я, но, может, Алексей Игоревич тоже на это способен или он мог предполагать, что ты за ним последуешь. Посмотрю запись и попытаюсь разобраться с этим. Если повезет, посмотрю еще и дело этого Шохова. Надеюсь, Олег его покажет.
— А он может?
— Ну, если его чувство вины достаточно сильно, то может. Подобное, конечно, не поощряется, но и не запрещено.
— Тогда так и поступим, — с планом нам обоим будто бы стало легче.
— Что ж, тогда спать? Кровать твоя, я буду на диване. Можешь идти…
— Можно я еще посижу?
— Без проблем. Спокойной ночи. — я ополоснул чашку и пошел в комнату. Девушка осталась сидеть на кухне, застывшая и спокойная, словно кукла.
***
— Ты же в курсе, что она мертва? — Алекс сидел на полу и смотрел на облака, укрывшие ночное небо. Мы оба всегда ждали, когда они проплывут и откроют нам звезды, хотя бы одну. Почему-то заснуть получалось только после этого.
— Да, — мы говорили тихо, почти неслышно.
— Почему ей не сказал?
— Потому что ей и так не легко. Что будет, когда она узнает, что пути назад нет? — Облака плыли медленно, словно нехотя.
— У тебя склероз? — Алекс повернулся ко мне. — Она в любом случае узнает. А что будет, когда она узнает, что ты ей соврал?
— А кто ей скажет? К тому же это не так важно, — я посмотрел на мальчика и погладил по голове.
— В самом деле, намного важнее узнать, почему тут началось это шапито, — Алекс горько усмехнулся и отвернулся.
Глава 13
Утром голова болела нещадно. В ушах стоял противный писк. Я с трудом сполз на пол и на нетвердых ногах поплелся на кухню. Повезло, что в квартире царил полумрак, постепенно рассеивающийся и приятный глазам. Проглотил аспирин, запил его остывшим чаем и упал на стул.
Алиса действительно существовала и даже приходила ко мне вчера. Видимо, она — призрак или что-то такое. Наверное, она ушла к Пухлику. Алекс тоже куда-то уполз. Мальчишка явно знал обо всем этом. Значит, и я должен был, но почему тогда не заметил ничего?
Она казалась такой настоящей в отличие от пацана: когда он приходил, всегда было чувство чего-то инородного, иллюзорного. А Алиса словно была там, где должна была быть. Почему? Нам о таком никогда не говорили. Может, это из-за Полины? Ассоциация всегда по-особенному готовила агентов с активными способностями: отдельные преподаватели, курсы психологии, практические занятия с обычными людьми — их не изолировали от общества, хотя все контакты с внешним миром фиксировались.
Я попытался сосредоточиться на Полине, Элизабет, но смог вспомнить только эту кличку, которую ей дал М. — "не-ноги". Лицо девушки, ее голос, слова, воспоминания — все было очень расплывчато. И эта подруга ее, Лиза, которая флиртовала с М. и, вроде, с Владимиром. Надо было посмотреть и ее воспоминания. Может, тогда было бы проще их различать.
М. начал отношения с Лизой, которую зачем-то очень часто вызывал к себе директор лицея. Но потом к директору начала ходить и Полина. Зачем? Зачем Владимир вообще приехал сюда вместе с родителями? Неужели нельзя было остаться в Ставрополе? Что за драма на пустом месте.
Чем больше я думал обо всем этом, тем больше мне казалось все это каким-то надутым и бессмысленным, словно все должны были оказаться здесь просто для того, чтобы оказаться. В том числе и Алиса с Пухликом. А вот полиция и Ассоциация на этот праздник не были приглашены. Или, наоборот, таким образом кто-то привлек наше внимание?
Входящий вызов спас мою голову. Это был Олег: он смог не только посмотреть запись, но и каким-то чудом выбить мне пропуск, чтобы я тоже ее посмотрел. И вот, вечером нас ждало интересное кино. Ну, местами, раз уж я узнал, что Алиса — призрак.
Алекса все еще не было. Я обошел квартиру, словно он мог бы просто где-то сидеть или спать и ждать меня. Ехать в лицей одному не хотелось, но разобраться с этим цирком стоило: пустые глаза Владимира, его спокойное лицо и удушливый запах лилий не позволяли мне успокоиться и забыть об этом деле.
Решил просмотреть данные о руководстве лицея до того, как ехать туда. Сайт у них хороший: вся нужная информация с фотографиями, фамилиями, должностями и телефонами на одной странице. Прекрасно. Скопировал ссылку на эту страницу и отправил себе в телеграм: освежу все в памяти перед встречей.
И руководство действительно сменялось часто, судя по сообщениям в яндексе. И скандалов никаких действительно не было. Тогда почему директоры так часто менялись? Репутация у всех, вроде, хорошая, ребята ежегодно занимали призовые места в разных олимпиадах и соревнованиях.
Вернулся к фотографии директора. Павел Викторович Симонов: стаж работы двадцать лет, добрая и располагающая улыбка, слегка прищуренные глаза, полное лицо — добрый дядюшка. На коллективных фотографиях — в центре, с той же улыбкой, руки — на плечах детей или взрослых.
Просматривая снимки, нашел один, где Павел Викторович стоял с Лизой. На девочке — черная юбка, белая блузка, волосы аккуратно собраны в хвост. Она держит в руке грамоту и пожимает руку директору. Они стояли лицом к камере. Улыбка директора была все такой же, видимо, уже отрепетировано-доброй. А вот девочка была с румянцем и странно изогнутыми губами: будто она пыталась выдавить из себя улыбку. Левая рука мужчины, скорее всего, лежала на спине Лизы.
Я решил поискать другие такие парные снимки. Их оказалось достаточно много, но только на фотографиях с Лизой левая рука Симонова была скрыта от камеры, и у девочки всегда была эта странная недо-улыбка.
Чем больше я смотрел на эти снимки, тем сильнее мне казалось, что что-то не так. Наверное, это из-за дневника Владимира и квартиры М.: женские вещи вполне могли бы принадлежать Лизе. Надо было поспрашивать его еще.
Я хотел еще раз пробежаться по ссылкам в поисковике, но зазвенел будильник — девять часов — так что решил сделать это в дороге.
На улице было сыро и туманно, зябко. Затянул потуже шарф и поспешил к метро. В полупустом вагоне было уютно: свет ламп не раздражал глаза, легкие покачивания убаюкивали. Ехать предстояло полчаса, так что можно было еще раз все просмотреть. Я открыл сохраненную вкладку на смартфоне и начал читать.
***
Сухой и горький дым заползает в рот и нос.
Я стою перед зеркалом и оправляю задравшуюся юбку. Мама говорила, что юбка должна быть на два пальца выше колена, но папочка
