что не смогу довести все до дела, но чем ближе была дата, тем больше нарастал внутри странный трепет. Он множился и забирал с собой все страхи, оставляя лишь неадекватное предвкушение.
Пока думала, передо мной оказался вход в веселый магазинчик. Там меня встретила очень улыбчивая мягкая женщина. Но было видно, что с перчинкой. Мама Макара.
Они очень похожи, теперь понятно, откуда у парня такие выразительные глаза и эта бесинка. Жаль его, конечно. Вьётся вокруг Катьки, как угорь.
Вон какую схему затеял ради ее внимания. Интересно, он кем нарядится? Он будет единственным, кто знает наши костюмы. Заманчиво, но и опасно.
– Привет, ты Маргарита? Есть пожелания?
Снова немного передернуло. Все же странно слышать своё имя. Я задумалась. Тут такое многообразие, что первоначальный вариант стал выглядеть весьма скучно.
Я запнулась. Прикусила губу от досады, а веселая женщина решила мне помочь. Она решительно заявила без капли смущения:
– Давай помогу. Ты хочешь какого эффекта? Дай догадаюсь… Чтобы никто не узнал, чтобы вау прям и суперсекси?
Я таким макаром все губы искусаю. Она словно мои мысли читала, но поражало не это. Поражало то, что это мама. Такая же мама моего ровесника, судя по внешнему виду, примерно одного возраста с моей.
Но моя бы себя так вести никогда не стала. Она бы скорее сказала, что я девка гулящая и что с ума сошла. Что у меня, других достоинств нет, а в голове только сиськи и письки.
А тут человек смотрел дружелюбно, спокойно и даже с некоторым азартом. Ей явно было интересно. Но это не работа, и я не ее дочь. Наверняка свою бы она так не напутствована. Тем не менее:
– В точку!
И пошла такая чахорда с костюмами… Я понятия не имела, что тут можно найти подобное. Я бы даже сказала, что мои познания в современном маскарадном ремесле оказались весьма скудными.
– О! А этот костюм лунной призмы, класс!
Достала светло-голубую юбчонку и корсет. У меня в таком, небось, грудь будет как у порнозвезды! А если макияж… Но мама Макара неожиданно отрицательно покачала головой.
– Не думаю, что ты ищешь именно это. Аниме скорее для скромниц, что внутри хранят чертинку. Знаешь, для такой девушки, про которую можно сказать в тихом омуте черти водятся. Тебе надо что-то более яркое, что-то твое! Придумала!
Она говорила, а я отводила глаза. Мне стало реально не по себе от того, что совершенно незнакомый человек, которого я видела раз в жизни, так меня прочувствовал.
– Кажется, я знаю, кому этот костюм подойдёт как нельзя лучше…
Я сказала это, подумав про Катю. Мы продвигались куда-то в глубь магазинчика или салона, как он там назывался. Женщина как ни в чем не бывало щебетала:
– Да, хорошо, потом скажешь для кого. В общем, в новогоднюю ночь придёшь, и я помогу тебе собраться. Да где же этот костюм… Вообще нулёвый, его ещё ни разу никто не надевал. Не садится, представляешь!
Мне даже любопытно стало, что там за костюм такой. Но как только я увидела, как женщина из закромов достаёт парик рыжего цвета… Меня словно переклинило.
– Нет!
Мой голос прозвучал слишком резко, как-то совершенно некрасиво. Словно мне не костюм, а змею ядовитую подсунули. Хотя, по сути, это всего лишь длинные волосы цвета чуть ярче, чем мой собственный натуральный.
– Да, Маргаритка, конечно, да! Ты чего это так взбеленилась? У тебя все хорошо? Ассоциации какие?
Такие. Но бедная женщина не виновата, что это в моей жизни бывало разное. Она помочь хочет. Поэтому я, превозмогая внезапно охватившую тело дрожь, ответила:
– Да нет, все нормально. Просто подумала, что цвет странный, но сейчас вижу, что надо подумать.
Подумать и померить. Что за чушь я мелю… Тем не менее молча наблюдала, как из-под полы появляется странный костюм. В принципе, понимание, кто это, появилось достаточно быстро.
Последним в комплекте оказался очень эффектный и ни разу не бутафорский хлыст. Длинный такой, с чёрной плетёной ручкой и пимпочкой кожаной на кончике.
К нему шёл такой же кожаный корсет с потрясной шнуровкой, ну и высокие, просто невероятные сапоги. Ещё что-то типа напульсников, ну и штука на голову а-ля кокошник.
– Вот! Начальство заказало его сто лет назад, ещё когда фильм первый вышел. Только парик почему-то рыжий пришёл, хотя, насколько я помню, чудо-женщина была брюнеткой.
– Очень красивый костюм, и думаю, что безумно дорогой. Мне неудобно у вас его одалживать.
Я провела рукой по цветным элементами. Это реально был очень качественный и крутой костюм. Вот прям один в один как из фильма. Словно с плеча актрисы, что мне нравилась.
– Неудобно спать на потолке! Маргаритка, дают, бери, бьют – беги. Дареному коню в зубы не смотрят и все такое. Мы его давно списали за невостребованностью. Но смысла рассусоливать нет, может, ещё он сядет! Марш в примерочную!
Я несмело улыбнулась. Безапелляционность этой женщины обезоруживала. Было приятно слышать такое и идти в небольшую комнатку со шторкой с целым ворохом элементов.
Мама Макара вызвалась помогать. Потому что совладать с таким набором прекрасного я одна не смогла. Одни нарукавники или напульсники на шнуровке чего стоили!
Ещё на этапе, когда меня попросили собрать мою уверенную троечку в кучу, чтобы зашнуровать корсет, я поняла, что костюмчик сел. Точнее, сел —это вообще мягко сказано.
Ощущения были такие, словно я в нем родилась. Кожа к коже, и все эти утягиватели насколько комфортно подошли моей фигуре, что,когда мама Макара закончила, в ее глазах светился восторг.
– Вау! Так вот кого ждала эта груда кожи… Маргаритка, ты в нем такая, что слов нет. Для кого бы это ни было, его челюсть рухнет в район пола и больше не поднимется.
Осторожно повернулась к зеркалу. Парик тоже был на мне. И все это… Оно словно делало меня той девчонкой, что жила под статусами хорошей дочки и правильной спортсменки. Словно в защиту этой моей ипостаси я тихо промолвила:
– Зовите меня Маргошей. Пожалуйста.
Глава 16. Миша
Я лежал в спальне и смотрел в потолок. Как же осточертела эта комедия по моему обучению. Спортивный вуз! Понятное дело, что брат все решал. Хотя даже не он, это все в память о ней.
Мать едва ли не жизнь посвятила этому вузу. Тут ее знали и любили, награждали и всякими почестями одаривали. Ее вообще, кажется, любил каждый, кто знал.
Даже табличка висит о ней. Правда, фамилии у нас разные, ну,
