– Его зовут Кристоф, девку – понятия не имею, тощая швабра с розовыми паклями. Аврил Лавин, только без сисек. Ну, если бы звездулю таскали по всем кабакам с малолетства, – тем временем прервал несвоевременные мысли лохмач. Хрипло заржал своей шутке и требовательно протянул немытую руку, в которую Рику пришлось вложить банкноту.
– Название бара? – наудачу попробовал уточнить он, но бродяга пожал плечами, пряча деньги под лохмотья:
– Хер бы знал. Какая-то конура на Нобистор, они пару раз упоминали улицу.
– Что ж, спасибо и на этом, – кивнул Рик, убирая в карман похудевший бумажник. От вони уже с души воротило, и он поспешил подняться вверх по ступеням на оживлённую Будапештер штрассе, дабы скорей продышаться.
Один быстрый взгляд в сторону стадиона Миллентор моментально поселил в голове понимание, что отсюда до лавки Лоры можно дойти пешком. Зачем, спрашивается? Поделиться информацией? Так по сути ничего и не узнал, кроме собственных планов на вечер. Найти в неизвестной кнайпе19 девушку с розовыми волосами, имя которой тоже загадка. Потрясающе. От неприятного чувства обречённости зачесался никотиновый пластырь на плече, будто напоминая, что лучше сдаться и закурить сразу. Пять лет упорных попыток бросить всегда вдребезги разлетались, когда начиналось новое сложное дело. Вдобавок не самым обнадёживающим образом удивило, что попрошайки Санкт-Паули с лёту узнают в нём полицая. Вряд ли в дешёвом баре будет иной контингент, и на них подобные подозрения подействуют много хуже. С ним не то, что не станут говорить – в один сортир никто не зайдёт.
Выход из дилеммы нашёлся на удивление простой, мигнувший озаряющим полуденным солнцем. Не зря же вчера Лора кинула ему сообщение: просто пожелала наладить связь в обе стороны. Рик не мог до конца разобраться, что скворчит под этой черноволосой черепушкой, но наблюдение за работой оракула всё же дало свои плоды. И хотя бы какие-то волны, помимо страха и враждебности, он уловил, когда прощался с ней, а затем до самого поворота наблюдал в зеркало заднего вида за странно замершей у бордюра фигуркой. Растерянность. Неоговорённое молчание, будто о покойнике.
И согласие помогать, которым стоило воспользоваться.
Больше не сомневаясь, Рик вынул из кармана телефон и набрал поселившийся в списке контактов под именем «Фредерика» номер. Трубку не брали долго, гудок за гудком, будто она сомневалась, надо ли отвечать. Напряжённо буравя взглядом мыски своих ботинок, Рик неспешно поплёлся к машине, мысленно себе обещая, что не станет докучать и идти в салон Лоры лично, если она не ответит.
– Слушаю, – наконец, отозвался в трубке тихий голос, показавшийся чуть усталым.
– Я не помешал?
– Нет. Я… знала, что ты позвонишь.
– О, проявляешь чудеса предвидения? – усмехнулся Рик, хотя неуютные мурашки всё равно прошли по рукам. Ещё вчера его здорово поразила способность Лоры смотреть куда-то под кожу, выуживая что-то, что случайным знакомым точно не полагалось знать. Нет, в магию он, конечно, не верил. Но то, что гадалка может больше, чем говорит, чувствовал всеми вздыбившимися рецепторами.
– Нет, Шерлок, я сама скинула тебе свой номер. А значит, ты бы точно позвонил, проверив наводку, – тон Лоры превратился в скучающий: – И что там с тем гитаристом?
– Ммм, пока что ничего. Местные о нём ничего сказать не могут, но его, возможно, знает барменша из какой-то кнайпе на Нобистор…
– «Сэндмен». На Нобистор всего одна кнайпе, – тут же обозначила Лора, на что Рик довольно хмыкнул. Он уже представил, что придётся обходить помойку за помойкой в непонятных поисках, но всё оказалось куда проще.
– Да ты знаток местных гадюшников, – не удержался он от возможности подколоть и представил, как заискрились возмущением глубокие коричные глаза. – В таком случае, может, составишь компанию и проводишь в злачные места?
