я подожду на улице.
Я довольно быстро выбрала с собой жаркое и, подумав, попросила несколько кусков пирога с мясом и капустой.
— Быстро справилась, — подошел сыскарь, стоило мне выйти наружу.
— А что там долго делать, взяла нужное и все, у меня еще есть дела. Держи, это, кстати, тебе.
И я сунула в руки удивленному мужчине один из кусков пирога, доставая себе такой же.
— Спасибо, неожиданно, — пробормотал растерянно. — Могла обойтись без этого.
— Пффф, не хочешь не надо, но вообще есть не поделившись дурной тон, — не обращая внимания на ворчание мужчины, с удовольствием впилась зубами в свой кусок.
Оставшуюся часть дороги мы прошли молча, с аппетитом поедая отличную сытную выпечку.
— Спасибо, что проводил, и доброй ночи, — попрощалась с сыскарем.
— Завтра утром без опозданий, — на последок предупредил Ромас.
Вот же принципиальный какой! Можно подумать я хоть раз опаздывала. Тем не менее высказывать свое недовольство было уже некому. Да и по-хорошему сыскарь относился ко мне с опекой, вот подождал перед походом в таверну и также привел обратно. Хотя при этом демонстративно показывал недовольство и ворчал. Или это у него выработанная привычка, чтобы не пытались сесть на шею? До чего сложный и непонятный мужчина.
От переизбытка впечатлений и только что съеденного ужина спать не хотелось, и я с удовольствием принялась вынимать из формочки отлитые шарики и вставлять их в корпус своего визуализатора. Пришлось некоторое время повозиться, но в итоге они встали так, как и задумывалось. Проверив магические связи и поток переливающейся внутри силы, лежа в постели перед сном я с предвкушением думала о том, когда же получится испытать его в деле.
Утром становилось холоднее, что предвещало скорое начало дождливого сезона. Направляясь утром в управу, я размышляла над тем, куда нам доведется направиться с Ромасом дальше.
— Светлого дня, Мира! — кивнул Гасан, когда мы столкнулись на входе в управу.
— Светлого дня! — с улыбкой поприветствовала дружелюбного сыскаря.
— Ну как ваше дело в чемодане? Сдвинулись куда-то? — поинтересовался мужчина.
— Не то чтобы очень, но мы работаем над этим, — ответила уклончиво, не зная как принято делиться информацией с другими сыскарями.
— А я смотрю Ромас уже заразил тебя своей дурной привычкой, — беззлобно рассмеялся мужчина, — у него тоже слова не вытянешь, пока не разберется во всем до конца.
— А у вас как дела? Что сейчас за дело? — полюбопытствовала в ответ и тут же добавила. — Если можно задавать такие вопросы, разумеется.
— Можно, у нас между собой нет никаких секретов по делам, исключая только отдельные случаи. Делиться информацией даже полезно, может кто-то с другим взглядом подскажет что-то дельное, — спокойно пояснил мужчина. — А сейчас дело глушняк. Как раз Дюк разговаривает с потерпевшим и после будут оформлять заявление. Представляешь, у мужика ремесленника сперли борта телеги. Вот кому нужна такая ерунда, а?
— Ну ничего себе! — удивленно воскликнула я. — А в Моранской части что, борта телег какой-то дефицитный или особо ценный товар? Пользуется повышенным спросом?
— Да нет, с чего это ты взяла? — в свою очередь удивился Гасан.
— Недавно прибегал в управу столяр и жаловался на то, что у него украли борта телеги. Так убивался, но мы с Ромасом пока так и не сдвинулись с ним никуда. На фоне другого дела отодвинулось как-то, — немного престыженно закончила.
— Оно и понятно. К сожалению так всегда бывает, приоритет отдается наиболее важному, на все сразу не хватит времени и ресурсов. Ничего, потом доберетесь и до этого. А пойдем-ка послушаем подробнее, что там за история с бортами, — предложил Гасан. — Раз ты уже слышала похожую, может заметишь что-то еще интересное.
Мы зашли в маленький кабинет, дверь которого была распахнута, и увидели стол, за которым с невозмутимым видом сидел Дюк с одной стороны и худой, седой, но очень живой мужчина по другую сторону. Последний, эмоционально размахивая руками, рассказывал историю, которая с ним приключилась.
— Так вот, значится, был у меня юбилей. Пятьдесят годков, представляете? Не удивляйтесь, господин сыскарь, никто не представляет. А пятьдесят-то мне и есть, как на духу! Ох, всем бы так жить, как я в этом возрасте. Поэтому и душенька-то праздника желала, что все ладно, да благополучно, да сил и здоровья хватает! А какую таверну для праздника нашли, вам не рассказать! Ох, давненько я так кости не разминал, хе-хе. Музыка играла так, что ноги у всех сами в пляс шли. А вот соседа жена…
— Господин Савор, вернемся ближе к причине вашего здесь присутствия, — вернул беседу Дюк, что-то черкая в блокноте перед собой.
— Ась? — растерялся сбитый с мысли словоохотливый потерпевший.
— Борта, телеги которые, — с шумным выдохом уточнил Дюк.
— А, да-да, так я про то и сказываю! Значится, решили мы праздник справить. А прошлый-то праздник в семье был давненько, как дочку мою, кровиночку, замуж выдавали. Ох, пять лет как уже прошло. И хоть не по нраву мне был выбор ейный, но как говорится, абы девка была довольна.
— Господин Савор, ближе к делу, — вновь напомнил Дюк.
— Так и я про то толкую! Значится, вышла моя Сора замуж за ушлого Герама. Но за столько вместе прожитых лет замечен в плохом не был, я и успокоился, что дочка живет хорошо. Душа на место стала. А тут, значится мой праздник. Гости собрались, все поздравляют. Песни, гуляния, ух, хорошо прошло!
— Господин Савор, кража, — совсем тоскливо провыл Дюк.
— Ох, с таким-то терпением как вас только в сыскари берут, — покачал головой словоохотливый мужчина, — я ж говорю, погуляли в таверне все на славу. А после, когда домой пришли, Герам любимому тестю, то бишь мне, подарок сделал. Борта новые в телегу. Добротные. Досочка к досочке, ни щепки не торчит. Угодил так угодил, от души подарок выбирал! Правда дерево было натуральное, но я сам их раскрасил, чтобы по нраву были. Не мало времени провел над ними, чтобы сделать не хуже резьбы. Так вот эти-то, дорогим зятем подаренные и собственными руками раскрашенные борта и украли-то! Еще и записку, бесстыжие, оставили. Прошу сыскать, господин сыскарь, и вернуть.
— Записку? Какую еще записку? — вскинулся Дюк.
Гасан и я тоже заинтересованно шагнули ближе к столу, когда господин Савор встал и зашарил по карманам. Я заметила в шаге от дверного проема заинтересованно прислушивающегося Ромаса.
— Так вот!
На стол лег клочек мятой и сероватой бумаги. Не слишком ровными буквами было выведено: «Так вам и надыть! Хорошо покрасил, плата за пользование.»
Я подумала, что вот она, прекрасная возможность в первый раз попробовать испытать в деле свой визуализатор.
