Примечания
к Хронологической Таблице, в которой подготовляется материал[34]{28}
А. Эта Хронологическая Таблица показывает нам Мир Древних Наций. Со Всемирного Потопа он совершает круг от Евреев через Халдеев, Скифов, Финикиян, Египтян, Греков и Римлян до их Второй Пунической Войны. Здесь появляются знаменитейшие люди и деяния, отнесенные к известному времени и к известным местам общиной Ученых. Эти люди и деяния были или не в те времена и не в тех местах, куда их обычно относят, или вообще не существовали на свете, и из длительной и глубочайшей тьмы, где они были погребены, выступают выдающиеся люди и славные деяния, а посредством их и с ними наступали величайшие моменты дел человеческих. Все это показано в настоящих Примечаниях, чтобы стало понятно, насколько Основания Культуры Наций недостоверны, неопределенны, недостаточны и пусты[35].
Словом, она представляет собою полную противоположность «Хронологическому Канону» Египтян, Евреев и Греков Джона Маршама, который хочет доказать, что Египтяне в отношении Политического строя и Религии опередили все Нации Мира и что их священные обряды и гражданские установления, перенесенные к другим народам, были с некоторыми изменениями восприняты Евреями.
В этом мнении за ним последовал Спенсер в своей диссертации «Об Уриме и Туммиме», где он полагает, что Израильтяне усвоили от Египтян всю Науку о Божественных Вещах через посредство Священной Каббалы. Наконец, к Маршаму присоединился Хёрниус в «Древностях Варварской Философии», где (в книге, озаглавленной «Chaldaicus») он пишет, что Моисей, научившись Науке о Божественных Вещах у Египтян, перенес ее в своих законах к Евреям. Против этого выступил Германн Витсиус в Произведении, озаглавленном «Aegyptiaca sive de Aeguptiacorum Sacrorum cum Hebraicis Collatione»; он полагает, что первым языческим автором, давшим нам первые достоверные сведения о Египтянах, был Дион Кассий, живший во времена Марка Антония Философа. Его могут опровергнуть «Анналы» Тацита{29}, где тот рассказывает, что Германик, побывав на Востоке, отправился в Египет, чтобы посмотреть знаменитые древности Фив, и там одному из местных жрецов приказал объяснить себе иероглифы, написанные на некоторых плотинах; тот хвастливо сообщил ему, что эти знаки сохранили память о беспредельном могуществе их царя Рамзеса в Африке и на Востоке вплоть до Малой Азии, равном Римскому могуществу тех времен, когда оно было наибольшим; об этом месте Витсиус молчит, может быть потому, что оно ему противоречит[36].
Несомненно однако, что такая беспредельная древность не принесла значительных плодов Тайной Мудрости{30} материковым Египтянам, так как во времена Климента Александрийского, как он рассказывает в «Строматах», среди них были распространены книги, называемые Жреческими, в числе сорока двух; в Философии и Астрономии они содержали величайшие ошибки, за которые Страбон часто высмеивал Херемона, учителя Святого Дионисия Ареопагита; вопросы медицины в книгах Галена «De Medicina Mercuriali» оказываются болтовней и явным обманом; Мораль была развратной, она делала не только терпимыми и разрешенными, но даже почетными публичных женщин; Теология была полна суеверий, шарлатанства и колдовства. Величие же их плотин и пирамид могло быть порождено варварством, которое особенно ценит величину; поэтому Скульптуру и Ювелирное искусство Египтян и теперь еще винят в чрезвычайной грубости, так как тонкость есть плод Философских наук; а потому только одна Греция – нация Философов – заблистала всеми изящными искусствами, когда-либо открытыми человеческим гением: Живописью, Скульптурой, Литейным искусством, Искусством резьбы; они особенно тонки, так как должны абстрагировать поверхность тел, которым они подражают.
Вознеслась до звезд эта Древняя Мудрость Египтян тогда, когда Александр Великий основал у них на море Александрию. Соединив в себе Африканскую остроту с Греческой тонкостью, она породила знаменитых в Божественных вещах Философов; благодаря им она достигла такого блеска в высоком божественном знании, что впоследствии Александрийский Музей прославлялся, так же как до этого Академия, Лицеи, Стоя и Киносарг{31} в Афинах. Александрия была прозвана Матерью Наук, и за такое превосходство Греки ее называли Πόλις как ‘Άστυ —Афины, Urbs – Рим{32}. Она же породила Манета, или Манетона, верховного египетского первосвященника, который свел всю Египетскую Историю к возвышенной естественной Теологии, совершенно так же, как раньше это сделали греческие Философы со своими Мифами; последние, как это будет здесь показано, были их древнейшими Историями. Отсюда становится понятным, что с греческими Мифами случилось то же самое, что и с египетскими Иероглифами[37].
