не вычислили. Однако Леву отравили. Причем самым что ни на есть простым ядом, который продается повсюду, – крысиным! Концентрированный раствор этой отравы нашли у него в кофе. На вопрос, каким образом этот раствор оказался в его чашке, Катя вроде бы ответила, что, возможно, он сам себе его и приготовил. Потом она как будто бы вспомнила, что он в последнее время был сам не свой, говорил что-то о деньгах, вроде кто-то его обманул, подставил, он потерял крупную сумму. Но и это не было доказано, хотя опросили огромное количество людей. В конечном итоге решили, что это самоубийство, и дело закрыли.
Катя долгое время не снимала с себя изящное черное платье (которое ей очень шло и придавало ей особый шик), постукивая тоненькими каблучками по городскому асфальту (об этом Марине докладывали ее подружки, которые часто навещали ее в больнице), занималась делами мужа, искала управляющего пиццерией, который мог бы заменить хотя бы в этой сфере Леву. И нашла. Толкового парня, тихого и скромного. Может, с коллективом он и не сразу смог найти общий язык, зато с цифрами и документами у него было все в порядке. И Катя успокоилась. Финансовые дела уладились, жизнь как-то вошла в свою колею, и только для Левы, который и обеспечил своей жене это благополучие, места не нашлось. Он исчез, освободив ее от своего присутствия. Он просто уже не был нужен.
Об этом Марина не думать не могла. Она засыпала и просыпалась с этой мыслью и недоумевала, почему в убийстве Левы не заподозрили его жену. Ведь все было ясно как божий день! Кто, как не жена, готовил ему завтрак, варил кофе?
Городок маленький, все друг друга, что называется, знают. У следователей и полиции, прокуратуры и всех прочих, кто был в курсе расследования и поисков убийцы бизнесмена Льва Борисовича Фролова, есть жены, и вот через них информация какая-никакая просачивалась. Поговаривали, что Катю не подозревали потому, что слишком уж явным было отравление, ни один здравомыслящий человек никогда не подставил бы себя так, тем более жена, желая отравить мужа, не плеснула бы ему в утренний кофе сильнейшего яду. Что это как раз ее кто-то пытался подставить. Вот поэтому подозрение пало на соседку Марину, которая, по словам вдовы, «питала нежные чувства к Леве, постоянно зазывала его к себе под разными предлогами, чтобы накормить голубцами или блинчиками». Но так уж получилось, что именно эти «голубцы и блинчики» вместо того, чтобы сделать Марину подозреваемой, сняли с нее все обвинения – какой смысл ей было убивать мужчину, в которого она влюблена? К тому же ведь это именно ее без чувств, с признаками инфаркта нашли в прихожей. И это она чуть не умерла, получается, когда обнаружила любимого ею мужчину мертвым.
Но что теперь было делать? Жизнь-то продолжалась.
…Марина отварила себе сардельки, подогрела пюре и принялась за ужин. Она расположилась на диване в гостиной за маленьким столиком. По телевизору показывали какой-то детектив. И все там двигались так быстро, и бегали, и говорили, и прыгали с крыш… Марина же, глядя на них, ощущала себя инвалидом, самой настоящей развалиной. Теперь она не скоро сможет вернуться к привычному образу жизни. Хотя кто знает, может, она еще восстановится?
И тут она услышала какой-то шум рядом со своей дверью, словно кто-то ходил по коридорчику, отделявшему две квартиры от подъезда – ее и Фроловых. Там теперь проживала одна Катя. Время от времени к ней кто-то приходил, Марина слышала приглушенные голоса. Но никого не видела. Марина бы полжизни отдала, если бы это был Лева…
Она скучала по нему, часто плакала. Ей была невыносима мысль, что какие-то гады, преступники, пьяницы или просто моральные уроды продолжают жить, а Левы, чудесного, милого, нет. Это было несправедливо!
Она отодвинула от себя тарелку и на цыпочках подошла к двери. Заглянула в глазок. Она увидела Катю. Та в пижаме стояла на пороге своей квартиры и говорила, обращаясь к кому-то, кого Марина не могла видеть:
– Что ты все приходишь? Оставь уже меня в покое!
Она говорила тихо, словно знала, что ее подслушивают. Волосы ее растрепались, щеки покраснели. Возможно, она была пьяна. Или же это Марине так хотелось думать про Катю, записав ее в пьяницы, а еще лучше – в наркоманки!
– …и это не твое дело, сколько я выпила… Я-то хоть виски пью, а ты вообще пил мою кровь. Если бы ты знал, как ты действовал мне на нервы! Один твой вид вызывал у меня рвотные спазмы. Уходи. Уходи, говорю тебе! – Она замахнулась, словно желая кого-то ударить. – Лева! Ну чего ты притаился в углу? Думаешь, я тебя не вижу? Тьфу-тьфу-тьфу… Ты умер, тебя нет, ты не можешь вот так взять и вернуться. У тебя теперь своя жизнь, а у меня – своя…
Марина почувствовала, как кожа ее вздыбилась мурашками. И как же это она сразу не поняла, что место, куда Катя смотрит, – это просто стена, там уместился бы разве что кот! Там никого не было. Никого!!! Катя разговаривала с призраком покойного мужа!
И Марина перекрестилась.
11. 15 мая 2022 г
– Вот вы сказали, что начинающая писательница, а на самом деле – настоящая актриса! Так разыграть меня! А я поверил! – говорил Лебедев, обратившись к Жене, которая привезла его домой к Лене и призналась, каким образом оказалась в больнице и почему несколько часов проработала санитаркой. – Оказывается, все было спланировано! Что ж, я даже рад. Главное, что я теперь дома и нам хотя бы здесь не придется ни от кого прятаться или оглядываться.
Лебедев, вымытый, в теплом свитере, потому что все время мерз, сидел за столом на кухне в доме Лены и вот уже целый час не мог одолеть тарелку щей. Лена сидела рядом с ним и ловила каждый его взгляд, так ласково смотреть на мужчину могла только влюбленная по уши девочка. Антонина и Женя тоже сидели за столом, и каждая, конечно же, думала о том, правильно ли они поступают, собираясь помочь этой паре быть вместе. Способен ли этот взрослый и с виду очень уж слабый во всех, кажется, отношениях мужчина составить счастье совсем юной Лены? Или же они его просто не знают и смотрят только на внешность: красивый, приятный, интеллигентный. А вдруг он на самом деле сильный и мужественный? А каким он будет, когда женится? Получится ли у него стать хорошим семьянином? В состоянии ли он будет содержать семью? Хватит ли у него ответственности и внутренней
