановился. — Это Минетта.
Детеныш был застенчив. Очень, очень застенчив. О, Эмме знакомо это чувство. Вместо того чтобы втягивать детеныша в разговор, Эмма просто улыбнулась.
Неуверенно посмотрев сначала на Бена, потом на Эмму, девчушка снова сосредоточила свое внимание на кучке свежесобранного горошка перед собой. С поразительной сосредоточенностью она вскрыла стручок и вынула горошины одну за другой.
Эмма подавила смешок. Она делала то же самое в детстве, когда часто сбегала в сад. Ни одна еда не была такой вкусной, как горошек. Так же, как и время, проведенное с пожилым садовником, наполняющее теплом ее душу.
— На ужин у нас будет курица, картофельное пюре и салат, — сказал Бен. — Звучит нормально?
Ее рот наполнился слюной от запахов, исходящих из духовки. Не считая добытую еду в лесу, она уже три года не получала удовольствия от приготовленной пищи. Ни спичек, ни кастрюль, ни соли.
— Прекрасно. Чем я могу помочь?
— Ничем. — Когда она прищурилась на него, он поднял руку. — Извини, я должен был догадаться. Как насчет того, чтобы нарезать овощи для салата?
— Я бы с удовольствием. — Весь ее день стал ярче. Мать никогда не пускала ее на кухню.
Это дело поваров. Кавано не занимаются черной работой.
Эта Кавано была счастлива сделать все, что в ее силах, чтобы помочь ему.
— Просто дай мне нож и все, что тебе нужно нарезать.
Другой мужчина посмотрел на нее ужасно циничным взглядом. О чем он думал — что она украдкой съест что — нибудь, пока никто не видит? Или, может, он не доверял ей своего детеныша.
Несмотря на то, что он был самым сногсшибательным мужчиной, которого она когда —
