— Я жду ответа.
Его голос прозвучал резко и решительно, и Оливия наконец очнулась.
— Это похоже на угрозу!
Стивен покачал головой.
— Разумеется, нет. Но ты же не станешь обманывать себя и утверждать, что нам не о чем разговаривать.
Оливия почувствовала, как у нее задрожали губы.
— Давай забудем обо всем, что случилось, пожалуйста, — жалобно попросила она.
— Нет, — твердо и спокойно ответил Стивен. — Мы не можем забыть. Почему ты сбежала на следующее утро?
— Да неужели непонятно?! Потому что осознала, что натворила! Это ведь и задумывалось как приключение на одну ночь, без продолжения. Верно, Стивен? Да ты еще и солгал мне — как я могла тебе после этого доверять?
— А не разумнее ли было подумать об этом до того, как все случилось? — требовательно спросил он. — Я же не тащил тебя в постель силой! Ты не была пьяна!
Стивен бросал ей в лицо слова осуждения, и Оливия все больше съёживалась под его суровым взглядом.
— Так кем я был? — продолжал он. — Запасным игроком, вышедшим на замену? Ты закрыла глаза и представила, что рядом с тобой Джонни? — Стивен заметил боль в ее глазах, но это не остановило поток его безжалостных обвинений. — Тебя ведь устроил бы в тот момент любой, правда? Я просто подвернулся под руку.
— Ты действительно так думаешь?
— Я не знаю, что думать. В такой ситуации я оказался впервые, слава Богу. — Стивен сверлил ее взглядом. Нечто похожее на раскаяние шевельнулось в его душе, когда он вдруг заметил, как побелело лицо Оливии. — Ты ужасно выглядишь, — грубовато сказал он.
— Спасибо. — Оливия расправила плечи и вздохнула. — Вообще-то я чувствую себя лучше.
— По твоему виду не скажешь. Я позвоню и попрошу принести чего-нибудь перекусить. В таком состоянии тебе нельзя ехать домой.
— Стивен, нет...
Он протянул руку к телефону, совершенно не слушая возражений Оливии.
Бульон и сандвичи принесли так быстро, что Оливия заподозрила, не заказал ли Стивен все заранее. Она сказала себе, что слишком слаба, чтобы что-то есть, но по выражению лица Стивена поняла, что, если откажется, он, чего доброго, возьмет ложку и станет кормить ее. От густого бульона поднимался пар, и, по мере того как чашка пустела, бледные щеки Оливии начали понемногу розоветь. Стивен видел, как она нехотя откусила кусочек сандвича, но через мгновение посмотрела на него уже с интересом, словно только что открыла для себя, насколько вкусной может быть пища.
Наконец Оливия вытерла салфеткой губы и вздохнула, чувствуя на себе немного удивленный взгляд холодных серых глаз.
— Ты не голоден?
— Нет, не голоден, — бесстрастно ответил Стивен. — Думаю, самое время отвезти тебя домой.
Оливия покачала головой. Достаточно с нее — он уже продемонстрировал глубину своего презрения. Ей не хотелось, чтобы он еще глубже проникал в ее жизнь. С нее хватит щемящих напоминаний о его потрясающей красоте. Она и так уже совершила непростительную ошибку. Но ничто не могло изменить того факта, что она была без ума от Стивена, а некая непонятная страсть, неподвластная контролю, гнала ее к нему.
В любом случае теперь уже слишком поздно. Какой мужчина не преисполнился бы презрения к ней после того, как она быстро и легко позволила себе забыть жениха!
— Почему бы тебе просто не вызвать такси? — устало предложила Оливия. — Ехать со мной нет никакой необходимости.
— Я доставлю тебя домой, — твердо сказал Стивен. — Возражения не принимаются. О нет, дело не в независимости или в гордости. Ты просто не доберешься до дома сама в таком состоянии...
— У меня хватит сил, — запротестовала она.
— Нет, не хватит, — нетерпеливо отрезал Стивен. — Ты можешь просидеть здесь всю ночь, препираясь со мной, но это ничего не изменит. Я не отступлюсь — я отвезу тебя домой.
Ее голубые глаза смотрели на него так беспомощно, что Стивен не устоял перед искушением убрать с щеки Оливии прядь волос и ощутил пальцем дрожание теплой кожи.
На мгновение Оливии показалось, что он смягчился. Она увидела, как дрогнули плотно сжатые губы Стивена, как заискрились глаза. Ей даже подумалось, что сейчас он поцелует ее.
Но Стивен резко сказал:
— Идем. Пора уходить отсюда.
Внизу Стивен бережно усадил ее на какие-то подушки, словно она и в самом деле была беременной, и отошел, чтобы рассчитаться с хозяином. Оливия испытала вдруг необъяснимую тоску оттого, что никогда не родит ему ребенка.
У бара их ждал лимузин. Оливия с нескрываемым изумлением уставилась на это блестящее чудо и не сразу заметила, что Стивен уже открыл дверцу.
— Держись, — сказал он, усаживаясь рядом ней на заднем сиденье.
Надо же, ангел-хранитель, мелькнуло у Оливии в голове.
— Куда едем? — спросил водитель.
— Ист-Патерсон, — тихо ответила Оливия.
Водитель повернулся и взглянул на Стивена.
— Ист-Патерсон? — удивленно переспросил он. — Вы уверены?
— Конечно, леди уверена, — нетерпеливо бросил Стивен.
Оливия безучастно уставилась в окно, чувствуя, как ее захватывает горечь скорой утраты, наступающая пустота. Она исподтишка взглянула на четкий идеальный профиль Стивена в полной уверенности, что никогда больше его не увидит.
Может быть, это и к лучшему. Они ведь даже не из разных миров — из разных вселенных.
— Какой номер дома? — спросил водитель.
— Десять, — запнувшись, ответила Оливия.
Стивен уловил дрожь в ее голосе и нахмурился. Лимузин плавно остановился у скромного домика.
— Да ты плачешь! — воскликнул Стивен.
— Нет, не плачу. — Оливия всхлипнула и взяла белоснежный носовой платок, предложенный им.
— Почему ты плачешь? Потому что я разговаривал с тобой слишком резко?
Оливия помотала головой, пытаясь справиться с рыданиями. Как сказать, что она и сама не знает, из-за чего плачет? Может быть, это слезы по Джонни, может, по ней самой. А может быть, она оплакивает чудесную мечту, воплотившуюся в реальность при встрече с Стивеном Гордоном, но обреченную с самого начала на такой вот грустный конец.
Стивен подождал, пока Оливия немного успокоится, и, попросив водителя подождать, вышел из машины и помог выйти своей спутнице.
Они подошли к входной двери, и Стивен нажал на кнопку звонка. Им открыла женщина, в которой можно было безошибочно узнать мать Оливии. Точно такие же голубые глаза и золотистые, слегка тронутые сединой волосы. Наверное, так же, подумал вдруг Стивен, будет выглядеть и Оливия в пятьдесят с небольшим.
Миссис Фаррелл встревоженно вглядывалась в бледное, заплаканное лицо дочери.
