именно от нее. Или… У нее не было версий, только смутные догадки. Но это не меняло главного.
— Что бы ты ни сказал сейчас, мое мнение об этом человеке не изменится. Я не перестану уважать его.
Виктор резко выдохнул и отвернулся, качнув головой. Потом рассмеялся с усилием и проговорил:
— Тебе и не придется.
Когда он снова взглянул на нее, синие глаза горели нехорошим огнем.
— Это ведь не тебя он поставил в жесткие условия.
Повисла колючая пауза, наконец Виктор заговорил. Отрывисто, как будто слова давались ему с трудом.
— Твой Михаил Аркадьевич выкупил мой контракт.
— Как это?
— А вот так. Большой бизнес только сверху белый.
— Но контракт?
Он усмехнулся и проговорил:
— На меня контракт. Был кое-кто, считавший, что я должен ему денег. Сделка была честная, просто некоторые не желают проигрывать.
Настя внезапно похолодела. С кем он связался?
— Это те…
А он бросил на нее быстрый и какой-то диковатый взгляд.
— Успокойся, о тех счетах неизвестно никому, для всех деньги просто исчезли, растворились. Но твой Михаил Аркадьевич как-то узнал, что ты моя жена, и надавил на меня. Мне пришлось. Остальное ты знаешь.
Он вдруг замолчал, потом взглянул на нее и с жаром произнес:
— Но когда я увидел, что ты с ним… Настя. Я чуть с ума не сошел!
Мороз по коже. Сразу всплыло в памяти все.
И тот последний разговор, когда она под диктовку Михаила Аркадьевича добавляла в проект брачного договора пункты о разводе.
«Я бы предложил вам брак и смог бы защитить от любых посягательств».
Теперь эта фраза ее бывшего шефа приобретала совсем другой смысл! А заодно стало понятно, почему Михаил Аркадьевич настаивал, чтобы бракоразводным процессом занималась именно она.
«…мне осталось меньше года».
Он знал, что умирает, и подстраховался. Потому что любой юрист на ее месте вскрыл бы все нарушения. А ей придется довести дело до конца.
— Вот потому я был против, чтобы ты лезла в это дело, — глухо проговорил Виктор. — Это темный мир, я не хотел, чтобы это когда-то коснулось тебя. Не хотел, чтобы ты пострадала из-за меня.
Что?!
— Ты. Бросил меня, — проговорила Настя, задыхаясь, — вышвырнул как тряпку! Думаешь, я не страдала? Думаешь, мне пережить это было легко?!
У нее от боли стиснулось горло, а злость просто выжгла все. Она отвернулась, прохладный ветер налетал порывами, трепал волосы, хотелось закрыть глаза и…
— Это значит, что ты все еще любишь меня?
Он смотрел на нее и улыбался. Циничная сволочь и манипулятор, он сделал это специально, чтобы вывести ее на эмоции?!
«Ненавижу!» — рвалось из души. Она готова была расцарапать его довольную рожу, но сухо проговорила:
— Не обольщайтесь, господин Терских.
И встала со скамейки.
— Не стоит терять время. Нам нужно еще навестить вашу супругу Ингеборгу.
Он неспешно поднялся и с ленцой проговорил:
— Как скажете, госпожа Терских.
«Ненавижу!» — крикнула она мысленно.
Повернулась к нему спиной и пошла прочь, но он нагнал ее в один шаг и теперь шел рядом.
Мир перевернулся с ног на голову, а у нее мысли дурацкие. Но так было лучше, проще найти точку опоры. Удивительно, почему обратная дорога всегда кажется короче, думалось ей, наверное потому, что уже знаешь. О, а знала она теперь столько, что у нее вскипали мозги. И это была только верхушка айсберга!
Главное, не ощущать этого мужчину, не чувствовать. Его сильное тело, руку, протянутую поддержать ее. Слишком привычно? Больно на разрыв?
«Не смей меня касаться!» — кричало все в ней.
Плохо. Нужно успокоиться.
— Мне нужна полная картина, — проговорила она.
Виктор хмуро кивнул:
— Хорошо. Но разговор будет долгим.
И оглянулся на сквер. Настя колебалась несколько секунд, но налетел резкий порыв ветра, швырнул ей прядь волос в лицо, отрезвляя и возвращая в действительность.
Что она тут делает? Зачем слушает его? Он же опять будет опутывать ее словами.
— Нет, — сказала она и добавила с насмешкой: — Если, как ты утверждаешь, за нами кто-то наблюдает, нам не стоит тут задерживаться. Мы и так выбились из графика.
— Ты не веришь мне? — он застыл, глядя ей в глаза.
Не. Надо.
— А ты бы сам себе поверил?
Мужчина медленно выдохнул и отвернулся.
— Спрашивай.
— Ты сказал — контракт. Что это значит?
— Это значит, — мрачно усмехнулся Виктор, — что некто назначил награду за мою голову.
— Что? — она просто ахнула.
— Рад, что ты беспокоишься обо мне, — цинично усмехнулся Виктор.
— Пошел ты к черту.
— Я так и думал, — он отвернулся и проговорил куда-то в сторону: — Это было образное выражение. Просто некто считал, что я ему должен, и объявил на меня охоту.
— Боже мой! — поразилась Настя. — Неужели это того стоило?! Надо было вернуть!
— Я не мог.
Он резко обернулся. Синие глаза горели лихорадочным огнем.
Слишком много чувств.
Настя не хотела разбираться в этом.
— Дальше, — проговорила она.
Виктор смотрел на нее несколько секунд, потом сказал глухо:
— Дальше мне нужно было уехать. А не мог, мне нужно было удостовериться, что ты в безопасности.
— Твои деньги, — механически кивнула она.
— Думай как хочешь, — огрызнулся Виктор, вновь становясь циничным уродом. — В общем, Степанов взял тебя к себе.
Что?! Настя даже сбилась с шага. А он продолжал:
— И почти сразу после этого выкупил мой долг. А около полутора лет назад твой Михаил Аркадьевич узнал, что у его дочери шизофрения. Когда диагноз подтвердился, он надавил на меня. Дальше ты знаешь.
Все это было как из параллельной вселенной.
Не хотело укладываться в голове. Настя решила отложить это на потом, слишком мало сведений. Но кое-что надо было выяснить прямо сейчас.
— Ингеборга. Твой развод. Я не понимаю, — сказала она. — У нее же должен быть опекун. Ты уверен, что этот человек будет молчать?
— Абсолютно.
Ей хотелось сказать, что всегда найдется тот, кто заплатит больше. А он жестко усмехнулся:
— Не беспокойся. Этот человек заинтересован молчать.
И, странно взглянув на нее, добавил:
— Ты скоро с ним познакомишься.
глава 10
Продолжать разговор было бессмысленно, потому что они уже почти дошли до гостиницы. И если все так, как Виктор говорит, то им точно лучше прерваться. Все это было дико, но Настя уже сама потихоньку прониклась его конспирологическим настроением и видела во всем скрытый подвох.
Только добравшись до номера, она выдохнула с облегчением. Потому что тут она могла сбросить давившее напряжение и хотя бы просто пойти в душ. Виктор проводил ее до двери и, пока она закрывала ее у него перед носом, смотрел на нее
