спиной смущенный голос.
— О, здорово, Шурик! — я пожал протянутую руку. У него на щеке была длинная подсохшая уже и обработанная чем-то прозрачным и блестящим царапина. Явно след от сегодняшней миссии.
— Слушай, у тебя нет случайно книжки про восьмую экспедицию Кареррера? — спросил он. Сначала я хотел ответить, что в первый раз слышу эту фамилию, как оно, собственно, и было. Но потом заметил, что его опущенная вниз правая рука, скрытая от всех, кроме меня, совершает странные какие-то пассы. То выставляет вверх большой палец, то складывает большой и указательный кружочком. Я посмотрел в лицо Шурика, и он незаметно кивнул. Мол, да-да, это я для тебя тут знаки пальцами показываю, тупица!
— Кажется, у меня только про седьмую была книжка, но я не уверен, — ответил я, криво усмехнувшись. — Но можем сходить вместе посмотреть. Срочно надо?
— Не очень, — с деланным равнодушием пожал плечами Шурик. — Но все равно ничем ведь не заняты, пойдем, действительно, глянем. А то я в библиотеку заходил, а там сказали, что ее кто-то взял и не вернул еще.
Волнуется и тараторит.
Я кивнул ему в сторону двери, и мы неспешно покинули кают-компанию.
Глава 8
Если долго сидеть, закрыв глаза, чувство расстояния пропадает и ты перестаешь понимать, откуда и что звучит.
Харуки Мураками «1Q84»
На улице было холодно, завывал промозглый ветер, с неба капал редкий дождь, вперемешку с ледяной крупой. Я поежился, подумав, что зря не заскочил в номер, теплая одежда бы сейчас не помешала. Но тащить Шурика обратно не стал, очень уж у него было лицо значительное. Одновременно растерянное и гордое.
— Я засек их разговор! — свистящим шепотом сказал он, как только мы укрылись от ветра за углом жилого корпуса.
— Кого их? — не понял я, обнимая себя руками. Шурик, судя по всему, был весь на адреналине и холода не замечал. А вот я пока что не проникся.
— Радистов! — глаза его прямо-таки сверкали. — Понимаешь, мне все твердили, что это просто автоматический навигационный передатчик вещает. В каком-то бункере оставили, забыли выключить, вот он и шлет в эфир цифры, давно потерявшие значение…
Он прервался, чтобы набрать в грудь побольше воздуха. А я по-быстрому пытался сообразить, о чем таком он толкует с таким огнем и страстью. Ах да, точно. Он же мне показывал! Это его радио, которое все время жужжит и щелкает, но иногда разражается какими-то бессмысленными наборами букв. Харитон, Ульяна, Иван Краткий.
— А вчера вечером по моим расчетам снова должна была быть передача, — снова заговорил Шурик. Говорил быстро-быстро, проглатывая окончания, будто боялся, что рассказать не успеет. — Чуть-чуть в расчетах ошибся, включил приемник, когда передача уже шла. Почти самый конец захватил только. Но потом… Вот, послушай сам!
Шурик достал из кармана пластиковую коробочку размером чуть больше ладони. Нажал на одну из кнопок, раздался писк, потом несколько щелчков и жужжание.
— Ой, нет, надо же перемотать! — он торопливо щелкнул парой других кнопок, коробочка начала жужжать. И только тут я сообразил, что это он такое держит в руках. Это же кассетный плеер! У меня в подростковом возрасте похожий был! Надо же, какое изумительное ретро — звук писать на кассету…
— Вот, теперь слушай! — Шурик сунул коробочку прямо мне под ухо.
Сначала механический женский голос называл имена и цифры, не запомнил, те же в прошлый раз были или другие.
Потом раздался короткий писк и одиночный щелчок. Потом какой-то шум, больше всего похожий на неаккуратное отодвигание стула от стола. Когда ножки скребут по деревянному полу.
— Наташ, ты завтра дежуришь? — раздался женский голос. Он звучал чуть тише, но это был тот же самый голос, который только что зачитывал код и звучал совершенно механическим.
Было слышно, что радистке что-то ответили, но слова разобрать не получилось.
— Опять Клим Вершинин? — спросила радистка и засмеялась. — А я пойду в филармонию, меня Калинин пригласил.
Последнее слово прозвучало совсем тихо, будто девушка отошла от передатчика.
Где-то с минуту я прислушивался к неразборчивому диалогу двух девушек. После того, как там прозвучало мое имя, происходящее по ту сторону странного передатчика резко повысило свой градус интересности.
Но разобрать получалось только интонации.
Вторая задала вопрос. Первая ответила. Вторая отпустила язвительный комментарий.
Обе засмеялись.
Стук каблучков.
— Кофейная машина опять барахлит, сделай чаю! — вдруг очень четко зазвучал из плеера голос другой девушки. — Что это тут?
Потом раздалось звонкое «щелк!», и передача прекратилась. Ну, точнее, сменилась обратно на ритмичное щелканье радио-жужжалки.
— Ничего себе! — сказал я и озадаченно посмотрел на Шурика. — Ты никому больше не говорил?
— Неа, только тебе… Ты же понимаешь… — тут он резко замолчал и посмотрел на меня подозрительно. — Я вдруг подумал…
Он отступил. На его лице сменилась гамма сложных эмоций, понять по которым, что именно за идея огрела его голову пыльным мешком, не составило никакого труда. Две радистки в передаче обсуждали какого-то Клима Вершинина. И не может ли это значит, что этот самый Клим вовсе не предмет их слежки или чего-то подобного, а вовсе даже коварный заговорщик, который внедрился в их теплую компанию и что-то злоумышляет. А он, Шурик, не додумался себя обезопасить ценную запись.
— Значит над тобой смеялись не просто так, — сказал я, сделав вид, что не заметил в его поведении ничего странного. — Вот представь, занимаешься ты каким-то важным и секретным делом, и тут вдруг понимаешь, что за тобой следит через самодельный прибор ночного видения пацан-сосед. Если станешь ему запрещать с суровым лицом, то это его только раззадорит. Зато если ты его на смех поднимешь, что он, мол, следил за тобой, когда ты порнушку смотрел, есть шанс, что он устыдится, бросит это дело, а твой секрет останется при тебе.
Он слушал, как я рассуждаю, напряжение с его лица пока что не пропадало, и плеер он держал за спиной. Ну, правда, как ребенок! Хотя его подозрения были мне вполне понятны.
— Слушай, а ты не пробовал ловить передачу прямо в том самом месте, где этот дом стоит? — озвучил я пришедшую мне в голову идею. — Ты говоришь, что пытался дойти до того места в какое-то другое время. А что если взять приемник и подойти максимально близко перед передачей…
— Я понял, что ты хочешь сказать, — задумчиво кивнул он. — Я об этом думал, но не делал так пока что. Передачи в основном случаются ночью, и я не всегда угадываю точное время.
— Может, попробуем, а? — предложил я. — Теперь, как ты слышал, меня это напрямую касается, так что я бы составил тебе компанию. Можно для страховки еще кого-нибудь взять, Эмиля, например.
— Летягу? — пробормотал Шурик. — А он не
