Книга Ордалия - Сергей Владимирович Лян

Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 31

— Я сам рассказал Вам о делах Талгарова, в которых играл не последнюю роль. Гособвинитель на суде требовал пересмотра моего статуса, однако Вы отклонили его ходатайство.

— А Вы хотели, чтобы в приговоре профигурировала и Ваша фамилия?

— Нет, просто… — Ованес замялся, — Почему?

— Вы уже понесли заслуженное наказание, — судья стиснула губы, увидев лицо Ованеса, помрачневшее от воспоминаний о смерти матери. — Извините, что напомнила, но без этого я не смогла бы ответить на Ваш вопрос.

— Вам не за что извиняться, Ваша честь. Смерть матери на моей совести… Не будь я таким идиотом, возможно ничего бы и не произошло.

— Обязательно бы произошло, но только не с Вами, а с каким-нибудь другим прокурором, попавшим на крючок Талгарова. Не пытайтесь унять душевную боль самолинчеванием. От этого Вам сделается только хуже. Во всём произошедшем, корнем зла были не Вы, а Талгаров и его группировка, которые, кстати благодаря Вам, отправлены за решётку.

— Все кроме Талгарова. — хмыкнул Ованес. — Спасибо Вам, что не дали сделать из Талгарова мученника. Полицейские ведь хотели состряпать для Талгарова легенду о том, что он якобы был чуть-ли не двойным агентом, внедренным в ряды преступной организации.

— Не волнуйтесь, господин Филикян, — на лице судьи скользнула еле заметная улыбка, — Я позаботилась об этом и вся легенда Талгарова рассыпалась еще на стадии проектирования.

— Мне нужен Ваш совет.

— Какой?

— Я подумываю уволиться, но не знаю, правильно ли поступлю сделав это.

— Любые проблемы нужно решать, а не бежать от них сломя голову. Если Вы уйдете, то на Ваше место возьмут другого молодого специалиста, которого система сделает подобием того, кем Вы были до всего этого. Да, Вы оступились, но значит ли это, что Ваше место не в прокуратуре? Думаю, что нет. Допускаемые нами ошибки должны закалять нас, а не ломать. Теперь Вы, как никто иной, понимаете всю ответственность работы в прокуратуре и поэтому не стоит увольняться. Возвращайтесь на работу и выполняйте ее с совестью.

— Спасибо, Ваша честь. Так я и сделаю.

До дома Ованес добирался пешком. Свой яркий желтый кабриолет он продал. Большую часть денег вложил в лечение отца. После смерти матери его хватил инсульт. Нужны были дорогостоящие лекарства и реабилитационные процедуры, чтобы поставить отца на ноги. На оставшиеся деньги Ованес приобрел себе старую поддержанную иномарку, которую на третий же день пришлось отогнать в автомастерскую.

Дорога до дома пролегала через центральный парк с атракционами. Проходя мимо неработающей карусели, огражденной ржавым забором, Ованес вспомнил, как мама в первый раз привела его в парк к этому самому миниатракциону. Ему тогда было не больше пяти лет. Поначалу он с опаской смотрел на странный аппарат с машинками и животными, но после первого же раза, пробыл там почти час, пока не надоело. Где-то в семейных альбомах даже лежал черно-белый снимок на котором изображен маленький Ованес, оседлавший оленя. Невольно хлынувшие слезы, он сразу же смахнул рукой. Колесо-обозрения было все такое же большое, как и в детстве. Мама Ованеса очень любила на нем кататься. Ей нравился вид, открывавшийся с высоты птичьего полёта.

В кассе Ованес приобрёл билет и направился к колесу обозрения. Раньше кабины напоминали разноцветные металлические чашы открытого типа, где по центру устанавливался круглый рычаг, позволявший крутиться в разные стороны. Поднимаясь на самый пик вращения колеса, можно было не только наслаждаться видом, но и глотнуть свежевого воздуха, разносящегося ветром. Шли годы и кабины-чаши признаны не безопасными. Им на смену пришли стеклянные кабины с металлическим каркасом закрытого типа. Нововведение не сразу было принято людьми, но всё же пользовалось спросом.

Поездка на колесе-обозрения еще больше погрузило Ованеса в воспоминания.

— «Когда я вырасту, я куплю нам много-много билетов и мы будем кататься здесь каждый день. Ты ведь будешь со мной кататься, когда я вырасту, мам?»

— «Конечно, сынок. Обязательно покатаемся. — гладя сына по голове, ответила мама. — А кем ты хочешь стать?»

— «Я хочу быть суперменом. Хочу помогать другим людям!»

— «Не обязательно быть супергероем, чтобы помогать людям. — усмехнувшись, ответила мама»

— «А как это? Как я могу кому-то помочь, если у меня не будет суперсилы?»

— «Вот смотри, сынок. Я простая учительница, но это не мешает мне помогать людям. Благодаря мне дети-школьники получают знания. Понимаешь?»

— «И у тебя нет никаких способностей?»

— «Нет, сынок, — мама улыбнулась и взъерошила волосы сынишке, — Теперь посмотри на папу. Он простой автомеханик, но это не мешает ему помогать людям. Машинки у людей ломаются, а наш папа помогает их починить. Понимаешь?»

— «Я понял! — воскликнул маленький Ованес. — Вы у меня супергерои! И я тоже стану таким!»

— «Обязательно станешь, малыш. — мама поцеловала сына в лоб и взяла за руку. — Нам пора выходить.»

Воспользовавшись одиночеством, сидя в кабинке колеса обозрения, Ованес заплакал и мысленно просил прощения у матери. Работа в государственном аппарате вскружила ему голову и он совсем перестал уделять время родителям, которых намеренно отодвинул на второй план. Бесчисленное количество ужинов с родителями было отложено из-за нежелания тратить время в пустую. Горькие воспоминания разъедали глаза потоком слез. Весь негатив, что он проявлял к родителям накатывал волнами, одна за другой, и Ованесу оставалось лишь переживать всё это заново. «Мама, прости меня» — сквозь слезы шептал Ованес — «Прости что не был рядом всё это время. Прости что откладывал встречи. Прости, прости, прости…».

***

— Ментальный заслон разрушен, — прикрыв глаза, сказала Адрастея, поглощенная ярким светом.

Ее голос стал слегка металлическим и другие члены Ордалии поняли, что она пытается считать ауру Филикяна.

— Что с объектом наблюдения, Адри? — Форсети упёрся о кулак подбородком, — Докладывай.

— Ничего не понимаю, — чертыхнулась Адрастея. — Этого не может быть!

— Сестра? — настороженно окликнула Адрастею Немесида. — Что ты увидела?

— Пока не уверена, но… Проверь пожалуйста Марцына. — Адрастея покачала головой. — Надеюсь, что я ошиблась.

Яркое свечение окутало Немесиду, погрузив ее в транс и перенося в сознание Марцына.

***

В последние дни у Максима не складывался разговор с супругой. Словно в предсмертной агонии, он с головой погрузился в работу по изобличению Джартасова. Максиму стоило не малых трудов добиться судебного рассмотрения дела об изнасиловании Серафимы. Джартасовы задействовали все свои связи, чтобы уголовное дело не дошло до суда. Полицейские работали спустя рукава, а прокурорский надзор ограничивался лишь скупыми письмами, требующими обеспечить объективное расследование дела. Добиться своего Максиму удалось лишь после опубликования в средствах массовой информации истории, случившейся с его дочерью. Поднятый общественный резонанс заставил полицейских оперативно собрать дело и направить его в суд, перед этим получив такое же быстрое

Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 31