Наташа огляделась, устроила мыши постель в коробке из-под подарочного печенья и действительно села читать. И чтение неплохо шло. Где-то с третьей попытки Наташа даже начала понимать почему один древний и гениальный маг решил именно муку и рыбий жир использовать в качестве клея для своего не менее гениального сборного амулета. Но тут пришли соседки и стало не до чтения. Потому что девушки принесли новости. Очень важные новости, судя по тому, какими большими и радостными глазами они смотрели на Наташу. Даже спящей в коробке мыши внимания почти не уделили. Важными новостями ведь обязательно нужно поделиться, иначе они будут распирать и мешать жить.
— Представляешь, секретаря нашего ректора обворовали! — тоном полным радости и предвкушения дальнейших событий произнесла Марита. Имя этой девушке совсем не подходило. К имени Марита нужны в комплект черные глаза, характер по типу «соль со жгучим перцем и немножечко тротила» и яркая вызывающая одежда. А девушка была приятно пухленькой, конопатенькой, глаза светло-голубые, а волосы — рыжеватая солома. А еще она была восторженной, как щенок, только повод дай. Ну, какая Марита? Особенно в светло-зеленом платье с самодельными кружевами и брошкой-птичкой, приколотой на груди.
— Обворовали секретаря? — переспросила Наташа и уточнила: — Того, который мужчина?
— Ага! — не менее радостно, чем подружка, подтвердила вторая соседка. Эту девушку звали Парасья, она была дочкой купца среднего достатка, чего не скрывала и явно не стеснялась. И, да, она была красавицей. Самой настоящей. Ее красота была тонкой и воздушной, только крылышек не хватало, чтобы начали принимать за фею. В общем, с именем ее мама тоже промахнулась. Может рассчитывала, что дочка пойдет в не отличавшегося изяществом отца, а она умудрилась вырасти похожей на прабабку, то ли дочку обедневшего благородного, то ли обыкновенную аферистку. Ни того, ни другого никто так и не смог доказать. А прабабка, по словам девушки, загадочно улыбалась и делала вид, что ее именно после подобных вопросов резко настигает старческий маразм, который потом так же резко отступает. В общем, прабабка была дамой интересной, правнучку любила, и именно она настояла на том, чтобы ее отправили учиться, когда дар обнаружился. Жених, которого пришлось бросить ради академии, по ее мнению, жертв не стоил, а ученая магичка себе сотню подобных найдет, и десяток получше.
— И что украли? — спросила Наташа, вдруг вспомнив о ректоре и поняв, почему он никого не отправил на поиски самовольно ушедших студентов. Не до них ему стало.
— А шушель их знает, — широко махнула рукой Марита. — Перерыли все, папки с бумагами повытряхивали, сейф магический открыли и кого-то там, судя по следам, приложило проклятьем. Может из сейфа что-то унесли. Ну, или сожгли содержимое с перепуга.
— Да, стражник, старший, усатый такой, которого позвали полюбоваться сейфом и принять жалобу, сказал, что вскрывали не профессионалы, — добавила Парасья.
— А какие-то идиоты, — широко улыбнулась Марита. — Мы там как раз мимо проходили и так удачно подслушали. О, а еще одна секретарь, младшая секретарь, из тех, которые кофей делают и неважные бумаги сортируют, немножечко сошла с ума. И теперь распускает слухи о том, что в нашей академии будут выбирать жену для кучи очень благородных мужчин, даже дракона обещали притащить. Хотя зачем дракону жена?
— Чтобы пещеру подметала, — подсказала Наташа, похоже, она знала из-за кого бедная секретарша маленько спятила.
— Может быть, — забавно нахмурилась Марита. — Но дело не в этом, ее нервный и обворованный старший секретарь неудачно обругал, при свидетелях. Велел никому больше про выбор жены не рассказывать. И теперь некоторые студентки скупают платья и улучшающие внешность амулеты. Хотя никто вроде бы не говорил, что выбирать будут из студенток.
— И что вообще будут, а не эта дуреха что-то не так поняла, — сказала разумная Парасья, точно знавшая, благодаря прабабушке, что очень благородные мужчины идиотством вроде поиска жены на балу или в академии занимаются только в сказках. А на самом деле они женятся либо на ком-то своего круга, либо на ком-то одаренном сверх меры, неважно чем одаренном. Благородные коллекционируют одаренность, в надежде, что она в их потомках проявится. Так что они скорее на угробившей прорву народа интриганке женятся, чем на ничем себя не проявившей студентке, пускай даже раскрасавице.
— А еще в подвалах сработала защита, — заговорческим тоном сказала Марита, округлив глаза и оглянувшись на дверь.
— О! — оценила эту новость Наташа. — И кого прибило?
— Никого. Говорят, просто из-за накопившейся дурной энергии, упущенной студентами. Но мало ли.
— А, — выдохнула Наташа, потеряв интерес к новости.
Что находится в защищенных от проникновения даже пауков подвалах, находящихся под старым корпусом и музеем, не знал никто. Ну, разве что ректор. А всем было интересно. И время от времени туда кто-то лез. Иногда даже не студенты. И Марита считала, что эти не студенты определенно что-то знали. И что в подвалы стоит заглянуть. Хорошо хоть не пыталась туда сходить.
— Раз никого не прибило, давайте лучше поговорим про обворованного секретаря, — сказала Наташа, и окончательно отложила книгу. — Что вы там еще услышали?
Пока Наташа узнавала последние новости, а упорная секретарша продолжала распространять слух о том, что кто-то на ком-то определенно женится, Осатин и его недобитый брат ехали домой. Ехали они в закрытой карете, в которую Осатина допустили только после того, как ректор лично поклялся, что это он, а родовой артефакт, несмотря на кардинально изменившуюся внешность, взял и признал кровиночку. В общем, Осатин был очень зол, в том числе и на родственников, решивших устроить проверку. Но гораздо злее он был на Наташу. Как за то, что не мог ничего с ней сделать из-за проклятья, с которым может остаться навеки, если с ней что-то случится. Так и за то, что она его вывела из лабиринта. Вот уж от кого он помощи не хотел. Провалилась бы она вместе со своей помощью, дура ненормальная!
Правда, проваливаться ей тоже было нельзя, проклятье же.
И, как объяснил все тот же ректор, мстить в случае, если проклятье все-таки падет, тоже лучше не надо. А то мало ли, вдруг вернется.
Да и мстить ведьме, то такое, это даже очень злой Осатин понимал. Ведьм нужно либо убивать, либо не трогать. Потому что, как говорила когда-то нянька-сказочница, ведьмам подыгрывает сама душа мира. И в чем-то эта глупая женщина была, к сожалению, права. Ведьмам слишком часто просто везло, а тем, кто надумал сделать им пакость — наоборот.
Но кто же знал, что эта дуреха ведьма?!
Дома брата, пострадавшего из-за той же ведьмы, сразу отправили отдыхать, причем, в компании целителя, а Осатина позвали в кабинет прадеда. И Осатин даже не удивился. Старый паук считал почти всех своих родственников недоумками и был искренне уверен, что чем моложе они, тем меньше в их головах мозгов, не наросли пока, потому что. А уж правнука, умудрившегося нарваться на злую ведьму и превратиться в уродца, он точно с миром не отпустит. Сначала поиздевается и понаслаждается собственной правотой.
