«Моя дорогая Абби, приветствую тебя! Я намеревался навестить тебя в Америке, но получил известие о безвременной кончине твоего отца как раз перед отплытием. Меня безмерно опечалила эта новость, поскольку я питал самые нежные чувства к капитану, как к собственному отцу, да упокоятся они. оба с миром. От тетушки Нэн узнал, что ты уехала в Англию. Так как дела задержали меня на континенте, у меня не было возможности повидаться с тобой, на что я очень надеялся. Сейчас обстоятельства изменились, и весьма скоро я снова появлюсь на зеленых берегах Англии-Так хотелось бы повидаться с тобой, мне многое надо тебе сказать. Надеюсь, это письмо застанет тебя в добром здравии, буду с нетерпением ждать нашей встречи. С любовью, твой кузен Гэлен». Абби пришла в возбуждение при мысли о визите Гэлена. Она вспоминала его с большой теплотой. Сын двоюродного брата ее отца Гэлен, насколько она помнила, был всего на несколько лет старше ее и не раз проводил лето на борту «Танцующей девы». Она его боготворила; он был к ней исключительно внимателен, в особенности во время долгих плаваний на Восток. Именно с Гэленом она обменялась первым и практически единственным в жизни поцелуем под луной в Индийском океане. При воспоминании об этом Абби вздохнула и удивилась, почему в последние годы он не давал о себе знать.
Второе письмо пришло от соседей, которые приглашали ее и лорда Дарфилда на обед в воскресенье, после церковной службы. Абби обрадовалась и написала им, что, если они не возражают, она приедет одна, поскольку лорд Дарфилд в отъезде. Настало воскресенье, и к дому подъехал довольно-таки невзрачный экипаж; Майкл все еще не вернулся. Себастьян шел следом за Абби к выходу и ломал руки, словно суетливая гувернантка. – Леди Дарфилд, я обязан поставить вас в известность, что маркизу не понравится, если вы поедете на обед к Хавер-шемам без него. Уезжая, он строго предупредил, чтобы вы не покидали Блессинг-Парк.
Абби ласково улыбнулась отражению Себастьяна в зеркале, перед которым надевала шляпку.
– Я всего лишь собираюсь в церковь и на обед, Себастьян. Маркиз не стал бы против этого возражать.
– Он приказал не выпускать вас из Блессинг-Парка до тех пор, пока сам не представит вас соседям!
Абби фыркнула и повернулась к Себастьяну.
– Если бы он действительно хотел сам представить меня соседям, то был бы сейчас здесь. Так что оснований возражать у него просто нет, – весело ответила она.
– Прошу прощения, леди Дарфилд, но я вынужден настаивать…
Абби уже сбежала по лестнице и направилась к экипажу. Вздыхая, Себастьян стоял рядом с Джоунзом и смотрел, как Абби непринужденно болтает с лакеем Хавершемов, ошалевшим от столь непривычного для него обращения.
– Она наделает бед, если лорд Дарфилд в ближайшее время не вернется, – сухо заметил Джоунз.
– И виноват в этом будет только он сам, – фыркнул в ответ Себастьян, когда экипаж выехал за ворота. Хавершемы, бездетная пожилая пара, были рады приезду маркизы, да еще такой хорошенькой и юной. Абби, в свою очередь, пришла в восторг от гостеприимных хозяев. Они громко смеялись, когда Абби повествовала о своих приключениях в Египте, где прожила целый год и научилась исполнять танец живота. Они настояли, чтобы маркиза им его продемонстрировала, а к концу вечера сами лорд и леди Хавершем тоже попытались станцевать этот танец. Когда Абби поздно вечером вернулась в Блессинг-Парк – слегка навеселе, как заметил огорченный Себастьян, – она с нескрываемым восторгом рассказывала о леди и лорде Хавершем. Себастьян вежливо ее выслушал, пожелал спокойной ночи, прошел прямо в кабинет и налил себе изрядную порцию неразбавленного виски.
На следующий же день Хавершемы появились в Блессинг Парке, чтобы захватить Абби на прогулку в Пемберхет снова Себастьян умолял ее остаться, и снова Абби проигнорировала его просьбу.
– Там есть старинный монастырь, который мне очень хочется увидеть. Вы знаете, что Симон де Монфор провел: там целых две недели? – спросила она его с энтузиазмом.
– Да, мадам, знаю. Совершенно уверен, что монастырь будет на прежнем месте и тогда, когда приедет лорд Дарфилд. Пожалуйста, отложите свою экскурсию до его возвращения.
– Но, Себастьян, неужели он такое чудовище, что мог бы запретить мне посещение монастыря?
– Конечно, нет! – поспешил заверить ее Себастьян.
– Вот и отлично. Я вернусь до наступления темноты, и ничего страшного не произойдет, я даю вам обещаю.
Через несколько часов, далеко за полночь, Абби вернулась очень усталая и терпелшю объяснила потрясенному Себастьяну, почему у нее перепачкано платье. Карета Хавершемов встретилась с фургоном, у которого сломалось колесо. В фургоне ехало довольно многочисленное семейство с маленькими детьми, и она сочла своим долгом о них позаботиться. Провозившись, некоторое время, они с трудом сменили колесо. Абби получила в награду порцию эля, которым спасенное семейство охотно угостило Хавершемов и их гостью. Она призналась, что ей и леди Ханершем, которая во время починки придерживала под уздцы упряжку мулов, эль пришелся по вкусу. Абби поднялась к себе, а Себастьян впервые в жизни был близок к обмороку. Он очень надеялся, что лорд Дарфилд вернется до того, как произойдет нечто ужасное, способное опозорить его еще больше, чем все уже случившееся. Через две недели после споего отъезда из Блессинг-Парка поздно вечером Майкч въехал галопом в Пемберхет и остановился у местной таверны, чтобы прополоскать горло от дорожной пыли. Он вошел в зал и вежливо поздоровался с его завсегдатаями, которые приветствовали маркиза с огромным энтузиазмом. Он был слегка озадачен: обычно его появление не вызывало такого оживления. Толстый хозяин вытер руки о грязный фартук и быстро налил Майклу заказанный эль.
– Лорд Дарфилд! Давненько мы не имели удовольствия видеть вас, – проскрипел толстяк.
Майкл кивнул и бросил на исцарапанную стойку две монеты.
– В деревне только и разговоров о вашей прелестной жене, милорд. Какая красавица! – продолжал хозяин.
Рука с кружкой остановилась на полпути ко рту, и Майкл уставился на хозяина.
– Моя жена? – тихо переспросил он.
– Леди Дарфилд! До чего же она хороша, милорд! Парни все еще обcуждают ту игру! – сообщил хозяин, радостно тряся головой.
Майкл медленно опустил кружку.
– Какую игру?
– В дартс. У нее к ней особый талант, уверен, вы со мной согласитесь. После той ночи, которую она провела у нас, здешним парням захотелось узнать, это в самом деле талант или просто удача. Видели бы вы, как она подошла прямо к линии на полу и попала точнехонько в глаз королю, а сама и бровью не повела! Когда она снова здесь появилась, парни не отставали от нее, пока она не согласилась дать им возможность отыграться. И выиграла бы снова, если бы Линдси не опередил ее уже в самом конце, – тараторил он.
Майкл ушам своим не верил. Должно быть, это какая-то ошибка – Ужасная ошибка.
