готов застонать вслух, потому что через двадцать минут мне надо быть почти на другом конце и я предпочитаю уважать чужое время.
— Я только посмотрю, Принцесса. Даю слово, — начинаю задирать на ней платье, но вредные настырные пальцы мешают мне поднять ткань выше середины бедра.
У меня каменно стоит, а она своим сопротивлением только сильнее подстегивает отменить все к херам и завалить мою добычу на любую горизонтальную поверхность. Запах девчонки и гладкая кожа под моими пальцами настолько оглушают, что у меня всерьез плавится мозг от каких-то детских обжиманий в одежде.
Если бы Принцесса боролась на полном серьезе, если бы попыталась хоть как-то оправдать самую первую нашу встречу — я бы и пальцем ее не тронул. Пусть братец сам разбирается со своей гулящей невестой.
Только девочка сопротивляется не мне, она ведет отчаянную борьбу со своим «правильным» образом, потому что я чувствую ее дрожь и улавливаю, как она несмело поворачивает голову немного набок, чтобы я и дальше мог беспрепятственно терзать губами ее шею.
Хочу оставить метки, но их придется отложить из-за лишних глаз.
Лиловые отпечатки притянут внимание, когда малышка вернется за стол, а портить ей жизнь настолько в мои планы все же не входит. Сюрприз, я не совсем засранец.
— Не дергайся, и это будет быстро, — царапаю зубами вскользь ее плечо и перехватываю обе руки спереди за запястья.
У нее шикарная задница. Аккуратная, подтянутая, но не перекачанная спортом. Мягкие плавные формы с задорными трусиками в мелкий розовый горох.
— Сорвать бы их с тебя, да вот проблема — уже пообещал просто глянуть разок.
Не могу отказать себе хотя бы в крошечном удовольствии — шлепаю девчонку по правой ягодице и тут же сжимаю пальцы на покрасневшем отпечатке моей ладони. Пусть хоть здесь останется след.
— Возвращайся на этот скучный фарс, Принцесса. Я держу слово.
В детстве братец забирал у меня игрушки и часто возвращал их в поломанном виде.
Пришел мой черед.
Тринадцатая глава. Ева
В день моего совершеннолетия родители устроили мне грандиозный вечер в каком-то безумно дорогом ресторане, где из моих гостей была всего лишь одна подруга. И то потому, что у нее такие же богатые родители и Вика числилась скорее их дополнением.
На следующее утро у меня случился очередной маленький молчаливый бунт, когда я пошла в тату-салон и сделала себе крошечное сердечко на верхней части ягодицы. Его было бы не видно даже в купальнике, но я была безумно горда собой.
Сейчас это кажется смешным, а в тот день я улыбалась до самого вечера и крутилась перед зеркалом филейной частью в любую свободную минуту.
«Если ты не выйдешь за мной, то я вернусь и расскажу всем о татуировке на твоей заднице. И о том, как я увидел ее в первый раз. Будь послушной, Принцесса, и никто ни о чем не узнает».
Перечитываю из раза в раз заметку на большом экране чужого телефона и тысячным способом проклинаю собственную глупость, из-за которой пришлось под идиотским предлогом сбегать из-за стола, потому что Адам точно из тех, кто держит свои обещания.
Он расскажет, если я решу проявить характер.
И ему не составило бы труда скрутить меня тогда и задрать платье, чтобы все могли рассмотреть мое преступление, о наличии которого брат моего будущего мужа мог узнать только в определенных обстоятельствах. Если я оказалась бы перед ним голая.
— Это что, последняя модель? А говорила, что не будешь менять. Тебя же устраивал твой телефон, — Варя поймала меня на лавочке возле фонтана и немного напугала своим появлением из-за спины.
Я едва удержала смартфон в руках, тут же щелкнув кнопкой блокировки, чтобы она не смогла прочитать оставленное мужчиной на той несчастной встрече семей послание.
— Он не мой, — убрала телефон в рюкзак и достала уже свой, махнув им у Вари перед глазами. — Видишь, мой старичок при мне. А этот просто нужно вернуть знакомому.
— Да? Жаль. Выглядит он круто. А я еще за прошлый кредит не отдала, так что новенький мне светит не раньше, чем через полгода.
— Опять будешь сидеть на одной гречке?
— Зато фотографии будут просто потрясными! Там такая камера… А редактировать еще удобнее, — мечтательно протянула подруга и покосилась на мой рюкзак. — Можно?..
— Нельзя, Варь. Это чужая собственность. Как я могу разрешить тебе без одобрения владельца лазать в нем? Личные фотографии, информация…
— А чей он все-таки? — у Вари загорелись глаза, а я тут же прикусила язык, потому что легче было бы сказать, что мне подкинули его инопланетяне, чем рассекречивать настоящего владельца моей излишне любопытной подруге.
— Знакомого одного, говорю же. Он чистил мне ноутбук от вирусов в воскресенье и нечаянно…м-м, оставил телефон на зарядке.
— Ноутбук, значит? От вирусов? — недоверчивый прищур ее глаз говорил о том, что моя легенда оказалась провальной.
— Да-да. Мы что-то заболтались, а у него следующий заказ был, ну и… В общем, теперь надо как-то пересечься и вернуть телефон владельцу.
На самом деле, мне скорее хотелось его утопить или от души постучать молотком по экрану, но потом я вспомнила, как в памяти уже моего телефона хранились разные нужные фотографии, которые я не хотела бы потерять, и мое каменное сердце дало трещину.
Только вот я совсем не представляла, как технически возможно было осуществить возврат.
— Ой, ладно, правды от тебя все равно не дождаться. Лучше расскажи, как там Стрельников? Опять потратил половину пары на розыск прогулищиков или в этот раз ограничился листочком?
— Листочком, Варь. Я тебя вписала, но если ты продолжишь в том же темпе прогуливать его пары — рискуешь спалиться на экзамене, потому что у него, поговаривают, фотографическая память…
— Ты же знаешь, что я всегда выкручусь, — Варька улыбнулась и демонстративно расстегнула еще одну пуговицу на прозрачной кремовой рубашке.
И по взгляду рядом сидящего парня точно в ее вырез я в очередной раз поняла — аргумент в виде четвертого
