Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52
Журналистка откликнулась не сразу – как видно, была чем-то занята. Услышав, наконец, ее глуховатый низкий голос, Гуров представился и объяснил причину своего звонка.
– Вчера вы беседовали с одним из членов нашей оперативной группы, лейтенантом Соболевым, – сказал он. – Он мне пересказал вашу беседу, и она меня очень заинтересовала. По-видимому, вы знали Сергея Угрюмова лучше всех. Мне бы хотелось с вами встретиться и побеседовать о причинах гибели вашего друга, а также о других смертях, которые случились у вас в Заречье. Мне важны подробности, детали, которые знаете только вы. Вы не против такой встречи?
– Нет, я не против, – ответила Надя Крупнова. – Но вы, наверное, сейчас хотите? Я на данный момент очень занята – нужно срочно закончить и сдать редактору один материал, а через час буду свободна. Где мы встретимся?
– Я, конечно, мог бы предложить вам приятную встречу в кафе, за чашкой кофе или чая, – произнес Лев, – но боюсь, что наша беседа затянется, и тогда мы будем привлекать внимание. Да и вообще, в кафе вокруг много ушей, и некоторые из этих ушей могут быть излишне чуткими. Так что я бы предпочел встретиться там, где народу поменьше. Или у вас в редакции, или у нас в Управлении – выбор за вами.
– Пожалуй, я выберу ваше Управление, хотя место это довольно мрачное, – после некоторого раздумья ответила девушка. – Какой у вас кабинет?
– Кабинет 308. Пропуск я вам выпишу. Буду ждать.
Глава 10 Ждать ему пришлось дольше, чем рассчитывал Гуров. Надя пришла не через час, как обещала, а через полтора. «Впрочем, – подумал он, – для молодой девушки полчаса опоздания – не срок». Надя была не только молода, ее можно было назвать хорошенькой – среднего роста, темноволосая, с очень живыми карими глазами. Когда они оба уселись, она сказала:
– Честное слово, я не знаю, что еще могла бы вспомнить. Мне кажется, я рассказала вашему лейтенанту все. А он так прилежно все это записывал! Что еще осталось? Разве что про наши отношения… Но об этом мне не хотелось бы говорить. И потом, это не имеет отношения к делу.
– В действительности все может иметь отношение к такому делу, как убийство, – заметил Лев. – Самые неожиданные вещи. Но я не буду настаивать, я хотел поговорить вовсе не об этом, а о привычках, привязанностях Сергея. Его нашли на берегу пруда. Мне хотелось бы знать, это случайно или нет? Он часто там бывал?
– Да, Сергей любил в свободное время гулять в нашем городском парке, и всегда – возле прудов. Любил кормить уток. Специально покупал хлеб, чтобы это делать…
– Видите, вот и подробность, – оживился Лев. – А в деле она, между прочим, не отмечена. Видимо, убийца тоже об этом знал, поэтому и бросил тело Сергея в воду.
– Да, вода для него многое значила, – кивнула девушка. – Он любил сидеть возле фонтанов… Тут у нас есть ресторан с искусственным водопадом. И когда мы приходили в этот ресторан, он всегда выбирал столик рядом с ним.
– А второй момент, который не дает мне покоя, это записка, – продолжил Гуров. – Эксперты дружно утверждают, что она написана им самим. Что могло заставить его написать такой текст? Может, убийца его обманул? Обещал отпустить, не убивать, если он напишет именно так?
– Да, эта проклятая записка мне тоже не дает покоя! – воскликнула Крупнова. – Я все думаю, ломаю себе голову, почему он так написал. Но то, что вы говорите, это полный абсурд. Если убийца обещал его отпустить, зачем ему записка «Прошу никого не винить»?
– Может быть, убийца его запугал? Угрожал пытками, страшными мучениями?
– Вот это может быть, – задумчиво протянула Надя. – Сергей не терпел никакой боли. Даже какой-нибудь комариный укус его пугал. А уж если оса укусит – это приводило его просто в ужас. Я даже иногда смеялась над ним. Ведь он человек храбрый: делал такие разоблачения, вступал в конфликт с могущественными людьми, не раз получал угрозы – и по телефону, и по электронной почте, и ничего не боялся. А вот даже слабый ушиб его пугал. Да, под угрозой пыток он мог такое написать.
– Вы на следствии показали, что не заявляли о пропаже Сергея, потому что думали, что он уехал в Москву. А зачем он собирался в Москву?
– Он рассказывал, что связался с кем-то из московских коллег, который тоже занимается разоблачениями, – ответила Надя. – Что тот ему обещал интересный материал на нашего губернатора Матюхина. Что-то, связанное с виллой губернатора вблизи Сочи.
– Фамилию знакомого журналиста он называл?
– Называл один раз, но я забыла, – призналась девушка. – Хотя мне, как журналисту, неприлично в таком признаваться. Память должна быть хорошая, это необходимое качество. Но у меня память дырявая – если что-то не запишу, вскоре забываю.
– А вы уверены, что речь шла о Матюхине, а не о его заместителе Свистунове? – спросил Гуров.
– Вот в этом я совершенно уверена, – заявила Надя. – Речь шла именно о губернаторе.
– А о Свистунове он что же, раздумал писать?
– Нет, почему раздумал? Он продолжал собирать материал. Хотел, чтобы статья получилась хлесткая, чтобы о ней сразу заговорили. Причем не только у нас, но и в Москве.
– Выходит, Сергей любил известность, славу? Ему нравилось быть на виду?
– Да, надо признаться, славу он очень любил, – вздохнула Надя. – А кто из журналистов ее не любит?
– Ну, смотря какой ценой она достается, – заметил Гуров. – Вот вы стали бы писать о сексуальной ориентации какого-то человека? Влезать в его личную жизнь, угрожая ее разрушить?
– Нет, я бы, наверное, не стала, – покачала она головой. – Но Сергей был совсем другой человек. Я знаю, что он многим не нравился, что его даже считали подлым. Но он не был подлым, честное слово! Был даже добрым, заступался за коллег, когда на них наезжала прокуратура или когда их увольняли. Просто у него были свои представления о том, что можно писать…
– Давайте вернемся к вопросу об этой «московской поездке», – перебил Лев девушку. – Сергей часто о ней говорил? Он к ней готовился?
– Нет, с чего вы взяли? Он только раз и сказал. Помню, в четверг мы виделись, и он мне вдруг заявил, что вечером уезжает в Москву. Ну, и зачем едет, тоже пояснил, рассказал про Матюхина и его виллу. Я хотела его проводить, но вечером меня послали делать репортаж о сходе жителей «домов Лагутенко», так что проводить Сергея я не смогла. В пятницу ему позвонила, звонки проходили, но никто не брал трубку. И в субботу так было. А в воскресенье мне уже оператор отвечал, что номер недоступен. Тут я встревожилась. Буквально места себе не находила. Стала звонить своим московским знакомым, спрашивать, не появлялся ли Сергей в одной редакции, в другой. Но его никто не видел. Я еще понедельник так промучилась, а во вторник пришла в полицию и написала заявление.
– Да, все так… – произнес Гуров.
Он помнил материалы дела. Там значилось, что заявление от гражданки Крупновой поступило во вторник, 19 июня. Сразу начались поиски, и уже на следующий день тело журналиста было найдено.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52
