— Почему именно в Париж? — не унимаюсь я, подходя к нему в плотную. Он выше меня чуть ли не на метр, смотрит сверху, сдвинув брови. Мне бы хотелось, чтобы он вновь взял меня, как маленькую девочку, на руки или сказал что-нибудь утешительное, а не буравил глазами. Смотрит на меня странно. Становится жарко, он как костёр, подходишь к нему и тебя обдаёт жаром.
Со стороны смотримся смешно: я с задранной головой смотрю на брата, а он с хмурым выражением лица поглядывает вниз на меня.
— Потому что на самолёте мы лететь не можем, а поезд на Париж ближайший по расписанию. — в глазах брата появляется нехороший блеск, предупреждающий, что еще один вопрос и он точно отшлепает меня. У Макса ярко выражены желваки. Когда он злится, они бугрятся под кожей.
Когда Каин вылазит из машины, брат бегло осматривает голову друга, перебинтовывает ее и надевает на него кепку, чтобы не было видно бинтов.
— Жить будешь. — бросает он на французском, закуривая. — Теперь прийдется тебе ехать с нами, Каин. Останешься здесь, тебя убьют.
***
Все это время я жду, когда наступит время и брат все объяснит мне. Даст ответы на множество вопросов, которые вертятся на моем языке. А пока послушно выполняю все его распоряжения: стою там, где он сказал, молчу, не нервирую. Хотя мне это даётся очень сложно. И все по тому, что в этих вопросах он явно разбирается лучше меня.
Макс выкупил в поезде весь вагон, чтобы нас никто не беспокоил. Проводнику дал денег, чтобы особо не мешался под ногами. Для него мы богатые пассажиры, которые хотят отдохнуть перед столицей Романтики. Но компания у нас так себе.
Два Амбала со злобными лицами, у которых в вещах спрятано оружие, темнокожий гей и я — маленькая девчушка восемнадцати лет.
Проводник очень внимательно нас осмотрел. Я стояла рядом с Киром, а Каин с братом. И клянусь, мужчина был шокирован, потому что решил, что они пара. Мне стало даже смешно, еле сдержалась, чтобы не расхохотаться, но нужно было видеть лицо моего брата. От него тоже не укрылся посыл взгляда. Он готов был кого-нибудь убить.
— Ты будешь со мной в купе. — командует брат, ухватывая меня за капюшон и оттаскивая от Каина. Мне становится не по себе, бросаю на друга испуганный взгляд. Тот подмигивает в ответ, мол все хорошо будет. У меня даже руки задрожали от страха. — Как раз и поговорим.
— Я побуду с твоим другом. Послежу за ним, чтобы голова не протекла. — Кирилл выдавливает примирительную улыбку. Мне ничего не остается, как пойти с братом. Хотя перспектива так себе. Он может и отшлепать.
Макс закрывает дверь в купе, проворачивает ключ и мы остаёмся наедине. Только он и я. С ним в маленьком купе тесно и некомфортно, хочется забиться в угол и сидеть там. Он словно выпивает весь кислород, приходится ртом ловить воздух, чтобы не задохнуться. В лучшие времена мы не выдерживали такой близости, сейчас тем более. На доли секунд даже теряемся.
— С чего начнём? — неловко спрашиваю его, заправляя волосы за уши и садясь на диван, поджимая под себя ноги. Брат садится напротив, широко расставляя ноги, напоминающие массивные стволы деревьев. Против воли рассматриваю его руки с чуть выпуклыми венами. Он жутко напоминает мне отца, те же жесты и повадки. Истинный сын. Его точная копия. — Что с родителями?
Макс отворачивается и задумчиво смотрит в окно, начинает говорить не сразу. Видимо у себя в голове он подбирает более мягкие словесные обороты, чтобы описать весь ужас случившегося. У него очень бархатистый голос, хриплый. В детстве мне всегда нравилось слушать, как он читает.
