гитлеровская армия, венгерские и итальянские войска, оставили после себя фактически полностью разрушенное народное и сельское хозяйство. Они повсеместно грабили население, издевались, насиловали и убивали мирных жителей. Население зачислялось в разряд «военнопленных» и насильно угонялось в Германию.
Уже в 1943 г. после освобождения Воронежской области Красной Армией вскрылись все преступления, совершенные оккупантами.
Возле п. Николаевка и железнодорожной станции Алексеевка были обнаружены массовые захоронения расстрелянных и изувеченных мирных жителей области. В пяти ямах, которые были вскрыты членами Чрезвычайной комиссии, были обнаружены трупы 91 человека, среди которых 78 мужчин, 11 женщин и 2 детей. Комиссия установила, что они были зверски убиты в августе и в ноябре 1942 г. Смерть погибших наступила как от огнестрельного оружия, так и от ударов тупыми предметами по голове.
7 октября 1943 г. в полутора километрах от г. Воронежа в «Песчаном Логу» была вскрыта яма с убитыми фашистами жителями г. Воронежа и области. Здесь было обнаружено 450 трупов женщин, стариков и 35 детей.
После освобождения Воронежской области были установлены основные лица (воинское звание, должность, фамилия) фашистских оккупационных властей, воинских частей вермахта, венгерских и итальянских войск, которые несут не только персональную ответственность за совершенные преступления в г. Воронеже и области, но и по чьим приказам эти зверства и грабежи совершались. Были установлены и все лица из коллаборационистов, которые выполняли преступные приказы фашистов и принимали непосредственное участие в расправах и грабежах мирного населения.
В Сталинградской области и в городе Сталинграде нацистами был установлен жестокий оккупационный режим. Нацисты безжалостно расправлялись с мирным населением, а с военнопленными как никогда свирепо.
Оккупация города длилась с 17 июля 1942 г. по 2 февраля 1943 г. В Разведывательной сводке № 7 4-го Управления НКВД СССР «О положении в оккупированных противником районах Сталинградской и Ростовской областей, Северного Кавказа и Калмыцкой АССР» от 18 ноября 1942 г.[138] говорится, что оставшееся в городе население находилось в исключительно тяжелом положении. Все щели были забиты детьми и стариками. Целыми сутками из щелей никто не выходил. Люди голодали, распространялись вшивость и заболевания.
Десятки тысяч людей стали жертвами ковровых бомбардировок города в августе и в сентябре 1942 г. По подсчетам советского командования от налетов погибли примерно 40 000 гражданских лиц.
Часть жителей немцы депортировали в свой тыл, в частности в город Белая Калитва Ростовской области, где находился пересыльный лагерь.
Все трудоспособное население города принудительно было мобилизовано на восстановление мостов, сооружение оборонительных укреплений, обслуживание солдат (стирка белья, работа на кухне).
Германская комендатура начала свою деятельность в городе с того, что объявила мобилизацию женщин для работы в немецких госпиталях и «сдачу» населением теплых вещей и обуви для германской армии.
Согласно немецким документам, около 80 тысяч человек были согнаны в лагеря смерти, около 4 тысяч были угнаны в Германию. По советским подсчетам, немецкие войска казнили минимум 3 тысячи мирных жителей. Более 60 тысяч сталинградцев угнали на принудительные работы. По разным данным, после боев в Сталинграде уцелело от полутора до 7 тысяч жителей[139]. К моменту изгнания врага в городе осталось 12,2 % от предвоенной численности населения.
Оккупационный режим в сельских местностях Сталинградской области был так же жесток, как и в городе.
В изданных германским командованием приказах объявлялось, что колхозы, совхозы и МТС являются собственностью германской армии. Колхозное, государственное имущество и ценности не подлежат никакому разделу. Колхозники, рабочие совхозов и МТС превращались в рабов, работающих под надзором и руководством германских военных властей.
Так, на хуторе Раскопино Клетского района немцы собрали все население во дворе МТС и приказали идти на уборку хлеба. Встретив сопротивление колхозников, немецкие офицеры начали избивать их плетками[140].
Пребывание нацистов на захваченной территории области сопровождалось террором и издевательствами над мирным населением.
На хуторе Жирковский Перелазовского района у жителей немцы отобрали до 80 голов рогатого скота, овец, свиней и птицы, а румыны забирали последнее, что попадало им на глаза. 31 октября 1942 г. на расстоянии двух километров от хутора Жирковский были обнаружены один раненый и два убитых румына. Под этим предлогом румынское командование приказало расстрелять четверых жителей хутора. Их расстреляли 31 октября 1942 г. в присутствии жителей хутора[141].
На хуторе Пронинском Перелазовского района немцы казнили 67-летнего члена правления колхоза «Красный Мак» Пряхина Василия Васильевича и его жену – Пряхину Анну Васильевну, зав. детской площадкой[142].
В селе Песчанка Городищенского района Е. Н. Потютькина, отказавшегося отдать немцу ведро, солдаты заставили вырыть яму, а затем застрелили.
Оккупанты избивали местных жителей за отказ от выполнения работ. Так, гражданин Ушаков И. М., отказавшийся подносить мины к шестиствольному миномету, был избит немецким офицером. Избиты были железнодорожник Кисленко Василий Петрович, подросток Евгений Орлов и многие другие[143].
Рабочий Пронинской МТС Кривов Сергей, боец истребительного батальона, был схвачен немцами при выполнении боевого задания и расстрелян[144].
Страшная судьба ожидала красноармейцев и командиров, попавших в плен.
На хуторе Ермохинском Нижне-Чирского района в 1942 г. немцы организовали лагерь для военнопленных. Пленных держали под открытым небом, без пищи, и лишь изредка, как об этом рассказывало население, фашистские изверги давали котелок ржи на 10–12 человек. От истощения, избиений в лагере ежедневно умирали 15–20 человек. Местные жители не могли равнодушно на это смотреть. Колхозница Татьяна Антонова пыталась передать пленным хлеб, но была тут же застрелена[145].
После освобождения на хуторе Верхне-Солоновском обнаружено 150 бойцов и командиров, замученных и расстрелянных немцами. Комиссией были обнаружены побои на телах пленных, свидетельствующие о том, что перед расстрелом над ними издевались[146].
Исследователи военных преступлений нацистов в Сталинградской области отмечают неудовлетворительную работу областной ЧГК. Доктор исторических наук А. А. Шевяков указывал, что в актах показаны не все места массового истребления. По сведениям ЧГК, уничтожены: в Сталинграде 600 человек (из них 87 детей), в Ворошиловском районе – 200; места истребления детей не показаны. Места массового истребления военнопленных: Сталинград – 600, село Алексеевка – 4000, на хуторах Миновка – 300, Вертячи – 1500. Поэтому, на взгляд историка, число истребленного мирного населения и военнопленных было в несколько раз больше[147].
Вслед за германской армией в захваченные города и села Орджоникидзевского края (2 января 1943 г. Орджоникидзевский край переименован в Ставропольский. – Примеч. авт.), прибыли отряды СС и гестапо, которые и приступили к наведению «нового» порядка.
Первым приказом немецкого коменданта была объявлена регистрация красноармейцев и командиров, попавших в окружение или почему-либо оставшихся (в большинстве своем – дезертиры) на оккупированной территории после отхода частей Красной Армии.
В течение нескольких дней немцы зарегистрировали до 10 тысяч военнослужащих Красной Армии, которых немедленно направили
