пробежка будет чем-то знаковым? Это до сих пор меня ранит.
— Знаешь что? Мне плевать. Давай просто закончим нашу тренировку.
Я схожу с беговой дорожки. Теган уходит, и я следую за ним. Мы возвращаемся к нашей рутинной работе. Упражнения на пресс, которые, позвольте сказать вам, довольно смущающие. Потом группа упражнений для рук. Теган говорит только о количестве повторений, которые мне нужно сделать или чтобы подбодрить. Я же говорю только тогда, когда должна, что, к счастью, не очень часто.
Все это время я не перестаю думать о том, как сидела в одиночестве в своей машине. О его молчании. Извинениях, которые он никогда не выскажет. И о том факте, что каким-то образом я позволила себе поверить, что он действительно хотел провести со мной время, когда на самом деле он всего лишь хотел выполнить свою работу. Однако я продолжаю искать ответ и надеюсь, что он есть.
— Хорошо потренировалась сегодня.
Теган скрещивает руки на груди и опирается о здание. Это первый раз, когда он проводил меня до выхода.
— Спасибо, — бормочу я, вытаскивая ключи из сумки и начиная уходить.
— Постой, — зовет он, и я останавливаюсь. — Мне жаль.
И тогда меня озаряет. Не уверена, почему я поняла это сейчас, но думаю, что знаю, почему он тогда не пришел. Я мгновенно оборачиваюсь.
— Ты был со своим братом, так? Ты помогал с чем-то.
Даже если это правда, это не меняет того факта, что он не позвонил. Это не объясняет, почему он просто не сказал мне правду, но это заставляет смириться с тем, что он не появился.
Глаза Тегана ничего мне не говорят. Они широко раскрыты и смотрят прямо на меня. Он не сдвинулся с места. Я даже не уверена, дышит ли он прямо сейчас.
— Это нормально… Я имею в виду, если это настоящая причина, то все нормально. Я понимаю.
Наконец-то он медленно отталкивается от стены.
— Почему? Потому что у меня брат калека? Это оправдывает меня во всем? — Теган качает головой, его светлые волосы развеваются на легком ветру. — Увидимся в следующий раз, Аннабель Ли.
Развернувшись, он направляется обратно в здание. Не знаю, откуда взялась смелость, но когда злость появляется на горизонте, я позволяю ей выйти.
— Знаешь что? Это не нормально! Ты прав. Даже если ты помогал брату, это не дает тебе права не звонить и не приходить!
Он поворачивается, как будто мой крик удивляет его.
Он удивляет и меня. Не дожидаясь его ответа, я разворачиваюсь и ухожу.
***
— Аннабель, просыпайся. Мне нужна твоя помощь.
Слышать мамин голос с утра пораньше — не к добру. Ничего не привлекает меня больше, чем повернуться и притвориться, что я все еще сплю, но это не сработает с ней, верно? Возможно, с любой другой мамой, но не с моей.
— Да? — Я сажусь и протираю глаза.
— Мне нужна твоя помощь, чтобы подготовиться к маскараду.
Это даже хуже, чем я думала. Я могу лечь обратно и притвориться мертвой?
— А нет там кого-нибудь другого?
— Нет. Поэтому я здесь. Я не многого от тебя прошу, Аннабель.
Нет, совсем не много. Всего лишь совершенства.
— Окей, я спущусь через десять минут.
Она закрывает дверь, и я встаю с кровати и собираюсь. Поездка на машине проходит в тишине. Не знаю, о чем я только думала, когда согласилась с ней поехать. Интересно, она так же нервничает, как и я? Я нервничаю, потому что не хочу видеть королев красоты из моей школы, а она — потому что не хочет видеть меня рядом с этими девушками. Это только напомнит нам обеим, чего у нас нет.
Когда мы приходим туда, я, не теряя времени, нахожу тихий уголок для рисования. Мне нужно покрасить декорации в белый цвет. Не так уж сложно, но мама проверяла меня четыре раза за один час. Не из любопытства, а потому что она во мне сомневается. Пока я крашу, Элизабет и ее компания слишком круты, чтобы общаться со мной.
Мама и Бриджит работают над чем-то вроде расписания. Они не предоставили мне много информации, а я и не спрашивала. Когда я заканчиваю красить, берусь за любую другую работу, которую нужно сделать. Принести освещение, бутафорию и стулья со склада. Я, наверно, чихнула миллион раз из-за пыли. Интересно, есть ли здесь еще у кого-то такая же аллергия, как у меня?
Как и Теган на прошлой тренировке, мама разговаривает со мной только тогда, когда это нужно. Это ничего не значит. Я знаю. Это ее стихия. Она отдает приказы людям вокруг и планирует нечто грандиозное. Что-то, что заставит всех сказать: «Вау, посмотрите, что сделала Полетт Конвей». Я не вписываюсь в это уравнение.
А Элизабет и ее компания? Они просто держатся подальше от меня. Они слишком круты, чтобы со мной тусоваться.
Наконец, когда я выполнила все из маминого списка, я направляюсь на ее поиски, надеясь, что мы можем уехать. Направившись по коридору за кулисы, я оказываюсь перед офисами и останавливаюсь, когда слышу свое имя.
— Что насчет Аннабель? Она не хочет занять место Эллы? Уверена, вы двое можете придумать что-то, Полетт.
Это женский голос. Но я не уверена, кому он принадлежит. Это точно не Бриджит, ведь она знает, что лучше не спрашивать.
— Нет, маскарады не для Аннабель. Она ясно дала понять, что не хочет участвовать.
Я дала понять? Ничего себе! Когда это я начала давать что-то понять о вещах, о которых никогда и не знала? Я имею в виду, я бы предпочла выколоть себе глаза, но я никогда не говорила ей, что не хочу участвовать.
И возможно, если бы она предложила, я бы удивила нас обеих и согласилась бы.
— Никогда не знаешь. Мы здесь в безвыходном положении. Может, ты могла бы спросить ее?
Спроси меня… Не спрашивай меня… Спроси меня… Не спрашивай меня… Я не хочу участвовать, но хочу, чтобы она хотела моего участия. Хотя бы однажды.
— У нее есть планы, Эвелин. Это не сработает. Она собирается уехать из города со своей подругой Эмили тем вечером.
Она не собирается меня спрашивать. Мои глаза начинает щипать.
— Проклятье. Я что-нибудь придумаю. Спасибо за все, Полетт.
Раздаются шаги, и как я думаю, Эвелин уходит.
— Она действительно уезжает из города? — спрашивает Бриджит.
— Конечно же, нет. Я не могу позволить ей опозорить себя, Бридж. Ты же знаешь, это было бы катастрофой.
Все, что я слышу, так это «опозорить меня». Я зажмуриваюсь, не позволяя себе плакать
