на опушке леса показался пещерный лев.
Глава шестая
Бегство
Шесть дней прошло после битвы уламров с тигрицей. Раны Гава зарубцевались, но сила молодого воина еще не вернулась к нему: он потерял слишком много крови. Нам почти оправился, но двигался с большим трудом.
Нао не находил себе места от нетерпения и тревоги.
Пещерному льву приходилось теперь с каждым разом уходить все дальше и дальше от убежища уламров в поисках дичи; все окрестные животные уже знали о его присутствии. Прокормление беспомощной тигрицы было нелегкой задачей, и часто оба хищника голодали.
Тигрица тоже выздоравливала; она ползала уже по саванне, с трудом волоча перебитые лапы. Хищница не внушала теперь никакого страха уламрам. Нао нарочно не убивал ее, потому что забота о ее пропитании утомляла пещерного льва и заставляла его дольше рыскать по саванне, вдали от убежища уламров.
Человек и побежденный им зверь начинали привыкать друг к другу. Вначале при воспоминании о своем поражении тигрица рычала от злобы и страха. Слыша человеческий голос, столь не похожий на голоса других животных, которые умеют только рычать, визжать и выть, она поднимала голову и угрожающе раскрывала пасть, усаженную страшными клыками.
Нао взмахивал перед ней топором или палицей и насмешливо спрашивал:
– Чего стоят теперь когти тигрицы? Нао может раздробить ей череп палицей или проткнуть брюхо копьем. Тигрица так же слаба перед Нао, как лань или сайга.
Постепенно хищница привыкла к звукам человеческой речи, к виду оружия. И, хотя она помнила еще страшные удары, нанесенные этим странным существом, ходящим на задних лапах, она уже перестала бояться его.
В природе живых существ заложена способность верить в неизменность часто повторяющихся явлений. Нао так часто вращал палицей над головой тигрицы, не нанося удара, что в конце концов она привыкла к виду палицы и не думала об увечьях, которые та может нанести.
С другой стороны, тигрица оценила мощь человека и, уважая в нем опасного врага, перестала смотреть на него как на добычу. Она просто привыкла к его присутствию. Да и сам Нао с течением времени стал находить удовольствие в созерцании раненой тигрицы – это зрелище постоянно напоминало ему об одержанной победе.
Однажды, во время отсутствия пещерного льва, Гав поплелся вслед за Нао к реке. Утолив жажду, они отнесли Наму воду в пустой ореховой скорлупе.
Тигрица, также страдавшая от жажды, ползком добралась до берега. Но она не могла дотянуться до воды, потому что берег в этом месте круто обрывался в реку.
Нао и Гав расхохотались.
Сын Леопарда воскликнул:
– Даже гиена теперь сильнее тигрицы! Волк и тот может победить ее!
И, наполнив водой скорлупу, он со смехом подставил ее тигрице. Та тихо взвизгнула и быстро вылакала воду.
Это зрелище так понравилось уламрам, что Нао принес хищнице еще одну скорлупу.
Глядя, как она жадно лакает воду, сын Леопарда насмешливо сказал:
– Тигрица разучилась пить воду из реки!
Ему нравилась власть, приобретенная над страшным хищником.
Только на восьмой день Нам и Гав оправились настолько, что могли с прежней быстротой преодолевать пространство, и сын Леопарда назначил побег на ближайшую ночь.
Красноватый сумеречный свет долго мерцал в низко нависших над землей тяжелых тучах. Воздух был сырой и влажный. Густой туман окутывал деревья и камыши. Желтые листья падали на землю с легким шумом. Из чащи леса доносился тоскливый вой голодных зверей.
Все послеобеденное время пещерный лев проявлял признаки беспокойства. Он вздрагивал во сне, часто просыпался – его преследовало видение удобного логовища, подобного тому, в котором он жил до наводнения. Нао, пристально следивший за хищником, подумал, что этой ночью, отправляясь на охоту, лев будет искать себе логовище и, следовательно, долго пробудет в отсутствии. Воспользовавшись этим, уламры смогут спокойно переправиться на другой берег реки; мелкий моросящий дождик будет способствовать их бегству, смывая запах следов и скрывая их.
Вскоре после наступления сумерек хищник принялся рыскать по саванне. Сначала он обследовал ближайшие окрестности, но, убедившись, что здесь нет никакой дичи, углубился в лес.
Нао был в затруднении: запахи влажных растений поглощали запах хищника, а шум дождя заглушал звук его шагов, и сын Леопарда не мог определить, далеко ли ушел пещерный лев.
После долгих колебаний Нао наконец решился и подал сигнал к выступлению в поход.
Прежде всего нужно было переправиться на другой берег. Нао заранее подыскал брод, доходящий почти до середины реки. Оттуда нужно было проплыть несколько десятков локтей по направлению к невысокой скале, где снова начиналось мелкое место.
Прежде чем войти в реку, уламры спутали свои следы: они кружили по берегу, часто сворачивая в стороны, шли назад по своему же следу, подолгу топтались на одном месте. Они побоялись подойти прямо к броду и решили добраться до него вплавь.
На другом берегу они так же тщательно и долго путали свои следы, чтобы сбить с толку преследователя. Затем, нарвав травы, устлали ею землю и прошли несколько сот локтей, перекладывая по мере продвижения задние охапки вперед.
Эта хитрость была одним из доказательств превосходства человека над всеми остальными животными. Ни волк, ни олень не были способны придумать подобную уловку.
Приняв все эти меры предосторожности, уламры сочли себя наконец в безопасности и скорым шагом пошли по прямой. Некоторое время над саванной царила полная тишина. Но вскоре Нам и Гав замедлили шаг, прислушиваясь. Нао последовал их примеру. До слуха их трижды донеслось мощное рыкание, сопровождаемое жалобным мяуканьем тигрицы.
Нам сказал:
– Пещерный лев вернулся!
– Идем скорее! – прошептал Нао.
Они прошли еще сотню шагов в безмолвии. И вдруг снова послышалось громовое рыкание, на этот раз гораздо более отчетливое.
– Пещерный лев на берегу реки!
Уламры бесшумно побежали. Рев следовал за ними по пятам, отрывистый, злобный, полный ярости и нетерпения. Люди поняли, что хищник запутался в их следах. Сердца их колотились с неистовой силой, кровь стучала в висках, словно клюв дятла, долбящего кору сухого дуба. Они чувствовали себя слабыми и беспомощными под давящим покровом темноты. Однако эта темнота была их единственным спасением: она скрывала их от глаз ночных врагов. Пещерный лев мог идти за ними только по следам, и, если он даже переплывет реку, их хитрость собьет его с толку и он не будет знать, в какую сторону они ушли.
Страшный рев снова потряс воздух.
– Большой лев переплыл реку, – шепнул Гав.
– Идите вперед! – повелительно ответил Нао.
Он остановился и, опустившись на колени, припал ухом к земле. Рев повторился.
– Большой лев
