автобусе или автостопом до Алиота добраться, а там как пойдёт.
– Как-то непродуманно, – нахмурившись сказала она. Но через мгновенье её лицо озарила явно понравившаяся ей идея.
– Знаете что! В таких путешествиях деньги надо экономить!
– Ну, да.
– Так вот, моя племянница живёт в Мицаре. Гостила у нас тут три дня. Сегодня домой едет. Если ещё не уехала, подбросит вас до поворота в Алиот, а это, считай, полпути, сэкономишь копейку. Надо прямо сейчас ей звонить, а то уедет. – Продавщица взволнованно начала копошиться в карманах в поисках телефона. Её энтузиазм был неописуем и очень умилял.
Через минуту стало известно, что мне повезло, её племянница ещё не уехала и скоро будет. И правда, ждать долго не пришлось.
К дверям кафе подъехал красный новенький седан с зеленоватой тонировкой и хищными прорезями фар. Из него грациозно, будто специально замедляя свои движения, наслаждаясь собой, вышла девушка. Длинноволосая брюнетка небольшого роста, с точёной фигурой, густым макияжем, на высоких каблуках, обтянутая бархатным комбинезоном. Её образ и её машина настолько диссонировали с окружающими пейзажами, что казалось, будто сейчас вдруг раздастся команда режиссёра «Мотор!», выпрыгнут откуда-нибудь танцоры и загрохочет музыка, под которую брюнетка начнёт петь очередную бессмысленную песню для съёмок клипа на фоне урбанистичного пейзажа. Но ничего такого не произошло. И эта девушка спокойно вошла в кафе, одарив меня надменным взглядом.
– Здравствуйте, тетя Мара.
– Привет, солнце моё! Позавтракала? Видела, я там тебе пирожков настряпала, как ты любишь, с ливером?
– Фу, ваши эти пирожки! Я миллион раз говорила, что не ем мяса уже 5 лет! Неужели так сложно запомнить?
– Да не нервничай, Мила. Вон лучше посмотри, какого я тебе попутчика нашла. Путешественник. Симпатичный и кольца на пальце нет…
– По-моему, не путешественник, а бомж какой-то. Маньяков мне подсовываешь, устала, наверное, от моих, как ты говоришь, капризов.
– Да нормальный парень. Не то что твои надушенные загорелые павлины.
– У моих павлинов хотя бы деньги есть, и они к девушкам не подсаживаются, а сами катают на дорогих автомобилях.
– Не в деньгах счастье, как ты не поймёшь? – выдохнула продавщица, смотря на Милу, будто та ещё совсем маленький несмышлёный ребёнок.
– Это ты меня не понимаешь, – огрызнулась девушка в ответ. – Где там этот твой нуждающийся? Поехали, пока я не передумала, а то от этого запаха пельменей меня стошнит. Пока, – бросила она тётке и, не дожидаясь ответа, отправилась на улицу.
Я послушно поднялся со стула, накинул рюкзак на плечо и вышел из кафе вслед за ней. С грацией кошки она втекла за руль своего автомобиля. Я положил свой рюкзак в багажник и робко сел на пассажирское сиденье. В салоне пахло приятными духами. На удивление не было никаких игрушек и дополнительных украшений. Только ароматизатор и пушистый нежно-розовый обод на руле.
Мы резко тронулись с места. На её лице всё ещё было выражение непонятного мне негодования от разговора с Марой. С расстояния между нами я отчётливо мог видеть её чрезмерный макияж. Нарисованные брови, густо накрашенные ресницы и губы, даже кожа лица и шеи были щедро затёрты тёмным тональным кремом для придания эффекта загара.
На её тонированной шее, на тонкой золотой цепочке висел кулон в виде перевёрнутой задницы Афродиты. Такие очень популярны, этот кулон является символом любви и любящего сердца, хотя ничего общего с анатомическим сердцем не имеет. При этом самое абсурдное, что олицетворяет этот символ скорее духовную любовь, несмотря на то, что вполне очевидно, в связи с его происхождением и формой, откуда эта духовность берёт начало.
Первые несколько километров мы молчали. Я не хотел тревожить её, хоть и желал заступиться за Мару. Но девушка сама начала разговор – на одну из немногих, видимо, тем, которые её волновали.
– От вас невозможно пахнет пельменями. Как вы можете их есть? Перекрученные трупы животных. Ужас! Я не понимаю, как раньше родителям удавалось запихать в меня все эти шашлыки и колбасы. Весь этот мясной кошмар. Пять лет наслаждаюсь растительной пищей, и вам советую. Все эти смерти животных ради вредной еды – за это судить надо мясоедов. Рекомендую и вам отказаться от нездоровой пищи. Не ешьте мёртвых, а то сами быстро умрёте от трупного яда или ещё от какой-нибудь болезни. Люди должны есть фрукты и пить овощи.
– Ваше вегетарианство, на мой взгляд, что-то нездоровое. Я бы посчитал отказ от животной пищи по причине того, что вы себя лучше чувствуете без неё, более чем верным. Это ваш организм, и ему виднее, что ему нужно – «мертвечина» или зелень. Но агитировать людей на это излишне. Все мы похожи, но и глубоко индивидуальны. Также и в плане пищи. Я ем мясо, люблю его, и яйца, и кровяную колбасу… – прорвало меня на критику и в защиту её тетки.
– Фу! Как вы можете? Неужели вам не жаль всех этих чудесных животных? Вы же едите зародышей в яйцах, едите трупы братьев наших меньших. Какое мы право имеем называться разумными, пока убиваем животных и поедаем их плоть, носим на себе их шкуры? Мы должны одуматься и перейти на более подходящую нам пищу – растительную.
– Этот тезис, что растительная пища больше подходит человеку, чем животная, в корне ошибочен, как и тот, что уничтожать растения гуманней, чем животных.
– Это как?!
– Послушайте! Давайте по порядку. По-моему, вполне очевидно, что есть травоядные, есть плотоядные, а есть и всеядные, например, медведи. И я считаю, что травоядные животные в своём большинстве разительно отличаются от других. Посмотрите на них – они крупные, малоподвижные, раскосые. И это не соответствует человеку. Мы среднего размера, весьма подвижны, и наше зрение рассчитано непосредственно на охоту. Обратите внимание, у травоядного глаза устроены так, чтоб обеспечивать наибольший угол обзора – раскосые, а это в свою очередь нужно для того, чтоб вовремя увидеть хищника. У хищников глаза устроены, чтобы точно определять расстояние до цели. В качестве примера можно привести корову и льва. Анатомически мы предрасположены к всеядству. Даже клыки есть.
– Да-да. Выбрали примеры, удобные вам. А что насчёт гориллы? Глаза, как вы говорите, хищные.
– Я не уверен, что горилла откажется от мяса. К тому же более близкие к нам приматы, шимпанзе, весьма активно охотятся на более мелких обезьян и едят их. И я не навязываю вам свою точку зрения, я лишь пытаюсь объяснить, что ваша точка зрения не безальтернативна, и более того, во многом надумана.
– Я есть трупы животных никогда не стану! Это аморально!
– Так вот, давайте вернёмся ко
