что не лишним будет. Под конец, когда уже все прошли по кругу, встал уже с ней я.
— Ну что ж, кадет Шамонина, вперед.
Странно было называть ее по фамилии, но тут столько любопытных глаз и ушей. Я видел, что она прищурила слегка глаза и в них заискрились огоньки.
Она не нападала первая. Запомнила урок. Нанёс удар рукой справа, но Тэкла отбила его и зарядила мне ногой в живот. Мы стали медленно, следя друг за другом, двигаться по кругу. Я попробовал снова нанести ей удар, но она и тут смогла защититься. Потом разбежавшись, перелетел через нее и сделал захват на шее.
— Каков твой ответ? — спросил шёпотом, что бы никто не слышал.
Она со всей силы наступила мне на ногу и локтём ударила под дых, вывернулась и, прокрутив мою руку, швырнула на мат, но я сбил ее с ног и Тэкла повалилась на пол рядом со мной. Тогда уже мне не составило труда ее скрутить. Свободной рукой, она стала бить по мату в знак того, что сдается. Дал ей руку, что бы помочь встать и, когда она уже стояла на ногах, то сказала:
— Соглашусь, если возьмёшь меня в патруль.
Вот что за девчонка? Какой патруль? У нас люди тренируются годами, что бы более или менее быть готовыми. А ей подавай уже через 4 месяца. Нет.
Вечером Тэкла, Марайке, Серафим и я сидели в кабинете отца.
— Это недопустимо! — гремел он. — Как ты вообще ко мне с таким вопросом подошла? Марайке, скажи своё слово.
— Дочка, — ласково обратилась чародейка к дочери, — ну какой патруль? О чем ты? Давай ещё пару месяцев хотя бы подождешь?
— Какие пару месяцев? Вы себя слышите? Она не готова!
— А как мне готовиться, когда я у вас тут как хрустальная ваза! — закричала она в ответ.
— Ты хотела быть ратником? Ну так вот тебе мой приказ, ратник Шамонина, возвращайся к себе в комнату и больше ко мне не подходи с такими вопросами, — редко видел отца в таком гневе, но это и понятно. Она доведёт кого угодно.
— Зданимир, успокойся, — сказал Серафим. — Тэкла, с чего вдруг такое рвение?
— Да вот гуляю я себе по этажам нашего подземелия и думаю, а не убить ли мне демона сегодня на ужин? — не стесняясь в выражении своих мыслей, прошипела Тэкла.
— Дочь! Прекрати!
Видно было, что взбалмошной девчонке никто не хотел потакать.
— Дядя Фима, ты когда пошёл в патруль первый раз? — зашла она с другой стороны.
— В 18, но я тренировался до этого почти всю свою жизнь.
— Ну так мне уже 21 и я тоже тренируюсь. Ты сам меня учил! А вы, полковник?
Отец откашлялся:
— Так же, как и Серафим.
— Давайте так. В самый спокойный район меня отправьте, а там посмотрим. Ну пожаааалуйста! — с мольбой в голосе попросила Тэкла.
— Марайке, — обратился к чародейке отец, — твоё слово.
— Мама, помни, что нам ещё с тобой жить под одной крышей, — с угрозой в голосе проговорила не ратник, а валькирия какая-то.
Видно, что Марайке колебалась, но всё же сдалась:
— Ладно, — Серафим пожал плечами на ее "ладно", и отвернулся, а Тэкла победоносно скалилась, глядя на них, — но! Ты идёшь с ним.
Конечно же это относилось ко мне. Вот этого я и боялся.
— Хорошо, — сдался отец. — Вот почему я не люблю, когда гражданские у меня тут ошиваются.
Видно было, что он уже не злится, а просто устал от препирательств. Я не знаю, как долго их Тэкла мучила, потому что пришёл чётко к тому моменту, когда дискуссия подходила к финалу.
— Сотник, ратник, свободны.
Мы развернулись с Тэклой и вышли из кабинета.
Только сейчас до меня стало доходить, что сегодня ночью она пойдёт с моими ребятами в патруль. Меня изначально пугала мысль, что ей снова предстоит окунуться в настоящую, реальную жизнь, полную скрытых опасностей.
— Ну и зачем этот спектакль? — спросил я, глядя строго.
— Это не спектакль. Я хочу наконец-то стать полезной и исполнить свой долг.
— Тэкла, брось. Тебе на самом деле для чего это нужно?
Она посмотрела на меня и ответила:
— Я хочу быть рядом с тобой, чтобы защитить.
Вот что за дурочка-то.
— Меня? Ты ничего не путаешь? — волна злости прошла по телу. — Я тебя должен защищать, а не наоборот.
— Но я тебя….. — она запнулась, — не хочу потерять.
Да что за мыльная опера? Защищать, потерять? Фильмов этих влажных насмотрелась что-ли?
— Сериальные сопли не моя стихия, — сказал, развернулся и ушёл.
Меня всего аж колотило внутри. Зря всё это затеял со свиданиями, поцелуями. Вот и пошли розовые сопли в сахаре.
Надо срочно в зал.
Я провел там несколько часов, пытаясь выместить всю злость на груше. Потом пошёл на час перед службой в восстанавливающую капсулу и усталость как рукой сняло. Можно идти в оружейку.
Конечно я могу как Аскольд выполнять штабные дела, тренировать личный состав и не ходить в патрули. Но я знаю, что со мной ратникам легче, спокойнее.
Ну и само собой у оружейки стояла Тэкла.
— За мной, — кинул ей сквозь зубы.
Она послушно поплелась в раздевалку, где висел уже готовый для нее комплект. Летняя форма у нас немного отличается от зимней. Принцип тот же- защитить все части тела от потенциального ранения максимально, но всё же форма легче.
— А зачем плащ? — спросила она, когда протянул ей стопку с ее формой.
— Ты за нежитью под дождём по крышам с зонтиком бегать собираешься?
— Прости, — проговорила тихо она.
— Бывает.
— Нет, прости, что вела себя как дура. Не надо было в обход тебя идти к полковнику.
Я видел, что ей на самом деле жаль, но ее глупость, а тем более то, что она мне потом сказала, поставили в очень неловкое положение нас обоих.
— Забей.
Это всё, что ей ответил.
В самой оружейке разбирали, кто что хочет. На самом деле есть стандартный набор, который должен быть у каждого ратника, но всё же разрешается брать дополнительно то оружие, с которым воину удобнее. Кто-то берет сюрикэны, кто-то нунчаки. Один у нас есть ратник по имени Добрыня. Не знаю, по приколу или реально ему нравится это, но он берёт палицу. Таскаться с ней сложно, да и не спрятать под одеждой, но он детина большой, как я. Так что, эта палица ничего и не весит для него.
Удивился, когда Тэкла выбрала хлыст.
— Обращаться умеешь? — сухо спросил я.
— Научили, — прилетело в ответ.
Когда все были готовы, выехали в
