Скорее всего, мои мучения достали крылатого, и он освободил меня от этой тяжёлой ноши. Прикоснувшись к моему виску, он одним касанием прекратил эту боль.
«Нет эмпатом я точно являться не хочу. Обойдусь без такого счастья! Мне бы артефакты крутые для автора!».
— Может мы уже вернёмся обратно, а?, — найдя в себе смелости, напомнила я о себе, при этом обратившись к нему на «ты».
— Нет, — коротко бросил он, так и не открыв глаза.
«Я всё же довела его? Ну вот, а не верили, что авторы опасные существа».
— Довести вы, творческие люди, можете любого — это верно, но что Вы после этого останетесь живыми гарантировать нельзя. Вообще откуда в твою голову приходят такие абсурдные мысли?
Пожала плечами в ответ, а вообще, кто бы говорил об абсурдности. Сам-то мне что устраивал да притащил сюда не пойми зачем.
Со стороны закрытой двери послышался протяжный стон и громкие напутствия целителя:
— Ещё немного!
Я, даже находясь в бестелесном состоянии, умудрилась покраснеть, как переспелый помидор, и встать ближе к крылатому.
— Нет, вот не понимаю, а для чего мы здесь правда находимся? Вот не понимаю и всё... — засыпать вопросами крылатого до конца я не успела, как и получить ответы, так как раздался ещё один слишком громкий крик женщины, а затем послышался детский плач.
Дёрруд бросился к дверям, а у меня проснулась возможность считывать и чувствовать чужие эмоции, принимая их как свои.
А ещё меня посетила ужасная догадка, особенно после того, как в груди что-то моментально стало холодеть, предвещая нечто ужасное. Я всё меньше стала чувствовать отклик супруги дракона, а удары сердца стали неумолимо замедляться.
«Неужели, она сейчас умрёт при родах? А что будет с ребёнком? Её мужем? Ведь если умирает один из истинной пары, другой долго без него существовать не может».
А ещё такая ведь потеря могла запросто лишить рассудка, помутить разум дракона темными стремлениями и жаждой власти. Как и начать искать способы обмануть смерть, стать могущественнее и вернуть любимую.
В тот момент, когда дракон прикоснулся к двери, с едва слышным хлопком защитный купол магии лопнул, как простой мыльный пузырь, и он стремительно вбежал внутрь.
Тук-тук. Тук... Тук...
Стук чужого сердца неотвратимо замедлялся, и я знала, что сейчас произойдет, но не хотела ни видеть этого, ни чувствовать. Прежде серебристо-зеленые линии на запястье моём стремительно бледнели, пока полностью не исчезли.
И наступила оглушающая тишина. Моя догадка оказалась абсолютно верной.
А остатки браслета окончательно почернели и врезались в кожу, обжигая. Раздался пронзительный крик ребёнка, оставшегося без матери, и позвоночник пробило беспросветной тоской потерявшего любимого человека, часть себя. Захлестнуло бурыми лентами нескончаемой боли и грязно-серыми — отчаяния, и я захлебнулась, утонула чужих чувствах, теряя себя в цветном мареве чужих эмоций.
Я увидела, как прежде едва заметная кроваво-алая пульсирующая искорка безумия становилась всё больше, словно я была угольком из которого вспыхивало пламя. И видела, как алые огненные линии магии дракона оборачивались вокруг него, не давая окончательно сойти с ума своему носителю.
Тошнота подкатывала к горлу, перед глазами всё сливалось в сплошное пятно. Фантомный сладковатый запах гнили от зарождающегося безумия противно оседал на моём языке. Попытки закрыться от этого не срабатывали, ведь поздно пришло осознание, что я не маг. Да и слишком сильны вокруг были эмоции, и поэтому всё глубже уходила на дно, будучи абсолютно беспомощной...
Вдруг резко продрало холодом, яркие пятна стали выцветать, и я дёрнулась вперёд, судорожно закашлявшись.
— Лучше? — спросил смутно знакомый голос.
— Крылатик?
— Он самый, дитя...
ГЛАВА 7
АЛЕКСИЯ
— Верни меня домой! Сейчас же! Я на такое не подписывалась — крикнула я и кинулась на него с кулаками, но тело было таким ослабевшим, что у меня вышло только упасть в его распростёртые объятья.
— Спокойно, Александра, спокойно, — захлопотал крылатик, а я поняла, что этим он делает только хуже.
«Как можно быть спокойной в такой ситуации?!».
Я интуитивно уткнулась ему в грудь ,желая почувствовать себя безопасности и тем самым успокоиться и выровнять своё дыхание, но всё равно к моему горлу подступили слезы. Сдерживать их не было сил — один всхлип прорвался наружу, а затем второй и третий. А он понятливо прижал меня к себе начиная поглаживать по моим волосам.
— За что? Зачем меня похитили? И подвернули таким различным пыткам? — я посмотрела на него сквозь мокрые от слёз ресницы.
— Ты нужна этому миру, дитя. Ты нужна им, — ответил он, имея ввиду скорее всего того мужчину-дракона, что я видела недавно.
— Я не могу так! Это слишком, — подняв заплаканные глаза, говорю ему.
— Эти испытания нужны и тебе самой, — коротко отвечает.
А я очень в этом сомневаюсь.
И неожиданно произошла словно резкая перемена температуры. Открыла рот , пытаясь вдохнуть, но вместо воздуха в рот попала вода. Леденящий холод, пробежавший вниз в желудок, как будто замораживал всё внутри.
Я услышала тихий голос над своим ухом:
— Александра, дыши! Дыши вместе со мной. Просто, вдо-о-ох, выдох... — его рука лежала на моём сердце, вторая крепко прижимала к широкой мужской груди, а тихий властный голос не позволял ослушаться. — Вдо-о-ох, выдох.
Прошло несколько минут, прежде чем сердце моё начало успокаиваться, и магия, я уверена это была она, перестала закручивать смертоносные спирали.
— Что тебе больше нравится: ветер, вода, огонь, лес?
— Огонь. — ответила неосознанно на голос крылатика.
— Представь костер, или просто пламя. — кивнула. — Теперь представь, что ты стоишь около этого пламени. Оно не обжигает, оно просто тёплое и ластится, как кот. Оно танцует вокруг тебя, отдавая своё тепло и энергию. У тебя в руках все твои обиды. Это может быть пергамент, бумага, шарики. Что угодно. И ты просто кидаешь их в огонь. Можешь про себя проговаривать, что именно ты отдаешь огню. Кинула, выдохнула. Кинула, выдохнула. И так пока твои руки не освободятся. А сердце не перестанет так неистово биться. Чтобы они никогда больше не мешали тебе жить. Помнить надо, но вот вспоминать об этом незачем. Они не должны тебе мешать жить.
Делаю, всё как он говорил, я начала на самом деле расслабляться.
— Что это только, что было?. — с трудом прошептала я.
— Это побочные эффекты эмпатии и чужих эмоций и мыслей, что ты ощущала как свои, — осторожно начал разъяснять для меня крылатик , легко сжимая мои пальцы.
