— Спасибо, — после заминки сказала Дина, растерянно вылезая из авто.
Пальцы сами собой нащупали в кармане картонный прямоугольник и девушка нахмурилась. У неё не возникло ни тени сомнений в том, кто позволил себе такую вопиющую наглость. Дина даже пообещала себе, что непременно позвонит этому «Мацумото» и выскажет ему своё негодование. И обязательно вернёт деньги. Все, до копеечки. В конце концов это совершенно бескультурно и крайне неловко — позволить мужчине платить за себя.
Кнопка звонка утонула в гнезде, но здесь не было слышно ни звука.
Дверь распахнулась буквально через пару минут, являя недовольную раскрасневшуюся Милову-старшую.
Алевтина цепким взглядом окинула улицу и удивлённо уставилась на девушку.
— Доча! — её губы расплылись в улыбке, а руки прижали Дину к груди.
Мать буквально отбуксировала её домой и с гордой улыбкой продемонстрировала мужу. Словно это исключительно её заслуга, что Надина оказалась около их дома.
— Привет, па, — Дина смущённо улыбнулась, позволяя отцу усадить себя за стол, и послушно взяла подсунутую им же ложку.
— Мы тебя только завтра ждали, — мать уселась напротив. — Так, это что такое? Веня, ну она же ни руки не помыла, ни умылась, — укоризненный взгляд на мужа, уже поставившего перед Диной тарелку горячего супа.
— Ма-а, — с улыбкой протянула Дина, но даже не подумала спорить и поспешила в ванную.
Искренне порадовавшись, что родители не заметили засохшую кровь на прокушенной губе, Дина с удивлением отметила царапину на скуле. Торопливо умылась, чувствуя внутренний трепет от того, что она снова дома. По-настоящему дома.
Выйдя из ванной, Дина послушно продемонстрировала родительнице чуть влажные руки и снова уселась за стол, буквально истекая слюной от аромата фирменного папиного супа. В животе вновь заурчало, заставляя девушку покраснеть под перекрёстным родительским взглядом.
— Как будто тебя не кормят дома, — прищурившись, усмехнулась Алевтина.
А Дина, поспешно опустив голову, начала торопливо есть.
— Куда ты так спешишь? Как будто у тебя еду отнимут, — укоризненно покачал головой отец, пододвигая хлеб.
Надина неопределённо дёрнула плечами, не поднимая головы. И поэтому же она не увидела недоумённых переглядываний родителей.
— Твою машину надо наверно загнать во двор, — Вениамин даже хлопнул себя по лбу словно от внезапного озарения.
— Нет, — Дина с трудом проглотила кусок, но глаза не подняла. — Я на такси сегодня.
Очередное не замеченное Диной переглядывание было обеспокоенным.
— А во сколько приедет твой… Мужчина? — преувеличенно заинтересованно спросила Алевтина.
— Генрис? — новый кусок встал комом в горле, отчего Дина закашлялась. — Он… ммм… Уехал. — девушка опустила голову ещё ниже, надеясь что родители не заметят как запунцовели её уши от пусть необходимого, но всё-таки вранья.
— Тогда ты может останешься с ночевкой? — осторожно уточнил Вениамин, ставя перед дочерью её любимую кружку с не менее любимым горячим чаем.
— А можно? — Надина даже подняла голову, с тихой и какой-то отчаянной надеждой в голосе.
Родители снова переглянулись, но уже с тревогой, и молчаливо кивнули друг другу.
— Конечно можно, — мать мягко улыбнулась. — Это ведь и твой дом тоже.
— Ты кушай, кушай, — отец осторожно приобнял Дину за плечи.
Надина рвано кивнула и поспешно опустила голову к тарелке. Ей не хотелось, чтобы родители увидели выступившие на глазах слёзы.
Точно так же, как ей не хотелось посвящать их в свои проблемы с Генрисом.
Отступление первое. Разговор на кухне
— Ты видел? Нет, ты видел?! — Алевтина буквально кипела эмоциями, с тревогой глядя на мужа.
— Что именно я должен был увидеть? — спокойно уточнил Вениамин, не отвлекаясь от разделочной доски, но прекрасно зная, что женщина сейчас крутит серьгу в левом ухе.
— Она исхудала вся! — Алевтина всплеснула руками, с упрёком глядя на спину супруга.
— Лёва, ты опять? — устало вздохнул Веня, высыпая в кастрюлю овощи с доски, повернулся к жене и укоризненно покачал головой. — Ты снова напридумывала себе каких-то ужасов.
— Напридумывала?! А то, что одежда мятая? А то, что лицо опухшее? А то что глаза красные?! Губы все искусанные… Это я тоже напридумывала?! — взвилась женщина. — А машина? Где её обожаемая машина?! Или скажешь…
— Лёва, успокойся, — тихо произнёс Вениамин и настороженно посмотрел в коридор, на закрытую дверь в комнату дочери.
Женщина повторила за ним и недовольно сжала губы, красноречиво глядя на мужа.
— Наша дочь умная, взрослая девушка, — спокойно продолжил мужчина, отвлекаясь на закипевшую кастрюлю.
— То есть я все выдумываю?! — с сарказмом протянула Алевтина и скрестила руки на груди.
— Лёва, — Вениамин тяжко вздохнул и снова повернулся к жене. — Она умная девочка, и если бы у неё были какие-то проблемы она бы обязательно тебе сказала. Ведь так? — теперь ирония появилась и в его голосе.
— Этот её женишок на неё плохо влияет, — недовольно пробурчала Алевтина, моментально теряя запал и отводя взгляд.
— Лёва?! — настороженно протянул мужчина, отрываясь от готовки и подходя ближе к жене. — Разве она сделала ему предложение?
— Она не говорила, — женщина покачала головой. — Но он ей не пара! — категорично заявила Алевтина поднимая на мужа хмурый взгляд. — Наверняка он виноват в том…
— Лё-ва! — строго произнёс Вениамин, снова оглядываясь на закрытую дверь. — Он неплохой парень. Он нравится нашей дочери. В конце концов, именно он, а не мы, смог вытащить её из той раковины, куда она себя загнала… После того случая, — многозначительно выделил мужчина, глядя прямо в глаза Алевтины.
— Это ничего не значит, — пробурчала женщина и вздохнула. — Мне он не нравится. Какой-то он скользкий, — она с отвращением скривилась.
— А вспомни свою мать? Я ей, по-моему, до сих пор не нравлюсь, — скептически покачал головой Вениамин.
— Глупости, — Алевтина поморщилась и махнула рукой. — Она давно привыкла и лишь по привычке ворчит.
— Значит и ты смирись, — философски пожал плечами мужчина и снова отвернулся к рагу. — В конце концов, никто не заставляет тебя его любить.
— И всё равно… Тем более, сегодня Дина про своего… — Алевтина поджала губы, не желая произносить ни имя Генриса, ни тем более прозвище, которым его называла сама Надина. — Ни словечка не сказала. Я думаю…
— Лёва, не смей! — Вениамин, прекрасно знающий свою супругу, бросил на неё хмурый взгляд через плечо. — Она взрослая и сама разберётся со своей личной жизнью. Тем более, мы не аристократы какие-нибудь, и уж тем более не европейцы с их просвещенностью и династическими брака и по сговору. Динка не простит.
