Гуманоидные твари неописуемого вида падали, но, как в плохом фильме ужасов новгородской киностудии, упрямо поднимались и продолжали преследование, не собираясь умирать. Мне ещё никогда ничего подобного видеть не доводилось. И, надеюсь, больше не доведётся, но, видимо, зря. Застрял я тут плотно и надолго.
Крайне неприятный для глаз, серый кластер с пятнами зелени и черноты резко оборвался. Буханка помчалась по раскисшему бездорожью. Естественно, это замедлило нашу и без того утяжелённую листами брони гражданскую машину. Вопреки ожиданиям, гуманоиды, казалось, не понёсшие вообще потерь, начали понемногу отставать и, наконец, прекратили преследование. Пулемёт умолк. Мы тоже прекратили стрельбу.
Буханка скрипела рессорами, в салоне пахло стреляным порохом, катались по полу гильзы, но мы с крёстной продолжали сидеть у кормовых бойниц, ожидая, что дикари продолжат преследование, потому оружие не убирали.
— Что это было? — наконец, севшим голосом спросил я.
— Это был серый кластер и его обитатели…
— Ясно, что не спящая красавица и семь богатырей, — нервно хмыкнул в ответ, дёрнув плечом, — И что догоняли они нас не для того, чтобы тебе сделать предложение.
— Это серые твари… Они встречаются на серых кластерах, может, даже живут на них, — она говорила напряжённо, всматриваясь в удаляющуюся границу серого кластера, — Про них толком никто ничего не знает. Многие тут суеверные, потому что под смертью ходят ежедневно. Про некоторых существ стараются вслух не говорить, чтобы не накликать. По той же самой причине тут дурным цветом расцветают различные секты. Некоторые из них совсем уж отбитые.
— И в Зимнем секты? — присвистнул я.
— Нет, — отрицательно качнула головой негритянка, — В Зимнем всякое мракобесие под официальным запретом. Есть христианский православный монастырь, есть исламская мечеть и, мне кажется, где-то на сателлитах был буддийский храм, но и официальные религии там не привечают. Всё на деньги и усилиями общин верующих.
— Мы отвлеклись, давай поговорим о серы…
— О гуманоидах ты хотел сказать? — поспешно перебила меня негритянка, — Давай…
— Не думал, что ты суеверная.
— Несуеверная, — вздохнула Мамба, сдувая рыжую прядь с лица, — Но привыкаешь со временем, что за некоторые озвученные слова могут навешать или совсем уж прибрать.
Тем временем УАЗ-452 вскарабкался на насыпь и побежал быстрей по трассе, поросшей кое-где молодыми деревцами. По темнеющей по правому борту тайге я понял, что мы выскочили на следующий кластер.
— Гуманоиды разумны? Я видел у них огнестрел и РПГ…
— Ну, для того, чтобы разобраться с нашим оружием, видимо, достаточно разумны, — легкомысленно пожала плечами Мамба, — Но вот чтобы кто-то из них излагал принципы квантовой механики, ещё не слышала.
— Они обитают только на серых кластерах? Или могут выходить за их пределы?
На чернокожем лице блеснула белозубая улыбка.
— Это Улей, детка! — хохотнула крёстная, — Тут хор монашек может обслуживать зенитку в рейде за элитой, а уж гуманоида лучше ожидай встретить и на обычном кластере. Где живут они, точно неизвестно. Может, вообще на черноте обретаются. Вроде бы ни их, ни других тварей с этих кластеров далеко не встречали от серости…
— Ясно, — ответил я, — Чего ж мы тогда поехали через серый кластер?
— Наши таксисты хотели вернуться в Зимний до темноты и поэтому решили не пилить в объезд на своём пепелаце, — усмехнулась собеседница, — Погоди, они ещё с тебя попытаются доплату выжать за истраченный боекомплект.
— А если бы мы поехали по нормальным кластерам, не нарвались бы? — с сомнением спросил я.
— На нормальном кластере можно на заражённых встрять… Хотя на серости и даже черноте тоже можно с ними встретиться, но меньше шансов. Значительно меньше, и это не означает, что там лучше, чем в других местах. Улей везде опасен, только есть места, где про это удаётся хоть ненадолго забыть…
— Типа как в Зимнем? — криво усмехнулся я.
— Крестничек, запомни крепко, встрять в неприятности можно где угодно, но на серости ты либо проскочишь, либо проблемы будут серьёзными…
Я усмехнулся:
— Типа как сейчас?
— Ну, да, — ответила Мамба, — Смотри, кажется, подъезжаем.
