сочинении — «О наилучшем преподавании» Гален достаточно пространно рассуждает по этому поводу:
Я же, напротив, считаю, что «постижимое» означает не что иное, как постоянно известное, а «постигать» — значит иметь устойчивое знание. Подобным образом определяется «постижение» и «постигаемое представление». Иногда мы думаем, что видим, слышим или ощущаем, но на самом деле это сон или же расстройство ума. Но порою мы не только представляем себе [нечто], а по-настоящему видим и полностью ощущаем то или иное. В последнем случае все люди, кроме академиков и последователей Пиррона, считают, что обладают устойчивым знанием…[35]
Против подобных философских учений и выступает Гален. По его мнению, субъективный характер чувственных ощущений не подлежит сомнению, но из этого отнюдь не следует, что чувственным восприятиям не соответствует ничего реального в мире. Гален при необходимости рассматривает множество умозрительных, абстрактных истин. Они являются точками отсчета для любых его рассуждений, выступают как начальные умозаключения, так как они принимаются без доказательств. Гален сравнивает взгляды Гиппократа и Платона на проблемы познания. Прежде всего его интересует, как они строят свои доказательства. Отправной точкой Гален, вслед за Гиппократом, считал то, что легче всего для познания. Рассматривая алгоритм осмотра пациента, предложенный в «Прогностике», Гален указывает, что Гиппократ советовал идти от очевидного к неочевидному, иными словами, от симптомов, доступных наблюдению, переходить к обобщению — пытаться установить истинные причины заболевания (фрг. 9.2.2–9.2.4). Гален подчеркивает, что Платон согласен с Гиппократом (фрг. 9.2.5) в том, что принцип построения научного доказательства един для любого предмета исследования:
9.2.12. Итак, заранее поупражнявшись с нами на примере государства и показав, что в нем одно сословие правит, другое сражается за него, а третье занимается ремеслом, Платон перенес эти выводы на душу и показал, что и в ней есть часть управляющая, по крайней мере когда душа находится в нормальном состоянии; и другая часть, подчиненная, как в государствах войско находится в подчиненном положении; третью же, оставшуюся часть те, кто создал нас, прибавили для того, чтобы она питала тело; не обученные же тому, чтобы различать сходные между собой вещи, считают, что есть одна, а не три перечисленные части души.
Любое развитие также зависит от всеобщих и объединяющих истин, которые не требуют доказательства или были доказаны ранее (например, большие объекты являются источником для меньших объектов[36], управляющая часть души является источником чувственного восприятия и добрых побуждений сердца). Гален считал, что силлогическое (дедуктивное) доказательство следует за первоначальным доказательством. Для него, как и для Платона[37], это доказательство является универсальной истиной, утверждающей явные признаки предмета или в нашем случае наблюдаемой врачом картины заболевания. Общеизвестные истины, не требующие доказательств ввиду своей очевидности и ясности чувственного восприятия, не нуждаются в каком бы то ни было критерии. Гален приводит отрывок из «Федра», который позволяет ему утверждать: для Платона истинно то, что полностью отвечает естественным критериям, а все, что не отвечает им или отвечает не в полной мере, вызывает разногласия и может быть понятно лишь тому, кто преуспел в различении подобий (см. фрг. 9.2.23). Далее он отмечает:
9.2.24. Ведь некоторые вещи таким образом относятся друг к другу по подобию или различию того, что в них, что в чем-то они похожи, а в чем-то непохожи. И необходимо, чтобы муж ученый был способен распознавать это, так что мог бы точно и быстро сказать, подобны они друг другу или не подобны.
Платон утверждал, что смысл всякого познания заключается в «припоминании» истины: душа человека, размышляя о предмете, должна вспомнить то, что она знала о нем до вхождения в смертное тело, но забыла, когда воплотилась. Концепция знания как припоминания развита Платоном вначале в диалоге «Менон»[38], а затем диалогах «Федон»[39] и «Федр»[40]. Несмотря на то что чувственный опыт не дает нам примеров идеального равенства или тождества, мы тем не менее определяем некоторые чувственно воспринимаемые вещи как равные или тождественные.
При этом, по мнению Галена, нужно постоянно упражняться в применении научного метода: даже самый одаренный в той или иной области человек не может развить в себе умений, дарованных ему природой, без должных тренировок:
9.2.25. Итак, …зная общий метод, но не упражняясь во многих частных вещах, нельзя стать хорошим мастером.
9.2.26. …общий метод можно за один год изучить в совершенстве, однако достигнуть успеха в этих искусствах можно, только если упражняешься в них всю жизнь.
9.2.27. Совершенно очевидно, что именно таковы искусства счета, риторики и игры на музыкальных инструментах. Итак, аподиктический метод не нуждается в столь длительных упражнениях, но и он требует изрядной тренировки. При этом следует, чтобы обучение каждому искусству происходило на тех материях, которые полезны нам в жизни.
9.2.28. Ведь даже если человек, по природе лучше всего подходящий для того или иного дела, пренебрегает практикой, он будет ничем не лучше того, кого природа не наделила большим талантом, но кто был усерден в упражнениях.
Достичь совершенства можно, лишь постоянно упражняясь, но тренировочные упражнения должны быть соответствующим образом подобраны. Так, Гален приводит следующий пример: если человек, ноги которого «великолепно устроены» для бега, во время тренировки ходит по тонкой веревке или забирается на гладкий ствол, вряд ли он достигнет в беге успеха (фрг. 9.2.30). Тем более важны умственные упражнения, необходимые для развития интеллекта: мыслительные способности также следует развивать — «тренировать», как и физические навыки.
Гален приводит отрывок из пятой книги «Государства», в котором Платон на основании своего учения об идеях исследует различные стороны идеального государства и делает выводы относительно устройства жизни его подданных, а также достаточно скрупулезно излагает роль женщин в идеальном государстве. Цель рассуждения — выяснить, могут ли женщины заниматься тем же, чем и мужчины? Платон полагал, что женщины во всем слабее мужчин, но это не могло быть основанием, чтобы «поручать все мужчинам, а женщинам — ничего». Женщины между собой тоже различаются по склонности к разным занятиям, а от мужчин они отличаются тем, что способны к деторождению. Следовательно, мужчины и женщины имеют как общие (сходные) черты, так и различные (см. фрг. 9.3.26). На основании своего анализа Гален делает следующий вывод:
9.3.28. Ведь как Гиппократ в сочинении «О врачебном кабинете» написал, что мы должны «исследовать сначала сходства и различия», а в «Прогностике» добавил понятие противоположного, говоря относительно лица, что «то, которое наибольше от него отступает, является самым опасным», так же,
