от матча и взглянул на меня с нескрываемым интересом.
– Хочешь снова взять мою машину?
– У меня нет прав.
– Хочешь взять мою машину вместе со мной?
– Хочу, чтобы ты выдал мне аванс. У меня нет таких денег.
Некоторое время он внимательно смотрел на меня, а затем кивнул:
– Напиши название краски.
– Зачем?
– Посмотрю, где продают подешевле.
Я моргнула, но просьбу выполнила. Отправила название краски сообщением и указала все оттенки, которые мне нужны.
На всякий случай.
Вдруг Мак сразу закажет партию, чтобы я не ездила.
– Спасибо.
Он снова кивнул.
– Есть будешь?
Хотела отказаться, но затем взгляд упал на миску Мака, и я усмехнулась:
– Хлопья?
– Завтрак чемпиона, ― кивнул он, с удовольствием отправляя ложку в рот.
– Не думала, что ты веришь всему, что говорят в рекламе, ― съёрничала я, разглядывая кричащую коробку, ― ты ведь знаешь, что зубных фей не существует? И что Санта не летает в упряжке с северными оленями?
– То есть само существование Санты ты не отрицаешь? ― Теперь настал черед Мака усмехаться. ― Хо―хо―хо.
Я сузила глаза, поставив перед собой миску. Как раз налила молока в хлопья, когда в кухню влетел улыбающийся Сейдж.
– Аврора звонил. Он будет на игре.
– Отлично.
– У вас снова игра? ― спросила я, удобно устраиваясь на стуле.
– Ага. Завтра. Потом недельный перерыв.
Я кивнула, подумав, что, наконец―то, смогу поработать в тишине.
Хотя бы один спокойный вечер.
– Эй, а приходи, ― голос Сейджа вынудил меня замереть, и я так и не донесла ложку до рта.
– Что?
– Ну, на игру, ― улыбнулся он, ― приходи посмотреть, поболеть за нас. Ты ведь никогда не была на стадионе?
– Э―эм… нет.
– Ну вот, ― улыбка Сейджа стала шире, ― посмотришь, что там, да как. И Тейлор заодно прихватишь.
– Тейлор под домашним арестом, ― помрачнев, напомнил другу Мак.
– Эй, это ведь игра, приятель. Ты же знаешь, Лори смотрит каждую. Почему не взять?
– Потому что она наказана.
– Не будь придурком, Мак.
– Когда ты, наконец, перестанешь быть ребёнком и возьмёшь ответственность хоть за кого―то, кроме рыбки, мы вернёмся к этому разговору, ― отрезал Мак, и за столом мгновенно наступила тишина.
Хлопая глазами, я поочерёдно смотрела то на Мака, то на Сейджа. После давящего на мозг молчания, второй внезапно усмехнулся.
– Отлично, ― он бросил ложку в тарелку и поднялся, добавив, ― я учту это, друг.
А затем направился к выходу.
Я смотрела Сейджу в спину, а, когда он скрылся из вида, перевела взгляд на Мака.
– Зачем ты так с ним? Он ведь прав, это только игра. Почему Тейлор нельзя пойти?
– Не лезь в это, Никки. Это не твоё дело. И семья не твоя. ― рыкнул он. ― Делай только то, за что я тебе плачу, и не учи меня, как жить.
Бешенство в глазах Мака задело. Как и его слова. Я тоже бросила ложку в молоко, а затем спрыгнула со стула и бросилась за Сейджем.
Застала его уже на подъездной дорожке.
– Эй! Ты куда?
– Домой. ― усмехнулся он. ― Здесь мне явно не рады.
– Мак не хотел…
– Хотел, Никки. Поэтому так и сказал.
– Сейдж…
– Всё нормально. ― остановил меня Техас. ― Он прав. Я вовсе не хороший парень. Я шлюха. И позорное пятно на идеальной репутации отца.
Сейдж грустно улыбнулся, и я ощутила, как от обиды за этого большого парня у меня что―то скатывается в груди.
– Я не знаю всего. Но считаю, что ты отличный парень. ― прошептала, заглядывая ему в глаза. ― Лучше многих, кого я встречала.
Он вновь усмехнулся.
– Спасибо, Никки. Ты тоже не похожа ни на одну женщину, которые меня окружают.
– Тем, что не пытаюсь залезть тебе в штаны? ― спросила с иронией, и Сейдж внезапно громко расхохотался.
– Что―то вроде того. И знаешь, мне это нравится! Нравится, что я могу быть просто большим парнем, помешанным на регби, с которым ты клёво проводишь время, а не объектом твоего сексуального вожделения.
Я улыбнулась, ловя себя на мысли, что мне нравилось, как он смеётся ― искренне, чисто, человечно. И я поняла, что очень хотела бы иметь такого друга.
А, может быть, он уже у меня был?
Когда Сейдж уехал, я зашла обратно в дом и, пройдя мимо придурка, поднялась к себе. Когда спустилась полчаса спустя, кухня встретила меня тишиной. Тарелки отмывались в посудомойке, а на столе лежала записка ― «уехал по делам».
– Да плевать. Это ведь на моё дело и не моя семья, верно, Мак?
Смяла в пальцах листочек и гордо выбросила его в урну.
Решила, что готовить сегодня не стану. И завтра. И послезавтра. Пусть придурок сам с этим разбирается. Нанимает повара, если нужно, или заказывает готовую еду на дом. Он ведь не за это мне платит, верно? Значит и лезть в это я больше не буду.
Обойдусь йогуртом и салатом.
К двенадцати часам приехала клининговая компания. Пока мы с Тейлор занимались на тренажёрах, они чистили бассейн. Не сказать, чтобы я очень любила физические нагрузки ― скорее ненавидела ― но поздние ужины понемногу начинали сказываться на фигуре, а менять размер своей одежды в ближайшее время я не планировала.
– Как ты это делаешь? ― спросила она, когда мы переместились на мат. ― Ну, рисуешь «вслепую»? Это ведь невозможно.
Я улыбнулась.
– Так многие думают.
– Расскажешь?
Я закусила губу, а затем кивнула.
– Я использую специальную технику ― разбиваю полотно на определенные оттеночные зоны. Это помогает полагаться исключительно на ощущения. Краски всегда использую только текстурные. После нанесения они оставляют на холсте выпуклый след. Таким образом я могу прощупать цветовые границы пальцами. ― Я усмехнулась. ― А ещё за столько лет практики я научилась определить цвета наощупь.
– В смысле? ― сморгнула Тейлор. ― Просто потрогав краску, ты можешь определить её цвет? ― я кивнула; она вылупилась на меня. ― Шутишь?
– Нет.
– Ладно. Допустим. ― она ещё не до конца понимала. ― Но как получилось, что ты начала рисовать «вслепую»? И зачем? Если можешь делать это, видя краски и холст?
– Мой дядя… хотел, чтобы я была особенной. Но знаешь, наверное, главная причина, по которой я всё ещё рисую вслепую в том, что, когда я надеваю на глаза повязку, мир кажется более цветным. Думаю, это меня и привлекает.
Когда мы закончили тренировку, потная и уставшая я отправилась в душ. Проходя мимо комнаты, в которой работала, невольно бросила на неё взгляд ― замерла, остановилась, вернулась. На полу стояло больше десятка банок с краской, которых там раньше не было, а на столике рядом лежал конверт с