Едва различимое шипение Лоры сменилось ехидным смешком. Да, возможно, ждать от неё такой помощи было уж слишком нагло, но брать с собой Михеля, чтобы тот отвлёк любопытных и усыпил бдительность шуточками на этот раз абсолютно лишнее. Слишком много внимания тот привлекал к себе в любой компании, а расспросить девушку нужно как можно более тихо. И проницательность Лоры, в которой убедился вчера, тут много полезней.
– В тебе точно никто не заподозрит полицая, а значит, и во мне тоже, – поспешил объясниться Рик на повисшее скептичное молчание: – Комиссару в таких заведениях не рады, никто не станет откровенничать, а девушка может вовсе сбежать. С ней нужно просто поговорить, а не напугать удостоверением. Ты бы мне здорово помогла, если бы…
– Да, – тяжело вздохнула Лора, и сжимающие трубку пальцы Рика расслабились под этим облегчением. – Заедешь за мной часов в девять, раньше в баре делать нечего.
– Так просто?
– Я же обещала помочь. Да, так просто. Чем быстрей ты найдёшь концы у этого дела, тем быстрей от меня отстанешь. Так что я могу прогуляться до соседней улицы на полчаса, чтобы ты не зашугал барменшу до смерти, – она сделала задумчивую паузу и добавила: – Прошу, оденься как-то менее… официозно. Уверена, что в шкафу найдутся джинсы и куртка, не напоминающая камуфляж.
– Что плохого в моей куртке? – закатил глаза Рик, попутно достав из кармана ключи от машины. За разговором он и не заметил, как добрался до парковки, и уже мысленно перестраивал в голове чёткий план на день, который теперь включал возвращение домой за одеждой попроще. Если бы среди ровных стопок брюк и рубашек впрямь было что-то подходящее случаю. Придётся лезть на чердак за старьём…
– Ничего, кроме того, что в ней тебе хочется дорисовать погоны, – Лора усмехнулась и прежде, чем отключиться, бросила: – Жду в девять. Можешь приезжать без цветов.
Открывая дверцу «Фольксвагена» свободной от замолчавшего телефона рукой, Рик чувствовал полное удовлетворение, как бывало всегда, когда в деле проступала хоть какая-то возможность на развязку. Он был уверен, что улыбался именно по этой причине: не мышцами лица, потому что не перед кем притворяться. А потому что захотелось улыбнуться, самыми уголками губ.
_____________________________________
18 - Выражение «с кем-либо плохо есть вишню», mit j-m ist nicht gut Kirschen essen – с ним лучше не связываться (аналог русского «с ним каши не сваришь»)
19 - Кнайпе – питейная, немецкий бар.
***
Лора с детства питала слабость к украшениям. Может, это гены, а может, способствовала тётя Шаиста, успешно заменявшая ребёнку дорогие игрушки самодельной бижутерией, которой торговала в лавке вместе с восточными пряностями. Выполнявшая роль и матери, и отца, и остальной семьи, тётя до сих пор считала своим долгом присылать тайком ото всех родственников посылки с новыми побрякушками и грамотными травяными сборами – не дерьмом, которое Лора втюхивала под видом чудо-средств, а действительно приятных напитков, успокаивающих нервы и обезболивающих ломаные колени. Будто когда двадцать пять лет назад тётя сумела найти родную племянницу и вывезти в Германию из горящего ада, этого было мало, и ответственность за жизнь девочки до сих пор лежала на её плечах. Она не могла защитить Лору – тогда ещё ребёнка с другим, исламским именем – от сурового мира вокруг. Сил тёти едва хватало, чтобы заработать им двоим на хлеб, а дешёвые, купленные на Шмукштрассе20 ботинки расползались от первого же дождя. Религия тоже оказалась им не по карману, а ещё привлекала к бедно одетой девочке лишнее внимание одноклассников, и от платков быстро пришлось отказаться. В тринадцать лет Лора впервые сознательно отвергла предложение о магрибе21 – искренне посчитав, что больше не имеет права обращаться к всевышнему. Тётя и не настаивала. Понимающе кивнула, погладила по голове и дала мазь от синяков на лице и шее, за которую Лору держали в туалете. Возможно, в тот день ей могло и показаться, что она слышала скрип зубов и видела застывшие в родных глазах слёзы понимания. Слёзы полного бессилия что-то изменить.
