К Алёне хахаль прикатил с утра пораньше? Или он её на работу привёз? Наверное так.
Невесть с чего захотелось повернуть обратно; даже удивился, поймав себя на этой мысли. С чего это? Ладно бы встречался с Алёной и она от меня к богатенькому спонсору ушла, так нет же – только раз и переспали. Какая тут любовь, какие чувства? Это как шутка из «СПИД-инфо»: «секс – ещё не повод для знакомства». Всё так, всё так.
В итоге я решительно двинулся дальше, окинул придирчивым взглядом автомобиль и зашёл в кафетерий. Несмотря на ранний час, внутри оказалось людно. К отделу с водкой, бутербродами и плавлеными сырками так и вовсе выстроилась небольшая очередь из похмельного вида мужичков; Алёна тоже не скучала без дела, она подставила гранёный стакан под перевёрнутый конус стеклянного резервуара и наполняла его томатным соком.
За столиком у окна стоял водитель её ухажёра, а сока дожидался чуть ли не двухметровый амбал в мятом деловом костюме, но без галстука; ворот белой сорочки был расстёгнут.
Ни на миг не прекращая размеренно пережёвывать жвачку, он мазнул по мне колючим взглядом и с парой стаканов перешёл от витрины к водителю.
«Охранник» – решил я.
Ну а кто ещё? Недаром Дюша его шкафом определил. Как есть – шкаф. Да и к бутербродам взял не пиво или водку, а томатный сок. Явно на работе.
А вот приятель Алёны на нового русского нисколько не походил, разве что гайка жёлтого металла на безымянном пальце внушала уважение своими размерами и крупным прозрачным камушком в одном из углов. Впрочем, чувствовалась ещё уверенность во взгляде: вроде бы среднего роста, а глянул на меня свысока.
В остальном же ничего особенного – так сразу и не скажешь, что из деловых. Темноволосый, с широким округлым лицом и крупным носом, на макушке уже наметились зачатки лысины. Немного смугловат, но внешность при этом определённо славянская. Джинсы, кожаные мокасины, лёгкий летний пиджак поверх футболки. Вид, несмотря на небольшой животик, вполне подтянутый. Лет сорок навскидку.
Как видно, мой взгляд показался хахалю Алёны слишком уж пристальным, и он повернулся, вопросительно посмотрел в ответ.
Я указал на кассу.
– Разрешите.
Не попросил, именно обозначил намерение сделать покупку, и коммерсант отступил на шаг назад, приглашающе повёл рукой.
– Алёна, я тогда поеду уже, наверное… – сказал он продавщице из-за моего плеча.
– Подожди, Володенька, – попросила блондинка и без тени улыбки объявила: – Слушаю!
Белый халат, как и прежде, соблазнительно обтягивал ладную фигурку девушки, но я глазеть на неё не стал и сосредоточился на содержимом витрины. Там лежали рулеты, кексы и пирожные, ну и торты, конечно же, тоже.
– А торт какой свежий?
– Возьми «Сказку», – посоветовала блондинка. – Вчера привезли.
Я подумал, не ограничиться ли шахматным кексом, немного поколебался и всё же решил не мелочиться.
– Торт сколько потянет?
– Девяносто семь двадцать, – объявила Алёна, дождалась моего кивка и принялась обвязывать картонную коробку шпагатом, а я пошёл в другой отдел пробивать покупку, но только пристроился к очереди из двух человек, и в кафетерий зашёл Саша Романов, весь какой-то помятый и с покрасневшими глазами, будто куролесил всю ночь напролёт.
Он двинулся к водочному отделу, сразу углядел меня и протянул руку.
– Здорово, Серый! Тоже подлечиться? Это дело!
– Да не, я нормально.
– А! Ты ж раньше всех вчера свалил! А я неслабо так с пацанами набубенился.
Я усмехнулся.
– Мы с Дюшей уже на рыбалку сходить успели.
– Вот вы фанаты! – фыркнул Романов и предложил: – А может по соточке?
– Не, у меня планы на сегодня.
– Воскресенье же!
– Ром, не могу. Серьёзно.
В этот момент водитель коммерсанта бросил на тарелку надкушенный бутерброд, пробормотал:
– Что за на фиг? – и поспешил на выход. Он распахнул дверь кафетерия и заорал: – Ну-ка сдриснул от машины, живо!
Миг постоял так, дожидаясь реакции на окрик, потом решительно двинулся к «девяносто девятой» и – жахнуло! На улице сверкнуло, стёкла вынесло взрывной волной, Рома повалился на меня, и мы на пару сбили с ног стоявшего перед нами в очереди пьянчугу. Уши словно заложило ватными пробками, через них не пробивались ни крики окружающих, ни звон стекла. Я вывернулся из образовавшейся кучи малы и дёрнулся ползком убраться за пределы зоны поражения, но сразу опомнился и огляделся.
Взрыв начисто вышиб двойные витрины, и весь пол усыпало мелкое крошево, а вот прилавки от ослабленной ударной волны уже не пострадали, да и покупателей особо не зацепило, серьёзно досталось лишь охраннику коммерсанта – из правого плеча сидевшего рядом с перевёрнутым столом громилы торчал длинный осколок. В момент взрыва он как раз стоял у окна и смотрел на машину, вот и прилетело.
Машина!
Я поднялся на ноги и обнаружил, что «девяносто девятая» разорвана едва ли не надвое, кузовное железо торчит заострёнными краями, тут и там валяются куски обшивки, да ещё понемногу чадит лужа натёкшего на асфальт то ли бензина, то ли масла.
Это что же – Володеньку хотели подорвать?!
Я перевёл взгляд на коммерсанта; тот сидел на корточках и в совершеннейшем обалдении прикрывал руками голову. Мерзкий звон в ушах без какого-либо перехода сменился испуганным матом пьянчуг и визгом тётки-продавщицы, тогда я перегнулся через прилавок и спросил:
– Алёна! Ты как?
Блондинка с круглыми от ужаса глазами неуверенно выдавила в ответ:
– Н-нормально…
– Звони в скорую! – попросил я, а когда на улице негромко хлопнуло и взвились высокие языки пламени, добавил: – И ноль-один!
Алёна непонимающе посмотрела сначала на меня, затем на продавщицу водочного отдела, и та замахала руками:
– Звони! Да звони ты!
Тогда блондинка отмерла и по стеночке, по стеночке двинулась в подсобку.
– Серый, ну ни фига себе! – окликнул меня Рома. – Это чего так долбануло? Не газ же!
Понятно дело, не газ!
Я отвернулся от прилавка и краем глаза заметил, что Володя уже придерживает охранника, а тот, не иначе в шоке, тянет из плеча осколок. Прежде чем успел вмешаться, окровавленное стекло вышло из раны, и моментально плеснуло красным, громила смертельно побледнел и обмяк.
Твою ж мать! Алый цвет, упругие толчки – не иначе артерию перебило!
– Рома, помогай! – окликнул я приятеля, схватил с прилавка нож, которым нарезали кексы, и поспешил к раненому. – Держи его! – попросил коммерсанта, а сам распорол ткань и сначала стянул рукав пиджака, а потом и сорочки; те к этому времени уже насквозь промокли.
