Отправляю сыночка мыть руки, а сама иду на кухню. Плюхаюсь на стул, прикрывая ладонями глаза. Сотрясаюсь в беззвучном рыдании от осознания безысходности.
Понимаю, что мне нужно быть сильной, несгибаемой. Пройти через всё то, что уготовано мне Судьбой. Но не могу успокоиться. Переживаю из-за скорой разлуки с сыном. Ощущаю себя ужасной матерью.
— Мам, смотри, какую гоночную машину я собрал! — Артёмка неожиданно появляется рядом. Тычет мне в лицо сборной из конструктора моделью гоночного болида. Имитирует звук мотора.
Киваю, незаметно смахивая слезу. Пытаюсь растянуть улыбку на губах.
— Мам, ты плачешь? — Озабоченно вглядывается в мои глаза. Поднимает светлые бровки домиком.
— Нет-нет, всё хорошо, дорогой. Просто мне грустно.
Сынок забирается мне на колени. Обхватывает меня за шею тощими ручонками. Смазывает кончиками пальцев остатки слёз.
— Почему?
— Знаешь, малыш, маме надо уехать. Но я постараюсь скоро вернуться! Ты пока поживёшь с бабушкой, хорошо?
— Ага. А ты привезёшь мне подарок?
Задорная улыбка заставляет меня выдохнуть с облегчением. Растрепать топорщащиеся волосы.
— Конечно.
Остаток дня проходит в нервном ожидании. Он походит на гонку на выживание в тяжёлых условиях. Артёмку мало заботит мой предстоящий отъезд — он спокойно занимается в своей комнате, складывая из частей конструктора какой-то звездолёт.
Я же просто не нахожу себе места, перекладывая вещи с места на место. Тасую их между собой, играя в какой-то тетрис.
Свекровь приезжает ближе к ночи, вкатывая в мою квартиру небольшую сумку на колёсиках. Виновато улыбается, видя мой заинтересованный взгляд.
— Я подумала взять немного вещей, вдруг ты задержишься в отпуске.
Я хочу возразить, что авантюра с Ярославцевым будет мало похожа на отпуск в полном смысле этого слова, но лишь утвердительно киваю. Понимаю, что просто не имею права рассказывать лишнее.
— Вик, я понимаю, что не должна у тебя спрашивать, но всё же. — Свекровь обеспокоенно смотрит на меня, закусив губу, — можно узнать?
— Говорите, Ольга Владимировна.
Выходим в коридор, прикрыв за собой дверь в детскую. Стараемся говорить как можно тише, чтобы не травмировать Артёма ненужными сведениями.
— Я понимаю, что Лёнечка умер, а ты — молодая женщина, которой, без сомнения, трудно без мужчины. Но, ты уверена, что он достоин тебя? Я хочу, чтобы рядом с тобой и моим внуком был порядочный человек.
— Не волнуйтесь, Вадим Сергеевич меня не обидит. — Улыбаюсь, прижимая женщину к себе. Порывисто выдыхаю через рот, осторожно приоткрывая завесу тайны. — Я постараюсь вернуться как можно быстрее. Если что, вы всегда можете мне позвонить. И я буду звонить вам ежедневно.
— А почему ты к нему на «вы»? Он что, намного старше? — Новый виток вопросов ставит меня в тупик. Парализует дыхание. — Вика, ответь.
— Нет-нет, не намного. Просто так вырвалось. — Подсчитываю в уме возраст ювелира, поспешно добавляя, — ему тридцать шесть.
Сбегаю прежде, чем свекровь успевает задать мне ещё один вопрос. Позорно скрываюсь в ванной, сославшись на то, что нужно провести косметические процедуры. Щёлкаю замком, чтобы свекровь не добралась до меня.
Ночью нервы на пределе — я никак не могу уснуть. Хожу по квартире кругами, пытаясь измотать себя окончательно. То и дело проверяю, спит ли Артём. Поправляю сбившееся одеяло. Осторожно чмокаю его в горячую щёку. Сыночек смешно взмахивает руками во сне, пытаясь отогнать меня, и я понуро оседаю в кресле. Прикрываю глаза, прислушиваясь к мерному тиканью часов.
Крик сына выводит меня из состояния транса. Заставляет открыть глаза, всматриваясь в расплывчатое изображение гостиной. Спина нещадно болит от неудобного кресла. Скручивается тупой болью в пояснице.
— Мамочка, бабушка сказала, что мы поедем провожать тебя в аэропорт! — Артём вбегает в комнату, повиснув на моей шее. Вращает глазёнками от удовольствия, — это так здорово!
— И поэтому ты прогулял детский сад? — Ворчу, мягко отодвигая его от себя. — Воспитательницу хоть предупредили?
— Ага! Бабушка позвонила с утра Елене Петровне и всё рассказала. Давай, собирайся, я хочу увидеть самолёт!
Мальчик растопыривает руки в стороны, изображая воздушное судно, а я неспешно бреду в ванную. Бросаю тяжёлый взгляд на свекровь, которая стоит, улыбаясь, прислонившись к косяку. Проглатываю гневные слова о том, что мне совсем не нравится её затея.
Позволяю горячим каплям окутать моё тело. Поднимаю лицо наверх, растирая кожу. Стойкий аромат ванили ввинчивается в лёгкие. Проникает под кожу стараясь даровать моему телу бодрость.
Жужжание смартфона вырывает меня из лап водного пара. Застаёт врасплох.
Спешно обернувшись полотенцем, я провожу мокрым пальцем по экрану. Вглядываюсь в сухие требовательные слова.
«Жду вас в 12.50 у входа в аэропорт. Не опаздывайте».
Приказной тон больно царапает душу. Я ожидала, что ювелир напишет что-то более доброжелательное, но он решил сразу чётко обрисовать границы дозволенного. Предстать настоящим боссом.
Выдыхаю, пропуская злость сквозь зубы. Понимаю, что предстоящее приключение будет ещё сложнее интриг Касьянова.
Глава 18
Виктория
Такси уже ждёт нас у подъезда. Свекровь с Артёмом садятся на заднее сидение, намереваясь провожать меня до самого трапа.
В зеркало заднего вида мне хорошо видно озабоченное и взволнованное лицо пожилой женщины. Догадываюсь, что она придумала весь этот спектакль с проводами только для того чтобы посмотреть на моего спутника. Дать свою независимую оценку.
До аэропорта мы едем практически в тишине. За это время я успеваю ознакомиться в интернете с французским ювелиром, которого мне следует очаровать. Запоминаю некоторые детали из его биографии, чтобы в случае чего, блеснуть знаниями.
Листаю страницу вниз, натыкаясь на несколько фотографий Стефана, снятых крупным планом. Провожу взором по его аристократическому профилю, останавливаясь на тёмно-зелёных, как листва деревьев, глазах. Разглядываю его с приоткрытым от удивления ртом.
Готова поклясться — отбоя у этого холостяка от женщин нет. Молодой, успешный, богатый, роскошный. Все эти эпитеты определённо подходят под описания француза. А если взять его нехилый счёт в банке, то он и вовсе предстаёт прекрасным принцем.
Такси тормозит на парковке аэропорта, и я издалека узнаю высокую фигуру Ярославцева. Пытаюсь справиться с накатившим волнением. Он вышагивает взад — вперёд у главных дверей. Явно нервничает из-за моего отсутствия, ведь на его сухое сообщение в повелительном тоне я так и не ответила.
От статной мужской фигуры исходят волнующие флюиды. Расходятся волнами на остальных пассажиров. Замечаю, с какой неприязнью на него смотрят другие мужчины, удерживая под локоток своих женщин.
