— Никос, твой косяк. Разберись с этой училкой.
О, какие они догадливые, даже приятно. Училка.
Пальцы Никоса больно вцепились мне в подбородок и задрали голову вверх. Если и этот меня без спросу поцелует, то тучку в поезде я уже не натравлю. Зажмурилась. Может, в этот раз мне даже понравится. Всяко лучше лобызаний Леминбрюка.
Но никаких поцелуев не последовало. Кожу на шее неприятно полоснуло, я ойкнула и увидела в руке Никоса свой медальон с маминым эфиром внутри.
— Эй! Это моё!
Вскочила на ноги и сжала кулаки.
— Верни!
Никос больно толкнул меня, и я опрокинулась обратно на чемодан.
Неприятный хохот окружал со всех сторон, и уже первые слёзы навернулись на глаза.
— Так же нельзя.
— Кто сказал? Я тебе так скажу, красавица, можно. И даже больше. Вставай, — рявкнул он, и я быстро поднялась на ноги, отчаянно прислушиваясь к магии. Тихо, даже весточку Вивеке не отправить, что я в беде. Да и я бы её сюда и не позвала, сестре бы тоже могли навредить.
— На выход, — в руке Никоса холодно блеснуло тонкое дуло револьвера. Ещё никогда на меня не направляли оружие. Даже Ви, показывая свои игрушки, себе такого не позволяли и в шутку. Она лишь объясняла насколько это опасно, и у меня не было ни единого сомнения в её словах.
Слушалась. На негнущихся ногах вышла из вагона, поймав на себе пару сожалеющих взглядов от других безмолвных мародёров. Дурной знак. Попробовать договориться? Да только язык не слушался, а дыхание вырывалось с какими-то сдавленными всхлипами.
— Не в то время приспичило тебе почитать, училка. Не обессудь.
— Пожалуйста, — посмотрела в его колючие серые глаза. Он совсем ещё мальчишка, форма болтается на нем, подростковые узкие плечи, а на коже красные следы от акне.
— Они меня ни во что не ставят, а вот если я тебе сейчас прикончу, представляешь, что будет?
— Попадёшь в тюрьму?
На миг он призадумался, а после зло оскалился.
— Никто не узнает.
Все это уже не напоминало мне веселую шутку, а учебник Крамера не выглядел надёжной защитой от пули, но я все равно прикрывалась им.
— Но я не чудовище, я дам тебе шанс, скоро будет мост, до воды невысоко, не более трёх ярдов. Не ударишься об опору, выживешь, скорее всего, — он равнодушно пожал плечами. — Плавать умеешь?
— В теории, — нервно сглотнула, гипнотизируя револьвер, прикидывая, что лучше: разбиться о балку, утонуть или словить пулю.
— Тогда попробуешь на практике.
Он приложил карту работника поезда к пластине, и двери на улицу послушно разъехались, впуская порывистый ветер. Он трепал моё платье, размазывал по вискам слезы, резал глаза.
— Прошу, — сердце подскочило к горлу. — Не надо, Никос.
Парень ничего не ответил и лениво взвёл курок. Он прав, за этим шумом выстрела не услышат, а у подстреленной девушки выжить шансов будет куда меньше.
Мост был ближе, чем я не то рассчитывала. Совсем не было время собраться с духом, был только нетерпеливый тычок в спину, и вот я уже шагнула неизвестность к стремительно приближавшейся воде.
Почему-то в последний миг перед ударом я думала не о папе, маме или Вивеке, я не взывала к святым или проклятым. Сознанием я рвалась к Гидеону. Но он слишком далеко и точно не услышит меня.
Удар выбил из груди воздух и вода сомкнулась над головой, отсекая от меня шум уходящего вдаль поезда. Тишина, покой, тягучая ласковая тьма, больше напоминающая дружеские объятья.
Глава 10
За два дня замотался на целый год вперёд. В первый день долго слушал причитания родителей Хельтиды Гросвик, переходящие в угрозы. Ничего нового. Влиятельная семья подала на апелляцию. Неудивительно, девочка успевала по всем предметам, и на неё было относительно мало жалоб от преподавателей. Из службы исполнения наказаний прошение спустили сначала до главы округа, а он, недолго думая, отправил мне.
Никто не хочет брать на себя ответственность, как и ожидалось, а разгребать дерьмишко щедро разбросанное детишками чиновников удобнее моими руками.
Итак. Хельтида Гросвик, единственная дочь Бернарда Гросвика, мэра столицы южной провинции Зондур. Прелестный ребёнок с талантом к изменению внешности. По наклонной пошла, когда ее овдовевший отец объявил о помолвке. С этого дня она начала прикидываться своей будущей мачехой в публичных местах с целью опорочить новоиспечённую невесту. Местные власти закрывали глаза на эти детские шалости, пока Хельтида не взяла в заложники всех посетителей центрального банка под видом будущей леди Гросвик. Замять случай уже не удалось, и вот в Нуридж попала еще одна мятежная душа.
При нашей первой встрече она приняла мой облик и долго и зло дразнилась. Талант я оценил, и в этот же день попросил нашу медсестру-зачарователя выкрасить волосы юной Гросвик в зелёный, чтобы она не дурила других. Девчонка до сих пор смотрит на меня обиженным зверьком, краска магическая, и только Белинда Флюгз знает рецепт противоядия.
— Я буду жаловаться вашему начальству! — пригрозил старший Гросвик. — Я отказываюсь платить за её содержание здесь.
На самом деле он это буквально выплюнул это вместе с потоком отборной брани и обвинениями меня в корысти и злоупотреблении полномочиями.
Генри корчил злые рожи за их спинами, и мне стоило больших трудов не заржать в голос. Хуже, чем сейчас, мне уже не будет. А найти нового дурачка на эту должность не так то просто.
— Если вы перестанете платить, я буду вынужден обратиться в социальные службы, объявив вас малоимущими, что весьма странно для градоначальника, это обязательно вскроется при проверке, будет большой скандал, вас попытаются лишить родительских прав, страшная волокита, да ещё и с оглаской. Это омрачит вашу помолвку, выставит госпожу Гросвик в ужасом свете.
Девушка явно напряглась и дёрнула супруга за рукав.
— Бернард, не пори горячку. Может, ей пока рано домой, послушай, господина Дайхарда.
Я сдержанно продолжил:
— Моё, как вы говорите, начальство доверяет моим суждениям. Хельтида не закончила реабилитацию.
На самом деле девушка уже отлично контролировала гнев и была одной из первых в моем списке на досрочное освобождение. Вот только накануне приезда отца она явилась в мой кабинет, перевернула шкафы с книгами а потом уселась посреди комнаты и разревелась, причитая:
— Не хочу домой.
Генри протянул ребёнку бумажный платок, а я вслух перечислял, сколько правил академии она нарушила своей выходкой, которая теперь точно ставил крест на досрочном освобождении. Хельтида подняла на меня благодарный взгляд. Уверен, после этого зеленоволосая Гросвик вновь станет прилежной студенткой, не приносящей мне проблем, а вот если её отпустить сейчас, в завтра она попадёт уже не в Нуридж, а в другое заведение. Спасаю юные жизни...
