Клуб находился в Гарлеме. Был действительно «свежим», но не без нюансов: по пятницам здесь были фанты-караоке, а еще по обстановке и публике было заметно, что негласно его облюбовали представители лгбт-сообщества.
– Гей-клуб, да еще и караоке, – сухо констатировал Шон, заказав всем пиво, а себе двойной виски. Ему определенно нужно еще выпить.
– Ну я же не знал! – оправдывался Натан.
– А, по-моему, здесь мило, – улыбнулась Эмили. Она, как представитель Генеральной ассамблеи ООН, была толерантна с ног до головы. – И девушек больше. Ева, – она толкнула ее в бок, – а ты пользуешься успехом.
Ева повернулась. Действительно пара лесбиянок, сидевшая рядом, посматривала на нее и улыбалась.
– Да ну вас, – она показательно закинула руку Натану на плечи. Она сегодня по мальчикам. Шон насупился еще больше.
– Итак, – услышали они с небольшого возвышения в центре зала, – начинаем крутить наше колесо фортуны!
Все зашумели. Ева удивленно огляделась: это определенно что-то значит…
– Песня! – воскликнул ди-джей. – А выберет исполнителя, – протянул он и направил яркий прожектор на их столик. – Хмурый красавчик за девятым столиком!
Ева закусила губу, чтобы не расхохотаться. Шон попал. Или попали те, кто захочет его эксплуатировать!
– Ну, любитель односолодового выдержанного, кто из твоих спутников споет нам песню? Кого тебе не жалко отдать на растерзание требовательной публике?
Шон неспешно промочил губы терпким виски и в упор посмотрел на Еву.
– Иди, – и смягчил мстительный оскал улыбкой.
– Нет! – ахнула Ева.
– У-уу, – загудела публика. – Лузер! Лузер! – скандировали в голос. Видимо, гости здесь завсегдатаи и любили шоу, особенно, когда попадались рафинированные новички.
– Окей, – Ева подняла руки, сбавляя градус. Любой вид травли, угнетения, всеобщего порицания, буллинг всех проявлений – для нее стресс много больше, чем выступление на публике. Она встала, но гневный взгляд на Шона бросила. Понятно, что она ему не дорога вообще, но черт!
Ведущий заметил их обмен молчаливыми «любезностями» и загудел:
– Месть! Неужели подружка отлучила тебе от тела? – он сунул микрофон Шону практически в рот. Тот вздернул бровь и посмотрел на брата: он его убьет! Затем оттолкнул микрофон и бесстрастно ответил:
– Она организатор моей свадьбы и предлагает перченый торт. Да, это месть.
Зал рассмеялся. Эмили стукнула его маленьким кулачком в плечо.
Ева тем временем поднялась на сцену. Она шепнула ди-джею свой выбор и взяла в руки микрофон. Заиграло вступление, она стиснула его и приготовилась:
Быть привыкла невидимой,
Как хрустальные цветы.
Плыть по жизни обыденной
По волнам своей мечты.
Но! Вот с рассветом,
Пришли ответы
Я наконец нашла свой путь.
Мне стало ясно —
Все не напрасно
О сомнениях забудь!
Ева видела, что публика слегка растерялась: очевидно, все ожидали от нее что-то популярное, сексуальное, зажигательное, но никак не песню Барби!
Но! Я-ия-ия назад не оглянусь
И только произнесу: «Иди!».
И я-ия-ия с открытой душою
Приму все, что ждет впереди!
В эту минуту-у услышит меня любой,
В эту минуту-у нашла я голос свой!
Я не упаду, не подведу,
Это моя звезда!
В эту минуту-у я не забуду,
Это минута навсегда!2
Если первые пару строк Ева слегка беспокоилась о своем вокале и выборе, то потом расслабилась и просто получала удовольствие. Да и публика быстро адаптировалась. Эмили и Натан сначала непонимающе переглянулись, потом, на втором куплете, подпевали в голос. Когда Ева затянула припев, то пел уже весь зал. Мечтают все, смотрят мультфильмы, очевидно, тоже. Кроме Шона, конечно. Он потягивал виски и бесстрастно смотрел на сцену. Ева обольстительно улыбнулась всему залу, пряча за этим жестом легкое разочарование. Все-таки произвести на него впечатление, похоже, не в ее силах. Вероятно, у нее есть еще один не закрытый гештальт. Прав был Маслоу: потребность в признании нужна, очень нужна.
А Шон пил как раз для того, чтобы не поддаться на удочку очарования Евы. Он то в отличие от остальных, от тех, кто сейчас расплывался в улыбках и гремел аплодисментами, знал, что девушка на мини-сцене не добрая и прекрасная принцесса Барби, а ее не менее прекрасная, но совсем не благородная сестра-злодейка. Что же, его язвительная аферистка оказалась талантливой и разносторонней. Всех очаровала! Черт, да если бы Ева появилась в его жизни, точнее, в жизни Натана, вот такой, какая она предстала перед ними сейчас, Шон был бы только за! Но, зная, на что она способна, какие фортели может откинуть – нет! В жизни его семьи такой не место. Шон готов был признать, что сейчас Ева ничего плохого не сделала: организацией она занималась действительно толково. Идеи у нее неплохие и реализация достойная. Но он эти несколько недель жил в напряженном ожидании какого-то звездеца! Он сам не знал, но чувствовал, что грядет что-то – чуйка его никогда не подводила. И это что-то внесет существенные коррективы в его… их жизнь.
Ева совершенно нереально улыбнулась. Шон скептически хмыкнул. Подбиралась к нему через невесту, потом брата, теперь еще и соблазнить пытается: улыбки, наряды, ноги эти бесконечные…
И в понедельник, когда он вернулся после ланча, на котором поесть не удалось – срочный конференц-колл наступил сразу после заказа, а потом нужно было спешить в офис. Мисс Аферистке и так пришлось его дожидаться. Когда Шон вошел в приемную, то убедился, что Ева поставила себе задачу то ли покорить его, то ли взбесить, а может вообще и то, и другое, а затем вообще добить. Она сидела в кресле и скучающе листала какой-то старый журнал – Джоан, очевидно, снабдила. Ева, сверкая острыми шпильками, закинула ногу на ногу. Черт, такими ногами можно бруклинский мост перешагнуть, ей богу! Рубашка мужского кроя с закатанными рукавами, застегнутая на все пуговицы, здорово сочеталась с возмутительно обтягивающей кожаной юбкой бордового цвета. Вкус у Евы, конечно, имелся, однако был он, по мнению Шона, чересчур экстравагантным. Но взгляд притягивал, нет, приковывал, зараза. Всего на мгновение Шон представил, что же она любит в постели, ведь то, что между ними случилось, было так давно, что стало неправдой. Дикая кошка, наверное.
– Ева, – кивнул он, чтобы шла за ним.