Мы уселись по своим местам у бортов. Пока отрывались от погони, я сжёг пятьдесят два патрона к карабину, но ничего не заработал. Если посчитать в валюте Зимнего, то я ушёл в минус на триста шестьдесят четыре кредита. Бутылка не самого плохого рома стоит четыре… Мда…
Глава 19
Передо мной мялись Фреза и Люмпен. Парни выглядели классической парочкой клоунов. Ну а как ещё можно воспринимать человека-гору и тощего коротышку? Фреза был рыжим кавказцем очень невысокого роста, не дотягивая даже до метра шестидесяти. Поэтому он носил остроносые, кавалерийские сапоги на каблуке. Положение это спасало едва ли, а смотрелось презабавно. Обычный мазута с крупными чертами лица, в чёрном техническом комбинезоне с жёлтым танком на груди, а ансамбль завершали ковбойские сапоги из крокодиловой кожи. Естественно, смеяться над ним не хотелось из-за автоматического пистолета Стечкина в деревянной кобуре и ухватистого клевца, который все здесь называли просто «клюв». Незаменимая штука, когда тебе нужно разобраться с низшими заражёнными, не прибегая к огнестрельному оружию.
Вторым в этой необычной парочке таксистов был пулемётчик, Люмпен. Ростом под два метра, с необъятным пузом, и в плечах настолько широкий, что мог бы посоревноваться с Эриксоном. Этот рейдер был одет в обтрёпанный длиннополый брезентовый плащ с капюшоном, выцветший почти добела, известный как плащ рыбака. Сапоги на нём были надеты самые обычные кирзовые, под плащом виден охотничий камуфляж. В кобуре на разгрузке у него висел крупнокалиберный автоматический импортный пистолет, каких я ещё не видел, на боку в кольце пристроился цельнометаллический туристический топорик.
Но настоящим разрывом шаблона было то, что Фреза в этой компании был явно за старшего.
— Доплатить… Это… Надо бы…
Люмпен окончательно стушевался.
— Парни, — встряла в разговор Мамба, — Вы с нас попросили за подвоз пятьдесят споранов. Так?
— Так, — неуверенно под напором испанской страсти подтвердил Люмпен, — Но…
— По курсу Зимнего это пять сотен кредитов, — продолжала эмоционально давить крёстная, — Мне это кажется хорошей ценой. Мы с вами не торговались и маршрут вам не предлагали. Не так ли?
— Так, — совсем приуныл Люмпен, — Но мы патронов пожгли, пока от этих уходили…
— Вот и надо было ехать по нормальным кластерам, — начала заводиться негритянка, — А не гнать по серости!
— Да…!!! Какой…!!! Куда…!!! — в разговор стремительно ввинтился Фреза, — Два соседних кластера на перезагрузку пошли!!! С ума сошла⁈ Объезжать их, это сутки туда и обратно!!! Кто ж знал, что по серости не проскочим?
Во время всей речи он потрясал стальным болтом от арбалета, только что выдернутым из кормы своей ласточки. Убойная сила арбалета внушала, потому что задние двери были скрыты под листом катаной стали толщиной в палец.
— Серых тут уже года три видно не было!!! — горячился Фреза, доказывая, что кавказский темперамент погорячее испанского будет, — Нормально всегда ездили до Тридцать Второго! И тут на…!!!
Мамба уже было открыла рот, чтобы ответить. Нужно было вмешиваться, а то эти двое подерутся на радость охранникам Тридцать Второго. Крёстная воздуха уже набрала, но я успел вставить своё слово в перепалку.
— Сколько по-вашему мы должны накинуть? — спросил тихо у Люмпена.
— Тут… Почитай… Мы патронов сожгли только на три горошины. Не меньше.
— Тогда так поступим, — решил я, — Доплачу вам горошину к той, которую вы уже получили, и расстаёмся друзьями? Идёт?
Фреза раздосадовано махнул рукой и с громким сопеньем ушёл к своей буханке.
— Да, идёт, — пробасил Люмпен, — Только чур, если ехать куда, вы нас вызываете и на других извозчиках не катаетесь.
— Это само собой. Как другие извозчики себя поведут, когда за ними банда серых гонится, не знаю, а вас уже в деле видел, — я кивнул в ответ, — Кредитами примешь?
— Да, — он достал телефон и протянул его мне, — Переводи…
Естественно, я ничего не понял. Оказалось, при помощи телефонов можно было обменяться кредитами через приложение, а поймав сеть, аппарат отправит всё, куда необходимо, банк сам завершит операцию. Крёстная показала и рассказала, как такие отложенные платежи совершать. Удобно!
Весь разговор происходил в тоннеле. Да, Тридцать Второй, хоть и был маленьким стабом, архитектурными решениями оказался практически аналогичен Зимнему. Железобетонные стены не дотягивали до восьми метров в высоту, но около шести в них было точно. По толщине же если уступали,
