жизни. Сознание медленно и мучительно пыталось вернуться в истерзанное тело, которому было совсем не до него, потому что ничего не ждало появление рассудка в таком положении. Только боль.
Парень просто лежал, не в силах и пальцем пошевелить, лишь только ослабив объятья, в которые заключил свою жену, чтобы та могла дышать. Через несколько минут у него хватило сил перевернуться на спину. Ещё через несколько минут – встать. Прислонившись в бессилии к стене ущелья, Брайдс поднял голову. С неба падали крупные, но редкие, хлопья снега, приятно охлаждая лоб и как бы придавая этим сил. Отлепившись от стены, парень подошёл к лежащей в обмороке девушке. Он поднял её безвольное тело, укрыл его своей жилеткой и уложил Экливену. Затем пленник Алианских гор обследовал все стены. Они были если и не безупречно гладкими, то точно не давали ни единого выступа или впадины, за которые можно было бы уцепиться.
Паршиво, если учесть ещё, что все вещи, кроме кошелька Ливи, остались там, наверху. Приходилось только ждать, когда, наконец, кто-нибудь решит их найти. Но шансов, что подобное произойдёт, было очень мало.
Брайдс не знал ни часа, когда очнулся – утром ли, днём или после полудня, не знал, как долго провёл в пропасти. Он давно потерял счёт времени, и лишь потемневший через долгие часы бездействия небосвод указывал на то, что солнце ушло за горизонт. Становилось прохладнее, бывший телохранитель стал потихоньку беспокоиться о здоровье Экливены, так и не пришедшей в себя. Он сам чувствовал себя не лучше: вечерний ветерок явно не ласкал тело, начал донимать голод, ведь весь этот день Брайдс не ел ничего.
Всё чаще над кромкой пропасти стали мелькать чёрные силуэты, но это приносило только отчаяние: парень смог разглядеть в этих тенях не людей, а лишь нечисть. Он слышал о падальщиках и не сомневался, что это именно они. Вот ужасные твари: над душой стоят, ждут, когда невольные пленники умрут, чтоб потом полакомиться мертвечинкой! Но одиночество парня скрашивало лишь одно развлечение – шуганье этих существ с помощью швыряния небольших камешков наверх.
С самого начала он пробовал кричать, чтобы привлечь внимание других путников, но люди здесь были так редки…
Вальсхук махал крыльями изо всех сил. Он угробил на этих тварей три часа и теперь спешил дальше, чтобы быстрее добраться до ущелья. Он и так потерял много времени, а там могут быть живые люди, ведь падальщики ещё не собираются разлетаться, а наоборот, с каждым метром появляются всё чаще.
Какая-то стая заметила его, началось новое побоище. Мужчину теснили к скале, он яростно отбивался, меч с отчаянной скоростью резал воздух, отражая в своём лезвии свет посылаемых вместе с каждым взмахом магических разрядов. Вскоре на помощь первой стае горгулий пришла вторая, потом третья, четвёртая…
Силы для полёта снова иссякли. Вальсхук рухнул вниз, растопырив крылья, чтобы мягко приземлиться. Он еле удерживал их, они вот-вот должны были испариться. Больно ударившись ногами о выступ скалы, солдат спрятался в нише стены, изредка паля в падальщиков. Это было единственное безопасное место, из которого Вальсхук не мог и носа высунуть.
Небо уже стало тёмно-синим. Падальщики осмелели: они стали опускаться всё ниже, Брайдсу приходилось стрелять в них огненными зарядами, чтобы не приставали. Экливена так и не пришла в себя. Он не отходил от неё дальше, чем на шаг, а всё остальное пространство ущелья заняли наиболее нетерпеливые твари, дожидающиеся смерти пленников. Хотя ждать они могут долго, без еды, питья и отдыха, но согласитесь, не у всех хватит усидчивости, чтобы дождаться, когда чересчур живучая пища приготовится.
Парень всё сильнее жалел, что не умеет летать, лишь парить некоторое время, спрыгнув с какой-нибудь возвышенности. Но вряд ли это умение пригодится сейчас. Они серьёзно застряли, быть может, не на один и даже не на два дня, а может, их вообще никогда не найдут.
Брайдс устал. Устал от попыток выбраться из этой безысходности, от борьбы с неизбежностью. Он просто забился в расщелину, прижав Ливи к себе, не давая её телу замёрзнуть и пытаясь согреться самому. Бывший телохранитель знал, что засыпать в такой холод опасно, и старался сохранить рассудок бодрствующим, однако веки постепенно становились всё тяжелее….
Из дремоты парня вывели странные звуки сверху. В них сочетались злобные возгласы вперемешку с человеческим рыком, звон металла, взмахи огромных крыльев и жалобные вопли горгулий. Вспышки заклинаний озаряли ущелье, по стенам плясали тени тварей, пронзаемые мечом крылатого человека. Не веря, что это реальность, Брайдс рванулся с места в самый центр пропасти, распугивая заснувших было падальщиков. Он закричал что есть силы осипшим голосом. Вспышки стали ярче: его явно заметили. Парень пальнул мощным заклинанием со всей дури по рассевшимся на краю ущелья и застилавшим небо тварям, и те из них, что не были сожжены в этом огне (а взрыв получился что надо!), разлетелись в разные стороны.
– Ау, есть кто живой? – долгожданный голос эхом разлетелся в стенах пропасти.
– Мы здесь! – проорал Брайдс, сложив ладони рупором у рта и с надеждой гладя наверх. – Внизу!
На его возглас сверху ответили шаги и шум крыльев, на которых в ущелье спустился человек в маске орла. Жёлтый огонёк в его ладонях освещал стены, забившихся подальше падальщиков и беглого мальхарца.
– Ну дела, чуть меня не спалили… – начал разговор Вальсхук. Он пристальнее вгляделся в физиономию стоящего перед ним парня, подозрительно сощурив глаза. – Брайдс, это ты что ли?
Вальсхук не был знаком с синеволосым мальхарцем лично, но тот однажды оказался у них в крепости, прося помощи. Ещё сидел, развлекал народ байками из жизни мальхарских рабов. Потом познакомился с ночевавшей у них же в гарнизоне бродящей танцовщицей, с которой и ушёл, а слухи ещё долго ходили по крепости.
– Да, – ответил тот, в то же время рассматривая своего спасителя. – А вы из Легиона Орла? По маске узнал. Я как-то связывался с вашими… сотрудниками.
– Ты прав. Меня зовут Вальсхук, будем знакомы, – солдат протянул руку.
– Очень приятно, а как вы нашли нас? – спросил Брайдс, пожимая её в знак приветствия.
– Ты тут немного наследил, хотя и не только ты… Короче, патрульные заметили следы магии, чёрной и светлой. Причём найденный тип светлой магии явно мальхарского происхождения, что натолкнуло моё начальство на мысль послать меня и разведать, что да как. А вообще, что здесь произошло? И что заставило тебя вновь оказаться в Алианских горах?
– Долгая история. И пошёл я обратно в Мальхару. Так как женился…– Брайдс