— Пока ничего не известно. Дом сгорел дотла, ничего не осталось, пожарные нашли три тела, но Лука ли с Алисой там были… я не знаю. — он запинается. Понимаю, что слова даются ему с трудом. Мне и самой больно слушать все это. Пожалуй, здесь мы понимаем друг друга без слов. Но я должна знать правду. — Ресурсов проверить у меня нет сейчас. Нужно к Майлзу. Луку так глупо убить…не верю. Не могли… Не верю.
Слова Макса вселяют в меня надежду, они переплетаются с моими мыслями и укореняют теорию, что родители живы, просто у них нет возможности и сил дать весточку, что с ним все впорядке. Брат решил пробираться к крестному в Москву, это значит, что я не такая уж и безнадежная, если мы одинаково мыслим.
— Кто это сделал? Хозяин? Кто он? Почему он хочет убить нас всех? — подаюсь вперед к нему. Мне нужно знать ответы на все мои вопросы прямо сейчас. Я не смогу есть и спать, если он хоть что-нибудь утаит от меня.
Макс тоже наклоняется ко мне, подаётся вперед и берет лицо в ладони. Проводит большим пальцем по носу, губам и подбородку. В это время я рассматриваю его лицо. Последний раз мы сидели так лет пятнадцать назад. За это время Макс сильно изменился. Лицо его погрубело и очерствело, хотя он всегда был хмурым мальчиком. Над губой появился тонкий шрам, маленькая точка, напоминающая родинку. Пушистые чёрные ресницы забавно подрагивают и предают взгляду большей серьезности и драматизма.
— Ты еще маленькая, чтобы лезть во все это. — наконец говорит он, стирая слезы с моей щеки. — Я отвезу тебя Майлзу, он спрячет тебя и поможет начать нормальную жизнь. Займёшься танцами, пойдёшь в университет. Будешь жить как все девочки, а я вернусь сюда и обещаю — разберусь со всем. Найду правду.
Мне становится обидно, что он делает из меня глупого ребенка, который не достоин знать правду после всего того, что со мной было. Как можно заниматься танцами, когда не понятно, что с твоими родителями?
— Это не справедливо. — обхватываю своими маленькими руками его. Чувствую вздутые Вены под кожей. — Я уже взрослая. Не хочу, как все. Да и танцевать в таких обстоятельствах не сильно хочется. Меня похитили и пытались отдать какому-то хозяину в лесу, если бы не счастливая случайность, я была бы уже у него. А еще, это и мои родители тоже, поэтому я обязана знать правду. Я тоже хочу отомстить за родителей. Я смогла выжить. Ты даже не представляешь, что со мной было в лесу! Но мне удалось убежать!
— Знаю, как ты смогла выжить и сбежать от преследователей. Если бы не твоя строптивость, я бы давно увёз тебя. Ты сама сбежала, тогда из МОЕЙ машины. — брат горько усмехается, а у меня начинает кружиться голова от услышанного. — Просто выпрыгнула из машины и сбежала в темноте. Думал, совершу харакири от досады и злости на себя.
— Это был ты? — подскакиваю на месте, чувствуя себя полной дурой, слепой. Меня охватывает дикий ужас, с которым очень трудно справиться. С открытыми глаза чувствую тот фантомный поцелуй, чувство близости. Мне приснилось или Макс тогда поддался слабости и поцеловал меня. Нежно. Очень трепетно.
Непроизвольно касаюсь места поцелуя, остро ощущая его губы на коже. Странное чувство. Поцелуй брата ощущается теплее, чем поцелуи Жерома.
Да и, во-первых, осознание, что мои скитания могли бы закончиться раньше угнетает. Глупое стечение обстоятельств. А, во-вторых, понимание того, что Макс хладнокровный убийца приходит внезапно. Он же убил там всех, жестоко расправился с каждым. Никто не остался живым, я видела кровь и тела. И его попытка задушить Кинг Конга просто цветочки на всем этом фоне.
