А ведь говорила мне мама, что пройдет время, и я пойму, что на свете много привлекательных парней и кроме моего жениха. Но, наверное, каждый должен собственных шишек набить.
Но почему очередной шишкой должен стать этот упертый отшельник? Глубоко вздохнула и взяла следующую книгу.
5.2.3
Вот эта книжка, судя по автору, должна быть занимательной. Интересно, Арсению она понравилась?
Артур Конан Дойль «История спиритизма». — Не знала, что у автора есть такая книга. Том первый. Неужели Арсений таким увлекается? Медицина, спиритизм. Кажется, он говорил, что у него и религиозные книги есть? Причем в моей стопке всего лишь одна книга с современной обложкой, та, об которую я запнулась.
Отложив Конан Дойля, я потянулась за книжкой с обложкой, выполненной в голубых тонах с красивой парой на ней. Вот это по мне! Как-то легче стало, что у Арсения и попроще книги имеются. Только запачканная она чем-то.
Что-то коричневое. Открываю и отбрасываю, понимая, что большая часть страниц вырвана, а оставшиеся пропитаны пятнами крови. Сомнений уже не осталось!
Стало страшно, жутко. В голове моя бурная фантазия рождала мысли одну невероятнее другой. Даже пришлось убеждать себя, что бояться мне нечего, так как Арсений до этого момента только меня спасал. Но спиритизм и мое невероятно быстрое выздоровление не давали мне покоя. Даже если спасал. Книга в чей-то крови и все эти остальные, старинные… Чем он тут занимается? И я… Разве могла я выжить и так быстро выздороветь вне больницы после такого и падения со второго этажа? Да даже без падения после тех побоев? Мне казалось, на мне живого сантиметра не оставалось. Он меня воскресил? Нет. Бред…
Я набралась храбрости и решила снова пойти в библиотеку, чтобы разубедить себя хотя бы в паре возникнувших версий. Прихватив книги, я зашла в библиотеку, положив их на первую попавшуюся полку, с трудом найдя свободное место.
Первый стеллаж с художественной литературой я проигнорировала, взяв по две книги с других стеллажей. Выйдя на свет, я присела на колени перед стопкой.
— «Скитское покаяние». — С трудом прочла я вслух буквы на потертой обложке. Эту я явно с библейского стеллажа взяла. Открываю твердую обложку и читаю: «Сие списание молитве, яже съчинена съ покаяниемъ, и съединена съ исповеданиемъ, и какъ бы сокрушити человеку свое сердце, и смирити свою душю, и самому ся виновна створити, и себе зазрети, и себе охудити, и озлобили, и обезчестити, и укротити, и уничижити, и положит себе предъ Богомъ, иже по истинне грешна и падшася, дабы пришло умиление и плачъ, дабы далъ Богь слезы покаяния…».
Дальше даже читать не смогла, с каким-то непонятным для себя праведным трепетом отложив книгу. Из всего, что прочитала, поняла, что это книга для тех, кто ищет покаяния. Арсений верующий? Кажется, он говорил, что он не по этой причине здесь.
Я потянулась ко второй книге и чуть не рассмеялась от контраста. — «Настольная книга заядлого рыбака». Пролистнула для порядка и, не найдя ничего необычного в книге, отложила и потянулась за следующей книгой. Но стоило мне поднять эту книгу, как мое сердце пропустило удар. Под ней лежала книга по черной магии. Нет, не так! КНИГА! Прямо как в фильмах ужасов, такая же старинная в черном кожаном переплете с соответствующим тиснением посередине и серебряными углами, и застежкой. Не знаю, что заставило шарахнуться при виде этой книги в сторону.
Учитывая, что ноги и так меня плохо держали, а я попыталась дать деру из положения сидя, то и без помощи черта запутавшись в своих ногах, я запнулась о неровность пола и уже летела на встречу с ним, яро махая руками, ища равновесие… но… меня схватили сзади…
Вся округа огласилась моим визгом.
— Ты чего визжишь? Если в округе и оставалось какое мелкое зверье, то уверен, сейчас и оно разбежалось.
— А-а-арсений. — Тресясь от страха, я поворачиваюсь к нему лицом и пячусь назад.
— Ангелина, стой! Там обрыв… — Я останавливаюсь, судорожно соображая, что опаснее.
— Да, похоже, бежать мне некуда… — Зачем-то вслух произношу я.
— Ты чего так испугалась? — Озадаченный вид парня не вязался с общей картиной, и я уже была готова снова ему верить. Я решила, что терять мне больше нечего и, зажмурившись, пальцем указала в сторону, где лежала черная книга.
— Умеешь ты в темноте книжки выбирать. — Усмехнулся Арсений. — Это всего лишь книжка, она тебя не съест. — Наткнувшись на мой недоверчивый взгляд и, поняв, что для меня этого не достаточно он решил пояснить. — Я забрал эту книгу в заброшенном доме деревенской знахарки. Она на отшибе жила, ни с кем сильно не общалась. Так что после ее смерти туда никто не заходил. А я до книг охотливый. У нее и по травам пару дельных книг нашлось. Все у меня.
— Арсений… ты… т-т-ты некромант? А я умерла?
5.3
Арсений
5.3.1
Спокойно, Арсений. Еще маменька наказывала: в любой казусной ситуации вести себя будто так и надобно, тогда никто и не приметит стеснения твоего.
Смотрю на перепуганную чего-то надумавшую девушку. Да как она вообще до такого додумалась? Вот стоит начать оправдываться и разубеждать, она еще больше в это уверится. У нее даже зрачки от страха расширены, и сердце вот-вот выпорхнет от испуга. Кожей чувствую ее страх. Нет, даже характерный запах от страха витает.
— Ангелина, а сейчас успокойся и расскажи откуда такие глупые выводы. Ты сама-то веришь в то, что сказала?
— Я теперь нежить? — Робко повторила она вопрос, осматривая себя. — Куда делись мои раны?
— Тааак… Теперь давай по-порядку… Подойди к книге. — Она робко подошла. — Возьми ее. — Взяла. Трясется всем телом, но чем быстрее мы все выясним, тем быстрее она успокоится. — Открой и читай.
— Я… я не понимаю… Тут на другом языке. — Перехватываю книгу, пока она ее не уронила.
— Это латынь. Поверь на слово, я эту книгу пролистывал, но там только всякие привороты, отвороты, порчи и прочая белиберда.
Внимательно смотрю на Ангелину. Поймал взгляд и очень хочу, чтобы она успокоилась. И она постепенно успокаивается, как в тот раз, и уже смело смотрит мне в глаза. Это мое влияние?
— Но почему эта книга так близко, будто бы ты часто ее берешь?
— Я доставал книги по травам, когда ты была без сознания. Они от одной хозяйки и хранятся вместе. И нет, сразу говорю, эту книгу по назначению я даже не пробовал использовать — никогда.
— Ты верующий?
— Крещеный.
— Тогда почему у тебя столько церковных книг?
— Искал в них ответы на свои вопросы и не только в них, но и в художественной литературе.
— Значит ты не некромант?
— Ну наконец-то! Пошли уже рыбу готовить, пока не протухла. А то живым людям, — я наигранно выделил это словосочетание, — нужно вовремя принимать пищу, чтобы быстрее поправиться.
