Солону удалось ограничить контроль элит над государственным аппаратом и их доминирование над рядовыми гражданами и одновременно усилить дееспособность государства. Однако это не уникальное событие, характерное исключительно для одной из древних цивилизаций: в подобных процессах – сама суть обуздания Левиафана. Левиафан и в самом деле может развивать гораздо большую дееспособность и становиться гораздо сильнее, если общество проявляет желание сотрудничать с ним, но для такого сотрудничества люди должны поверить в то, что они всегда обуздают морское чудище. Солон смог добиться такой веры.
Но дело не только в вере и кооперации. Свобода и дееспособность государства зависят от баланса сил между государством и обществом. Если государство и элиты становятся слишком могущественными, то возникает Деспотический Левиафан. Если государство не успевает за обществом, то мы получаем Отсутствующего Левиафана. Поэтому необходимо, чтобы государство и общество двигались рука об руку и ни одна из сторон не опережала другую. В чем-то это походит на «эффект Красной королевы», описанный Льюисом Кэрроллом в его книге «Алиса в Зазеркалье»[11]. После встречи с Красной королевой Алиса и королева вдруг бросились бежать. «Позже, когда Алиса размышляла об этом, она никак не могла понять, как это случилось», но она заметила, что, хотя обе они и бежали изо всех сил, «деревья не бежали, как следовало ожидать, им навстречу; как ни стремительно неслись Алиса и Королева, они не оставляли их позади». Наконец Королева сказала остановиться.
Алиса огляделась и ахнула.
– Мы же именно с этого места и начали бежать! – воскликнула она. – Неужто мы не сдвинулись с места?
– Разумеется, – пожала плечами Королева, – разве бывает по-другому?
– А у нас ТАМ, дома, – сказала Алиса, – всегда бывает по-другому. Если бежишь, то непременно окажешься в другом месте.
– Ну и медленная тамошняя ваша страна! – пренебрежительно бросила Королева. – У нас приходится нестись из последних сил, чтобы лишь удержаться на месте. А уж коли желаешь сдвинуться, то лети в два раза быстрее[12].
Под эффектом Красной королевы подразумевается ситуация, когда приходится рваться вперед изо всех сил лишь для того, чтобы сохранить статус-кво, – именно так государство и общество бегут наперегонки, чтобы сохранить равновесие. В книге Кэрролла бег персонажей был абсолютно бессмысленным. Но совершенно не так обстоит дело в борьбе общества против Левиафана. Если общество отстает и бежит недостаточно проворно, то ему не угнаться за растущей мощью государства и Обузданный Левиафан быстро превращается в Деспотического. Для сдерживания Левиафана необходимы состязательные усилия общества, и чем мощнее и дееспособнее Левиафан, тем более сильным и бдительным должно стать общество. Но и Левиафан тоже должен бежать, расширяя свою дееспособность перед лицом всё новых угроз и ради сохранения собственной самостоятельности – последнее критично не только для разрешения споров и беспристрастного исполнения законов, но и для разрушения клетки норм. Всё это может показаться довольно запутанным (все бегают наперегонки со всеми!), и зачастую, как мы увидим, путаница в самом деле возникает. И тем не менее прогресс и свобода человечества зависят от эффекта Красной королевы. При этом сам эффект в свою очередь приводит к большим колебаниям в балансе между государством и обществом, поскольку в ходе «забега» вперед вырывается то одна, то другая сторона.
Эти общие соображения можно снова проиллюстрировать примером из истории Солона. Каким образом афинский законодатель включил эффект Красной королевы? Его реформы не только заложили институциональную основу для участия общества в политике, но и помогли ослабить клетку норм, которая и ограничивала свободу, и преграждала путь политическому участию, необходимому для того, чтобы удержаться внутри коридора. Афинская клетка не была настолько тесной, как во многих других обществах – например, у народности тив, о которой мы поговорим позже в этой главе. Тем не менее она была достаточно тесной, чтобы блокировать эффект Красной королевы. Сломав эту клетку, Солон запустил процесс фундаментальных перемен и создал иной тип политики, способной поддержать зарождающегося Обузданного Левиафана.
Когда необходим остракизм
Солон занимал должность архонта всего один (но весьма насыщенный событиями) год, после чего отправился в путешествие, чтобы не поддаться соблазну начать переписывать собственные законы. Солон заявил, что его законы не должны меняться сто лет. Но на практике вышло не совсем так: последовала продолжительная борьба между элитами и обществом.
Солон попытался направить Афины на путь построения более дееспособного государства и при этом институционализировать общественный контроль над ним. В то же время он старался поддерживать удовлетворенность представителей элиты или хотя бы не слишком их раздражать. Но что значит «не слишком раздражать»? Скоро последовал целый ряд конфликтов, которые привели к воцарению тиранов (по сути дела, диктаторов); некоторые из них захватили власть силой, а другие – при поддержке общества. И все же реформы Солона сохраняли свою популярность и воспринимались как бесспорно легитимные, так что даже тираны считали нужным демонстрировать уважение к ним; часто они в ходе правления даже углубляли эти реформы.
Писистрат, первый тиран, пришедший к власти после Солона, прославился хитроумием, с которым он преодолевал ограничения афинских политических институтов. Однажды Писистрат намеренно нанес себе раны мечом, чтобы убедить граждан выделить ему вооруженных телохранителей – с помощью которых он затем и захватил власть. Смещенный со своего поста и изгнанный, Писистрат вернулся в Афины на колеснице, поставив рядом с собой статную женщину, переодетую в богиню Афину, и сумел одурачить народ, убедив его, что тирану благоволит сама богиня. Однако, даже захватив власть, Писистрат не отказался полностью от наследия Солона, а вместо этого стал увеличивать и дальше дееспособность государства. Он начал в Афинах монументальное строительство и предпринял ряд мер по интеграции Афин с Аттикой – сельской местностью, окружающей город. Среди этих мер были создание института местных деревенских судей, централизованное строительство сети дорог, проведение религиозных процессий, связавших Афины с храмами Аттики, а также праздника Великие Панафинеи. Религиозные празднества также были продолжением некоторых мер Солона, который пытался ограничить частные праздники местных элит общеафинскими публичными мероприятиями. При Писистрате Афины также впервые стали чеканить собственную монету.
