Слышу, как медленно выдыхает. Раздражённо.
Сама не верю собственным глазам, когда спустя двадцать минут мы паркуемся у мультибрендового магазина.
Я старалась не смотреть на Сабурова, боясь, что он поймёт, чем на самом деле заняты мои мысли. Не платьями, а сестрой. Побегом.
— Выбирай, — прозвучало над ухом, перед тем как он подтолкнул меня к вешалкам с нарядами. Ко мне тут же подлетела девушка, желая предложить свою помощь, но я отказалась.
Со скучающим видом трогала вещи, перебирала. Мне нужно было понять, как я могу отсюда улизнуть.
Сабуров сел на диван и следил за мной. Мрачно. Интересно, он решил, что я согласилась на секс с ним ради побрякушек и тряпок? Что приняла то его предложение?
Сосало под ложечкой от такой догадки.
Прошла в дальнюю залу магазина, оказавшись вне поля зрения моего надзирателя.
— Извините, у вас нет чёрного выхода? Покурить охота, а мой парень мне не разрешает, — корчу грустную рожицу администратору магазина.
— Да, конечно. Я вас провожу, — услужливо помогает девушка.
Я следую за ней, пару раз обернувшись назад. Прикидывая, сколько в запасе времени пока он не поймёт, что я смылась.
Деньги и телефон у меня с собой. Под изумлённым взглядом администратора покидаю магазин. Во мне адреналин шпарит на полную мощность, как всегда, стоит совершить очередную глупость.
В городе настоящая пурга. В тёплом салоне автомобиля сложно было определить, как холодно на улице. А теперь ощущаю, что ветер проникая в мою убогую куртку, пробирает до самых костей.
Запрыгиваю в первый попавшийся автобус. Нужно оказаться подальше от Сабурова. Сама себе не доверяю. Мне уже хочется вернуться обратно. Бежать к нему сломя голову. Но там, рядом с ним, я забываюсь. Расслабляюсь. А я не могу позволить себе такой роскоши, пока не найду Анечку.
Выхожу на следующей остановке, вызываю такси.
Я сообщала Сабурову только улицу, на которой живут знакомые. Без номера дома. Поэтому есть шанс, что он меня не перехватит раньше.
Через полчаса я сидела в кухне давней подруги моей матери. Жили они хорошо, дом бизнес-класса, дизайнерский ремонт. На женщине шёлковое кимоно и лёгкий макияж. Ей, как и матери, под сорок. Но она настолько холёная, что возраст определить крайне сложно.
— Какой ты красоткой стала, — осматривает меня с головы до ног, задерживаясь на разбитых губах. — Даже краше матери.
Славик, её сын, то и дело заходил в кухню, бросая в мою сторону взгляды.
— Тёть Ир, вы не знаете, где она?
Я помешивала горячий чай в кружке. Интересно, ОН меня ищет?
— Она не объявлялась за всё это время? — на её лице неподдельное удивление.
Качаю отрицательно головой.
— Нет. Да я и не ждала, что появится. Но вчера Аню забрали у опекуна. Не представляю, кому мог понадобиться ребёнок. Может, у матери какие-то неприятности, — пожимаю плечами. — У неё вечно были проблемы с мужиками.
— Это да, — хохотнула, пропустив мимо ушей известие о пропаже ребёнка, словно побоявшись, что, прояви она сочувствие, я попрошу у неё денег или помощи. — Но я не знаю, где она, солнышко. Какое-то время Инка ещё общалась со мной, но уже несколько лет как пропала. Последнее, что я о ней слышала, — она повисла на шее у какого-то очень богатого мужика.
От разговоров о матери меня начало подташнивать. Выворачивать наизнанку фламбе.
Инна существовала где-то тихо-мирно, сыто, спала спокойно, забыв, что её дочери выживают. Как её дочери выживают. И не дрогнуло ведь сердце, когда оставляла Аню у порога.
Так ничего и не узнав, я вывалилась из квартиры маминой подруги.
— Сер, постой, — Славик хватает меня за рукав куртки, — куда побежала?
Вид у меня потрёпанный, во рту до сих пор вкус спермы Сабурова. Мне кажется, если я сейчас подышу на Славика, тот грохнется в обморок от тестостерона, которым я напитана.
— Мне идти надо, я спешу, — устало отвечаю. Давить из себя дружелюбие нет ни сил, ни желания.
— Слышал про сестру, может, тебе чем-то помочь? — обдаёт меня запахом мятной жвачки.
Его рука упирается в стену чуть выше моего плеча. Он высокий, довольно симпатичный паренёк. Хорошо одет. С причёской за три косаря. В целом должен быть уверен в своей неотразимости, но на меня смотрит с какой-то странной уязвимостью. После Сабурова такие мальчики, как он и Та́ми, словно открытая книга.
— Есть одна вещь, — в голову приходит идея, — у меня телефон совсем сдох. Может, у тебя найдётся какой-нибудь старенький смартфон?
— Д-да, наверное. Погоди, я сейчас, — отлип от стены и скрылся за металлической входной дверью квартиры родителей.
Я нервно смотрю вниз, сквозь лестничные пролёты. Опасаясь, что вот-вот появится Сабуров со своими громилами. Время на исходе. Он уже должен быть где-то рядом. Представляю, какую головомойку он мне устроит.
— Вот, держи, — передаёт сотовый с зарядкой, — только он на нуле, его нужно зарядить.
— Супер, спасибо, — чмокаю его в щёку, вынимаю симку из своего телефона и выбрасываю его в мусоропровод. Что-то мне подсказывало, что Сабуров знает способы, как меня выследить. Могу, конечно, ошибаться. Вот и проверим.
Славик за всем этим удивлённо наблюдает, трогая щёку, будто ожог получил.
— Слушай, может, попьём где-нибудь кофе? Как раз зарядится, — его слова до того переполнены надеждой, что мне становится неловко. Да и отказать ему после того, как он дал мне телефон, я не могу.
Только я ещё хорошо помню, чем закончился такой поход с Та́ми.
Слава смотрит на меня и, должно быть, не понимает, что означает страх в моих глазах. А мне самой противно от этого становится. Почему я ощущаю себя загнанным зверьком, животным, боящимся наказания хозяина?
Я пытаюсь вспомнить причины, по которым сейчас должна, как послушная девочка, скакать обратно в логово Сабурова. Ни одна не приходит на ум. Ну да, я в долгу перед ним, но в рабство ему я всё же не продавалась.
— Пошли, только давай подальше отсюда.
Он кивает и соглашается. Спускаемся на подземную стоянку и садимся в его машину. Оттюнингованную иномарку.
На часах почти восемь вечера. Но я испытываю дикую усталость. И даже не представляю, где буду спать этой ночью. Но самое страшное, что я не знаю, где искать сестру. Никаких зацепок и вариантов не осталось.
В груди разливалась жуткая тоска. Смотрела в окно автомобиля, пока стояли в пробке, на прохожих. Глаз цеплял девочек одного возраста с Аней. В таких же как у неё пуховиках. Шапочках.
Где ты, Пирожочек?
Никогда не боялась за себя. В какую бы передрягу ни попала, всегда оставалась уверенность, что из любой жопы выберусь. Но я взрослая, безрассудная. А Аня…
