- Просто готовить еду. Да, вот такая я приземленная.
- Рина, есть такое понятие «рефрейминг». Мне кажется, вам срочно нужно овладеть им, - Влад снова продырявил меня своим испытывающим взглядом и в ответ на мой невысказанный вопрос продолжил: - Суть его заключается в том, что то, что тебе не нравится, просто называешь другими словами, перефразирушь, так сказать. Нельзя принижать свои достоинства и не ценить себя. Приземленность - это житейская мудрость, практичность.
- Влад, прекрати грузить девушек! А то мы еще толком не познакомились, а они сбегут к тем, кто не устраивает допросы с пристрастием. Ты не на собеседовании. Не хочу лишиться такой приятной компании, - Никита дружелюбно накрыл наши с Женькой руки своими ладонями. Большими, теплыми, с длинными ухоженными пальцами.
- Я не гружу, но не могу удержаться. В отличие от тебя, друг Г орацио, меня интересует не только то, что под юбкой у девушки, но и то, что в голове.
Кажется, сейчас Влад бросил другу обвинение в легкомысленности и мог бы последовать неприятный ответ. Но они, видимо, так хорошо знают друг друга и дополняют, что не возникло даже тени напряжения.
Или они как добрый и злой полицейский? Такие разные, как день и ночь! Просто удивительно.
- Девчонки! Я не мозгоед. В конце концов, вы приехали отдыхать. У нас сейчас есть дела, а вечером встречаемся в диско-баре. Согласны?
Никита встал и, зайдя сзади, обнял нас за плечи и заговорщически прошептал, якобы желая скрыть от Влада:
- Про брудершафт помните же? Все, целую, мои хорошие. Убегаем.
Глава 14
- Черепашка! Что там моя рыбка, не уплыла? - Никита выдернул меня из воспоминаний.
- Готова рыбка. Иди, я на стол накрываю.
Я прочертила тарелку тонкими зигзагами гранатового соуса, разложила кружевные листья салата. На них уже устроила стейк с миндальной заливкой. До произведения
искусства не хватало несколько штрихов, и я добавила волну из тончайших долек лимона вдоль правого края рыбки. Критично осмотрела. Да, и пару маслин.
И кто сказал, что повар не художник?! Конечно, сейчас эта красота бесследно исчезнет в желудке моего мужчины, оставив после себя сытое икание. Точно! Нужно просто фотографировать все!
Мелькнула идея, намного превосходящая по наглости предыдущую просьбу оплатить курсы.
Я заколебалась. С одной стороны, мне очень нужен хороший фотоаппарат, а с другой -я не хочу уподобляться Женьке, с ее аппетитом пираньи, и выпрашивать подарки. Ведь, наверно, поэтому он выбрал меня, а не ее?
- Ты меня разбаловала. Раньше надо было в ресторан за такими изысками плестись, а сейчас ты мне все делаешь. Ты моя волшебница. Наколдуй мне еще кофе, ладно? Пойду поработаю еще.
Никита благодушно заулыбался, поднялся и, обойдя стол, чмокнул меня в макушку.
Он любил зависать в компьютере, полулежа на нашем огромном угловом диване, место подлокотника на котором занимал мини - столик. Я ставила туда кофе с плюшками и устраивалась с другой стороны с книжкой.
Мне нравилось наблюдать за Никитой. Вытянув свои длинные ноги, он машинально забрасывал в рот маленькие творожные печеньки, запивая их ароматным кофе и не сводя глаз с монитора. Я до сих пор удивляюсь, как в нем сочетается какое-то неистребимое мальчишество и серьезный бизнес. А, и, конечно, его увлечения.
Тут меня опять царапнула мысль - а я в его шкале ценностей где нахожусь? Не хотелось бы думать, что после вкусной еды и комфорта. Ведь на данный момент именно я их и создаю.
Задумавшись о ценностях, я достала с полки «Духless. Повесть о ненастоящем человеке», которую никак не могла дочитать из - за цинизма, сочащегося из каждой строчки. Может, лучше пойму внутренний мир общества, в которое меня тащит Никита?
« В «Vogue», как и в любом модном ресторане, много проституток, выдающих себя за честных столичных девушек, и еще больше честных столичных девушек, почему-то выдающих себя за проституток. Чем первые отличаются от вторых, мне совершенно не понятно, засим, для простоты понимания, я зову эту категорию особей женского пола the telki».
Застопорившись на слове «телки», я опять понимаю, что не идет. Я не телка. А кем я была для Никиты там, в отеле? И для Влада?
Опять мыслями я унеслась туда, где все было понятно и разумно.
Поднявшись в номер, мы расслабленно развалились в креслах. Я с наслаждением втягивала волшебный аромат роскоши, который, казалось, исходил здесь от каждой вещи.
- Женька, я так тебе благодарна и твоему Лёсику! Это просто восточная сказка какая-то! - счастливо зажмурившись, промурлыкала я.
- Вот на этом моменте и остановимся. Ринка, о благодарности. Сегодня на дискотеку ты не идешь. Я скажу, что у тебя заболел живот с непривычки, и ты осталась в номере.
- Зачем? Ты ж сама мне платье подобрала специально для вечера?
- Затем! Ты что не понимаешь? У тебя нет шансов зацепить никого. Не того поля ягода. Но все равно, я не хочу, чтобы у них была альтернатива. Я не имею права на ошибку. Как сапер. Ты думаешь, мне нравится порхать от одного женатого Лёсика к другому? Да меня тошнит от них! А здесь два молодых и минуточку - неженатых богача. И я не хочу, чтоб ты путала мне карты. Сначала я должна определить, кто из них готов жениться, протестировать, потом переспать. Так сказать, закрепить условный рефлекс удовольствием. А потом уже можешь оставшегося использовать для приобретения опыта.
Не скажу, что это заявление меня порадовало, но я помнила о своем статусе компаньонки, поэтому обижаться было глупо. Подавив вздох разочарования, я предпочла продолжить разговор.
- Ну раз речь зашла об опыте, то делись. Ты почему вдруг стала Евой?
- Не всех зовут Ариаднами. Женька - это все равно что рубаха-парень. А в девушке должна быть загадка. Ева - это начало Евгения. Кстати, на будущее. Всегда может настать тот момент, когда нужно соврать. Так вот - в твоем вранье должно быть как минимум пятьдесят процентов правды. Тогда это будет убедительно.
- А как же твой папа - бизнесмен, который не смог полететь?
Женька рассмеялась. Не так сексуально, как перед нашими знакомыми, а искренне, смешно морща нос и хватаясь за живот.
- Да тут все семьдесят правды! Ка-а-ак называют богатых любовников в возрасте? Правильно! Папиками, папочками! И кто скажет, что я соврала?
На все у Женьки был готов ответ. И ведь не поспоришь. А мне осталось только смотреть, как она собирается на дискотеку. Точно как на бал. Не полагаясь на случай, она метнулась в парикмахерскую, благо в отеле есть все, и навела несусветную красоту.
Я чувствовала себя настоящей Золушкой, которую на бал не взяли. И хоть я не большой любитель, но все равно было обидно. Ведь пригласили нас обеих.
Однако, другого выхода не было - мне оставалось только смириться и попытаться нейтрализовать горечь самым доступным способом - заесть вкусняшками. Да-да! Все психологи дружно сказали бы - фу так делать, но еда - это самое доступное удовольствие. Особенно, когда другие недосягаемы.
