совать букет мне прямо в лицо. Сейчас чихать начну. Спешно хватаю букет, чтобы отложить его в сторону. Но Андрей, видя мою расторопность, озорно улыбается.
— Решил, что нам надо начать с чистого листа. — твердо, без доли смущения, выдает он.
Мысленно выругалась. Кажется, эта идея захватила его с головой, раз все еще не успокоился.
Но все же сдержанно улыбаюсь. Нам сегодня придется играть влюбленную парочку перед несколькими десятками, а то и сотнями, глаз.
Мужчина, будто прочитав мои мысли, резко нагнулся, опираясь руками о стол. Я тут же отодвинулась, потому что расстояние между нами стало критически маленьким.
Красавчик хмыкнул и подвинулся еще ближе. Я отодвинулась и … В этот раз буквально чуть не упала со стула. К счастью, Андрей был настолько близко, что успел обхватить меня за талию и уберечь от падения. Впился пальцами под ребра и поставил на ноги.
Я открыла рот, потому что была слега шокирована происходящими событиями.
— Что ты делаешь? — постаралась собрать всю волю в кулак и не обращать внимания на его, такие манящие, дьявольские глаза.
— Сейчас будем репетировать. — тоном веселого тамады выдал Разумовский.
— Что репетировать? — пищу я.
Он аккуратно перекладывает ладони с талии мне на плечи, будто прицеливаясь.
— Ты меня целовать собрался? Боишься промахнуться? — не выдерживаю я накала.
Разумовский закатывает глаза.
— Испортила весь настрой.
— О. — я поражена. — Ну если тебе для поцелуя такой настрой нужен, то, что же будет перед… — прикусила язык, понимая, что перешла грань приличных разговоров.
— Проверим? — мужчина задорно поиграл бровями, все еще не отпуская мои плечи. Боится, что сбегу что ли? — Уверен, смогу довести тебя до настоящей экзальтации.
Я тяжело вздохнула и убрала его руки с себя. Села обратно на стул.
— Максимум до чего ты можешь меня довести, это до сарказма. — хотелось бы сказать это как можно более ядовито. Но в какой-то мере Андрей прав, нам надо прорепетировать. Если мы и на публике продолжим вести словесную войну — веры нам не будет.
— Никаких поцелуев, Разумовский. — я взглянула на него укоризненно. — И прекрати свои пассивно-агрессивные домогательства. Они меня не впечатляют.
Мужчина лишь издал короткий смешок.
— Ты хоть понимаешь, сколько раз нам придется вместе появляться на людях? Если ты каждый раз так шарахаться будешь…
— Не буду! — резко осаживаю я его. — Но и целоваться у всех на виду вовсе не обязательно. А твои загребущие руки на своей талии я уж как-нибудь вытерплю.
— Полина, — предупреждающе произнес он и встал из-за стола, огибая меня. Запах его парфюма, сильно напоминающего морской бриз вперемешку с ментолом, коснулся ноздрей. Приятный, зараза. — Если ты меня подведешь, я тебе жизни не дам. Ты ведь это понимаешь?
Я возмущенно фыркнула. Ну вот, а ведь секунду назад был похож на нормального мужика. Веник вон свой припер.
— Угрожать мне только не надо! — я обернулась, бросая в спину мужчине эти слова, но он уже скрылся за дверью.
Блинчик вновь уныло положил свою морду мне на колени, напоминая, что до сих пор не кормлен.
— Ну вот что вы, мужики, за люди? — всплеснула руками, глядя псине в глаза. — Ластитесь только когда что-то нужно!
Не выдержала и взяла из хрустальной вазочки маленькое печенье, которое тут же затерялось в недрах огромной прожорливой пасти собаки.
— Я же сказала, не корми! — заверещала Деля, заваливаясь на кухню с пачкой трёхкилограммового корма в руках. — У него несварение потом будет от печенья. Весь пол минами уложит.
Не выдержала и прыснула со смеху, но просить Блинчика выплюнуть печенье не стала.
***
Дышу протяжно, надрывно, почти со свистом. Успокаиваю не в меру колотящееся сердце. Визажистов, вломившихся ко мне без разрешения, выгнала. Но свою работу они все-таки сделать успели. Теперь бы донести эту тонну макияжа до гостей, а то лицо перевешивает.
Бросаю взгляд на часы, потом подхожу к окну и аккуратно, словно шпионка, отодвигаю штору на два миллиметра. Да, тянуть больше нельзя, вон Разумовский уже кидает озлобленные взгляды куда-то в периметр моего окна. Но во дворе столько гостей, что у меня началась самая настоящая паническая атака!
Бросаю придирчивый взгляд в зеркало напоследок. Вроде бы неплохо. Прическу сделали просто шикарную. В платье меня облачили, завораживающее, на тонких бретельках.
Выдыхаю, и резко распахиваю дверь спальни. Главное озарить всех ослепительной улыбкой, а там уже как по накатанной пойдет. — успокаиваю я сама себя, пока не встречаюсь взглядом с Ярославом, держащимся рукой за лоб.
Ахаю и тут же бросаюсь к нему.
— Я что, тебя ударила? — от неожиданности я почти кричу, и с силой отрываю его руку от лица. Видимо, я настолько резко распахнула дверь, утонув в своих мыслях, что не заметила, что за ней кто-то стоит.
Встала на цыпочки, чтобы лучше рассмотреть ссадину у мужчины на лбу, который, кажется, и вовсе потерял дар речи в данный момент. Может и к лучшему. Красавчик на его месте меня бы нецензурной бранью уже покрыл. Неосознанно подула на назревающую шишку.
Опустила глаза, и затаила дыхание.
Как-то стоим мы слишком близко. И рука его почему-то на моей талии лежит. Что за день под девизом «Нарушай личное пространство со всей силы?»
Смутилась и отпрянула, отводя глаза в сторону.
— Извини, пожалуйста. А что ты делал у моей двери?
Мужчина усмехнулся, с интересом меня разглядывая. Но делал он это как-то… вежливо что ли. От такого взгляда не хочется закрыться. Хочется, наоборот, покрутится, демонстрируя себя в лучшем свете.
— Андрей слишком переживает, что ты вообще не спустишься. Пока он развлекает ожидающих гостей, слезно умолял меня подняться за тобой.
— Ааа. — понимающе тяну я.
— Не переживай. — спокойно произносит Ярослав, глядя мне прямо в глаза. — Ты хорошо выглядишь.
Щеки тут же зарделись от похвалы, а на губах расцвела улыбка.
— Надо, наверное, лёд приложить. — отвечаю я, вместо «спасибо».
Глава 11
Почему-то испытываю огромную неловкость, идя рядом с Ярославом во двор. Лед он предпочел не прикладывать, вместо этого решил лично сопроводить меня к суженому. Они тут и правда все боятся, что я удеру в последний момент?
Вежливо улыбаюсь мужчине, пока он открывает дверь. Тяжелый гул толпы стихает за секунду, а я вдруг чувствую себя какой-то королевской особой, которую впервые представляют подданным.
По меньшей мере человек двести уставились на меня во все глаза, буквально разбирая каждый сантиметр по кусочкам, чтобы потом со смаком перемыть косточки. Поежилась, но на лицо нацепила восхитительную улыбку. Кротко наклонила голову в кивке и проследовала в самый центр толпы к будущему мужу.
