из всех королей наиболее стремился к мудрости,
старательно разыскивал и взращивал ученых,
чтобы те упоенно занимались философией
(Strabo, Prol., р. xxviii, w. 23–25).
Что касается физического облика Эйнхарда то, вероятно, он был невысокого роста. Об этом можно судить по словам поэта и богослова Валафрида Страба[16] (809–849 гг.), составившего Пролог[17] к Жизни Карла. Валафрид называет Эйнхарда homuncius (ProL, р. xxix, v. 1), «ибо ростом он не вышел» (ibid., v. 2), а в другом своем стихотворении, озаглавленном О великом Эйнхарде — homullus, что значит «человечек» (De Einh. Magn., col. 1094D, v. 6).
При дворе y Эйнхарда было прозвище «Нард», «Нардул» или «Маленький Нард». Само слово «нардус» (nardus) означает разновидность масла. Но не следует думать, что Эйнхард имел какой-то специфический запах. Скорее всего, прозвище появилось из-за сходства в звучании слов — «nardus» — «Ei-nhard-us» (Dutton, СС, р. xiii). А если сократить первую часть слова и включить в оставшуюся уменьшительно-ласкательный суффикс — ul (что, по-видимости, и было сделано из-за его маленького роста), то получится «Nard-ul-us».
Алкуин (735–804 гг.) в сочинении К епископу Паулину из Аквилеи намекает на Эйнхарда, используя эпитет parvulus (маленький, крохотный), и называет его «Нардулом». Он уподобляет его трудолюбивой пчеле, «маленькой телом», приносящей великолепный мед, и крошечному зрачку глаза, управляющему всеми телесными функциями человека:
Несет тебе превосходный мед пчела, маленькая телом.
И как зрачок, будучи малой частью глаза,
безраздельно управляет жизнедеятельностью тела,
так сам Нардул правит всем этим хозяйством.
Не прекращая читать, скажи:
«Привет тебе, маленький Нардул!»
(Carm. 242, col. 79 °C-D, w. 4–8).
Теодульф Орлеанский (ум. 821 г.) пишет об Эйнхарде, как об энергичном человеке с острым умом (Carm. Theod., col. 325А). Он также называет Эйнхарда «Нардулом», сравнивая писателя с усердным муравьем:
Нардул, в вечном движении, снует туда и сюда,
подобно усердному муравью,
Его ноги не прекращают [хождения]
(ibid., col. 320В).
Но у Эйнхарда было еще одно прозвище. Во дворцовой академии Карла его звали «Веселеил». Это имя встречается в письме Алкуина (800 г.) к Карлу:
… конечно же Веселеил, ваш и наш друг и помощник
(Ер. CI, col. 315А).
Несомненно, такое прозвище наш автор получил из-за того, что его сравнивали с библейским Веселеилом[18] — мудрым строителем Скинии, искусным в работе по металлу, обработке дерева и резьбе по камню[19]. Свидетельства подобных умений и занятий Эйнхарда вновь приводит Валафрид Страб:
не меньше уважения надлежит выказать великому отцу Веселеилу, первому умельцу и распорядителю, владеющему всеми искусствами
(De Einh. Magn., col. 1094D, w. 1–3).
Рабан Мавр (822–842 гг.) в Эпитафии называет Эйнхарда «знатным мужем» (vir nobilis), сведущим в искусстве многих вещей (Epitaph. Einh., col. 1669D-C, v. 3). Кроме того, известно, что Ансегису, аббату в Сен-Жермен-де-Фле, в 807 г. были поручены в Ахене общественные работы под руководством Эйнхарда (GAF 17, р. 50). Имя Эйнхарда как автора проекта и дарителя значилось на табличке передней части миниатюрной античной триумфальной арки, отлитой и украшенной узорами из серебра, подаренной им церкви в Маастрихте (Henderson, ECLL, р. 261). К тому же сам Карл поручил Эйнхарду строительство церкви в Сен-Вандриль, ставшей впоследствии одним из важных центров христианской учености и издания книг.
Но занятия Эйнхарда не были связаны только со строительством и архитектурой. Он был любителем и собирателем классических латинских текстов. Подтверждением тому служит письмо Сервата Лупа из Ферье (805–862 гг.), следовавшего Эйнхарду в этом увлечении:
…прошу еще и о том, чтобы вы одолжили мне…некоторые из ваших книг… Книги же таковы: книга О риторике Туллия…; того же автора три книги по риторике, написанные в форме диспута и диалога об ораторе [Об ораторе]…, также [я хотел бы] Комментарий на книги Цицерона. Кроме того Аттические ночи А[вла] Геллия…
(Lupus, Epist. I, col. 435A–435B)[20].
Не возникает сомнений в том, что Эйнхард был великолепно образован. Он знал не только латинский язык, но и греческий. Это также следует из писем Лупа к нашему автору. Так в письме (В. Servati, 19 Ер. V, cols. 446B–448D), написанном в мае 836 года, Луп просит Эйнхарда разъяснить смысл непонятных греческих слов, встретившихся ему при чтении Боэция. По всей видимости, Эйнхард был в греческом языке авторитетом[21] для Сервата, который самостоятельно не мог в нем разобраться[22].
Иногда роль Эйнхарда при дворе самого Карла преувеличивали его младшие современники (например, Carm. Erm., р. 25). Сам он во вступлении к Жизни Карла не стремится подчеркнуть свои заслуги. Лишь дважды Эйнхарду выпало быть участником важных событий: в 806 г. он был послан императором с миссией к папе Льву HI (ARF, р. 121)[23], а в 813 г. он был одним из тех, кто уговаривал Карла короновать своего сына Людовика и сделать его соимператором и наследником (Halphen, п. 16; Thorpe, рр. 18–19; Dutton, СС, р. xvi; I, 4, рр. 2–3; I, 11, р. 6), о чем сам Эйнхард также умалчивает (гл. 30). Не пишет он о своей деятельности ни по строительству собора в Ахене (гл. 17 и гл. 26), ни по сооружению дворца Карла (гл. 22). Только один раз в его произведении встречается намек на личное участие в трудном переходе через Альпы (гл. 6).
После смерти Карла Эйнхард остается в большом почете у Людовика Благочестивого (778–840 гг.), чему удивляется Валафрид Страб (Prol., р. xxix, v. 9). Примерно в это же время наш автор женился на Имме — сестре Бернарда, епископа Вормского и аббата Вейзенбургского. В 815 г. (11 января) Людовик жалует Эйнхарду и его супруге в подарок земли в Михленштате и в Муленхайме (CL, рр. 359–360), позднее известном как Зелигенштат (город Святых), благодаря собору, построенному там Эйнхардом, и мощам святых Марцеллина и Петра, которые Эйнхард туда доставил[24]. Эйнхарду были пожалованы аббатства Сен-Вандриль при Фонтенелле, Сен-Бовэ в Генте (816 г.), Сен-Пьер, Сен-Серве в Маастрихте. Возможно, некоторые из этих владений (Сен-Вандриль и Сен-Бовэ) были получены Эйнхардом в качестве аванса за предстоящую работу над Жизнью Карла (Innés, McKitterick, CCEI, р. 206; Bouquet, рр. 473; 479; 518).
С течением лет, здоровье Эйнхарда начало ухудшаться. В письмах, относящимся к 829–830 гг., он пишет о болях в желудке и боку (Einh. Epistol. 14, рр. 105–142)[25]. Чуть позже (830 г.) Эйнхард покидает Ахен и переселяется в Зелигенштат. Его жена Имма умерла в
