проверить ещё и кошелёк.
Обнаруженное в нём, совершенно точно, не могло быть правдой: должно быть, в свете свечи она плохо разглядела.
Поколебавшись, Нари открыла ставни окна, выходящего на задний двор, и поднесла кошелёк туда.
Нет, она всё разглядела правильно.
Другое дело, что бедная рыбачка с захолустного острова никогда такого количества денег не видела.
«О мой Бог, он сдаст меня властям, как воровку и поддельщицу документов!» – в ужасе «разгадала» план князя Нари, и поспешила припрятать деньги в погребе.
…только спустя две недели она всё-таки поверила в то, что никто по её душу не явится, и она действительно снова свободна.
Реалистично настроенному читателю, жаждущему жизненной достоверности, предлагается закрыть книгу на этом месте и самостоятельно продумать дальнейшую скучную и банальную судьбу Нари.
Читатели, которые ожидали любовной сказки, приглашаются к дальнейшему чтению.
Глава одиннадцатая
Больше всего на свете Нари хотелось прихватить деньги и сбежать куда-нибудь далеко-далеко, где её точно не найдут никакие ньонцы. Однако сперва её задержала попытка разузнать что-то о своих товарищах. Для этого она принялась отираться на портовом рынке, и вскоре ей удалось устроиться продавать рыбу: красивая улыбчивая девушка всё ещё была хорошим способом повысить продажи. Уже через месяц на рынке стали бродить сплетни о произошедшем, но узнать точных подробностей о конкретных людях Нари не смогла, а самой возвращаться на родной остров ей было страшно: что, если там хозяйничают те страшные люди?
Решив, что на острове ей больше делать нечего, она снова испытала большое желание сбежать, но снова подавила его в себе: она надеялась в этом порту перехватить возвращающегося из плавания отца. Беда была в том, что она не знала ни времени его прибытия, ни названия корабля. В последний раз он отправился куда-то в Даркию, но она весьма смутно представляла себе его маршрут, поэтому было совершенно неясно, когда его ждать.
В этих колебаниях прошло ещё полгода: Нари то отчаивалась и уже совсем было решала отправиться в бега, то набиралась мужества и полагала необходимым заехать на остров и оставить там весточку о себе, то, не имея сил принять решение, пускала всё на самотёк в надежде, что сумеет перехватить отца здесь.
Первое время она ужасно боялась, что по её душу вернуться ньонцы. Раз за разом она прокручивала в голове планы, как спастись. Логично было бы хотя бы продать тот дом, о котором Кьерин знал точно, и поискать другой, но Нари предположила, что он при желании легко найдёт её след: сумел же он так быстро восстановить её документы! Когда у тебя есть деньги и связи…
Переходить на нелегальное положение Нари боялась; да она и не представляла себе, как это сделать. Она и так постоянно терзалась мыслями о том, что её ограбят!
Отъезд в другой город в её глазах ничего ей не давал: человек, обладающий богатством и упорством Кьерина, отследил бы её перемещения без проблем, а она бы, вдобавок, потеряла шанс найти отца.
Можно было бы попытаться уехать в другую страну, но Нари не знала языков, и, опять же, не представляла, как решить дело с документами и не оставить следов.
Поэтому, как ни глупо это оказалось, она продолжила жить в том самом доме, который купил Кьерин. В конце концов, дом этот был и вправду хорош – гораздо лучше того, в каком она жила всю свою жизнь.
Не придумав ничего лучше, Нари решила дождаться отца и уехать с ним. Желательно, куда-нибудь далеко-далеко, в Райанци, например. Главное – подальше от Ньона и его сумасшедших князей.
Так она и жила кое-как: работала на рынке, чтобы быть в курсе всех новостей, расспрашивала команду каждого пристающего к порту корабля и…
Чувствовала глубокую, с каждой неделей всё более её затягивающую, тоску.
Её прежняя привычная жизнь была разрушена; она не имела связи ни с кем из старых знакомых. Она совершенно не знала, как жить теперь, и не испытывала никакого желания заводить новые знакомства. Замкнувшись в себе, она сосредоточилась на единственной цели – дождаться отца – и запрещала себе думать о том, что будет, если она так и не сможет его найти.
Жизнь её ковыляла вперёд кое-как, из дня в день, наполненная одними и теми же событиями. В этой однообразной бессмысленной рутине хорошо было только одно: воспоминания о пережитом ею сглаживались, отступали куда-то в глубины прошлого и начинали казаться выдуманным кошмаром. Оглядываясь назад, Нари теперь не могла поверить, что это она сигала с высокого порта в море, бегала по камням, дерзила пиратам… В её простой размеренной жизни не было места таким потрясениям, и ей всё меньше верилось, что всё это действительно с ней происходило.
Так прошёл год, и представляется вполне возможным, что Нари так и прижилась бы в этом городе, торговала бы до конца своих дней рыбой и вышла бы замуж за какого-нибудь рыбака или моряка.
Однако однажды вечером, возвращаясь с рынка домой, она обнаружила у своих дверей знакомую угловатую фигуру с рыжей шевелюрой.
– О нет, только не вы! – эмоционально простонала она в небо.
«Так и знала, что он однажды припрётся!» – мелькнуло у неё в голове вопреки правде о том, что она, совершенно точно, не ожидала его, понадеялась, что он уже выкинул эту историю из головы, и даже причислила его к разряду примерещившихся ей выдумок.
– Мне казалось, не так уж я тебе и досаждаю, – раздражённо откликнулся Кьерин, который не то чтобы ожидал более теплого приёма, но всё же надеялся… Бог весть на что. Что она за год поостынет и заочно проникнется к нему добрыми чувствами?
– Вы мне ужасно досаждаете, – не согласилась она и язвительно отметила: – Но вас, как всегда, это не интересует, ведь так?
В своей голове она уже размышляла, куда драпануть и как спрятаться, если незваный гость вернётся к своим наглым притязаниям на её свободу. Теперь-то город она знала отлично, и была уверена, что сумеет улизнуть!
Впрочем… она, прищурившись, оглядела окрестности и не обнаружила его сопровождающих. Они, конечно, могли припрятаться, но это казалось нелогичным.
– Я тут один, – верно расценив её взгляд, спокойно отметил он.
Она нарисовала на лице вопрос: мол, и чего припёрся, да ещё и в одиночку?
Он равнодушно пожал плечами и сухо заявил:
– Соскучился.
– Не могу сказать того же о себе, – не замедлила с ответом она, и тут же с удивлением обнаружила, что ответ этот был не совсем искренним.
Не то чтобы она
