очередного клиента.
* * *
— Давайте сюда ваш пропуск, — проговорил капитан госбезопасности Владимир Небачу, выбирая, какую тактику избрать при общении с этой девицей: мягкого и улыбчивого ловеласа, который повёлся на её прелести, или строгого отца, недовольного поведением дочери? Остановился на последнем варианте — Присаживайтесь.
Девушка осторожно опустилась на краешек предложенного стула и испуганно уставилась на капитана.
— Итак, Алла Сергеевна Соловьёва, — капитан смерил девушку суровым взглядом, но от комментариев пока воздержался. — Я задам вам пару вопросов, и только от вашей честности будет зависеть ваша дальнейшая судьба. Возможно, что на первый раз ваше поведение обойдётся без особых последствий… Но ответы должны быть максимально честными, — капитан вперил в Аллу жёсткий взгляд и многозначительно повторил: — Максимально! Мы же их всё равно проверим.
— Я понимаю… — в уголках глаз девушки блеснули слёзы, и она буквально выдавила из себя: — Я готова…
— Ну, тогда приступим. Сколько вам лет?
— Двадцать три года.
— Где живёте?
— Улица Ленина 455, кв.155.
— Где учитесь или работаете?
— Я, отучилась в кулинарном технике и пока не работаю нигде.
— Понятно, значит, занимаетесь тунеядством?
— Нет, я устраиваюсь кондитером в кафе «Улыбка», но, женщина которая там работает, ещё не ушла в декрет. Я жду.
— Угу, и поэтому занимаетесь проституцией?
— У меня мама больная, а на работе платят копейки, нам не хватает, — залилась слезами Алла.
— Ну-ну, успокойтесь. Всё понятно, если вы всё расскажите начистоту, то вас никто не будет привлекать к ответственности за проституцию. Вы, главное, не молчите, рассказывайте. Вот выпейте воды, — капитан, взял гранённый стакан и плеснул туда из графина.
Дождавшись, когда девушка напьётся, офицер продолжил беседу.
— Вчера у вас был половой контакт с неким эфиопом, по имени, — капитан заглянул в свой блокнот, — по имени Дед Бинго.
— Он мне не называл своего имени, тем более такого странного.
— Так, ладно, это не важно… Не называл и не называл. Дед Бинго — это тот эфиоп с рваным шрамом на левой щеке, как от пули, который вас вчера ужинал...
— Я поняла о ком речь.
— И что вы можете о нём сказать?
Девушка задумалась. Вряд ли капитана интересуют подробности секса как такового… А ведь ничего подобного Алла в своей жизни пока не испытывала! Поэтому в ответ на его вопрос она лишь тихо буркнула:
— Он ничего о себе не рассказал.
— Но тем не менее. Он заступился за вас перед дружинниками.
— Я сама удивилась. Быть может, я ему понравилась?
Капитан хмыкнул, девушка отвернулась.
— Значит, он ничего вам о себе не рассказывал? — капитан Небачу задумчиво постукивал карандашом по столу, а сердце Аллы, будто под гипнозом, мерно стучало в такт. — Скажите, у него на теле было что-нибудь примечательное?
Алла подняла на него удивлённый взгляд: было! Ещё какое «было»! Но потом до неё дошёл смысл сказанного.
— А! У него есть шрам на левом плече, вернее два: с двух сторон руки. Тоже от пули, наверное.
— Так, уже интереснее! А ещё?
— Больше ничего, только шрамы на лице и на плече.
— И всё-таки вспомните, может, он что-то о себе рассказывал?
— Лишь то, что он эфиоп. И всё.
— А где он так хорошо научился говорить по-русски?
— Я не спрашивала, да он бы мне всё равно не ответил.
— Он немногословен?
— Да.
— А может ли он быть непростым негром? Агентом, например:
— Я не знаю, но у него вроде бы не было ничего такого. В сумке вещи, в чемоданах барахло всякое, сигареты и жвачки разные.
— То есть проверили?
Аллочка замялась, но если сказала «а», то говори и «б».
— Ну-у, я взяла у него одну упаковку колготок… он не заметил.
— То есть своровали? — больше утвердительно, чем вопросительно спросил капитан и укоризненно покачал головой из серии: «Ай-яй-яй!». Разве что пальцем не погрозил и уточнил: — То есть он обычный негр-барыга?
— Наверное, ничего такого я за ним не заметила.
— Эх, Алла, Аллочка, — с некой жалостью произнёс капитан, решивший отыграть свою роль до конца. — Вот есть у меня одна знакомая Алла. И она сказала, что имя это означает «всё умеющая» или «мастерица на все руки». А вы, выходит, не только на все руки мастерица, но и на прочие части тела.
Девушка покраснела. Удовлетворившись её реакцией, капитан Небачу ещё какое-то время посверлил жрицу меркантильной любви взглядом и, поняв, что ничего она не знает, решил отпустить.
— Ну, хорошо, можете быть свободны, — расписавшись на бумажке, капитан вручил девушке пропуск на выход из здания городского отдела КГБ СССР и добавил: — ПОКА свободны.
Едва она вышла, он поднялся и, взяв протокол опроса и закрыв ключом дверь, направился в другой кабинет.
— Ну, что, Володя, опросил проститутку?
— Да, Александр Вольфович, допросил, — ответил капитан сухощавому подполковнику с тёмной шевелюрой и карими глазами.
— Давай протокол.
Забрав бумаги, подполковник быстро пробежался глазами по тексту и вернул их обратно.
— Ну, и что ты думаешь, об этом эфиопе?
— Во-первых, он не эфиоп. Во-вторых, он действительно воевал и был ранен. А вот, в-третьих, он отлично владеет русским языком. И это самая большая загадка! В остальном самый обычный негр.
— Как это «не эфиоп»?
— Он сомалиец из клана исса.
— Да один чёрт! А что думаешь про его знание русского?
— Я навёл справки через посольство и поднял протоколы донесений военного советника. Кроме того, что он хорошо обучаем, больше ничего нет. Жил далеко от городов, ничем не выделялся. Ни с американцами, ни с нашими контактировать до начала конфликта между Сомали и Эфиопией возможности не имел.
— Ясно, закрывай сигнал и отправляй в архив. Ещё с неграми нам тут не хватало возиться! Если и всплывёт чего, или он сам себя сдаст, тогда и станем дальше копать.
— Есть!
* * *
Гостиничный комплекс «Измайлово» действительно оказался огромным, и мне без труда подобрали отличный одноместный номер. В Африке таких не было. Разместившись, я отложил все проблемы до утра и завалился спать.
Проснувшись, выяснил у портье, что позавтракать можно в специальном недорогом ресторане при гостинице. Там и перекусил, но близилось время посещения консула, и мне снова пришлось брать такси.
В
