Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
При этих словах Дашенька зарделась ещё больше. Наконец обратив внимание на смущение девушки, Мари громко засмеялась.
– Мадмуазель столь невинна? Или вы втайне влюблены в князя? – вдруг предположила певичка, и Дашенька чуть не задохнулась от возмущения.
– Вот уж нет! Князь Шелестов меньше всего вызывает у меня симпатию, – фыркнула она.
– Да бог с ним с князем, – вступила в разговор мадам Буланже. – Как же вы теперь, Мари? Вижу, не бедствуете. Похоже, вы уже сумели найти другого покровителя? – женщина понимающе улыбнулась.
– Боюсь сглазить, – нахмурив бровки, пробормотала мадмуазель Катуш. – Я возлагаю такие надежды на своего нового поклонника! Вернее, не совсем нового. Граф Новицкий ранее пытался ухаживать за мной, а теперь, когда мы расстались с Шелестовым, я решила обратить на него внимание. Пьер гораздо старше меня. Но в этом плюс. Он вдовец, и к счастью бездетен. У графа была дочь, но бедняжка давно умерла. Да, он не красавец… и гораздо беднее Шелестова, но зато Пьер безумно в меня влюблён, – улыбнулась француженка. – Я не хочу встретить старость никому не нужной развалиной и не собираюсь всю свою жизнь коротать на театральных подмостках. Моя мечта – стать благородной дамой, – призналась Мари. – А мечта графа – получить наследника, – она расплылась в улыбке и лукаво взглянула на мадам Буланже. – Я готова креститься в православную веру и надеюсь, что скоро смогу сделать моего Пьера отцом.
– О, я желаю вам успеха, мадмуазель! – от души воскликнула Софи. – Со своей стороны, готова вам помочь, чем смогу. Уверяю, как только ваш кавалер увидит вас в моём наряде, он тут же упадёт на колени и сделает вам предложение, – весело заверила модистка.
– Да, осталось только подвести к этой мысли графа, – озабочено поморщилась мадмуазель Катуш и проговорила: – Буквально сегодня я поняла, что сделать это будет не так просто. Случайно я стала свидетельницей разговора Пьера с его другом, – Мари недовольно нахмурилась. – Ох, эти благородные мужи! Они настолько тревожатся мнением света, что готовы страдать в одиночестве, чем снести осуждающий шёпот за спиной! – певичка даже сердито топнула ножкой.
– Что вас волнует, милочка? – удивилась модистка, и Мари рассказала, что удалось ей услышать.
Мадмуазель Катуш ночевала в доме любовника, когда по утру ему нанёс визит давний приятель. Расположившись в кабинете, друзья разговаривали, а Мари, устав валяться в кровати, побрела по коридору в поисках графа, но очутившись у приоткрытой двери, женщина прислушалась. Господа беседовали на французском, иногда вставляя русские слова и фразы, и это не мешало певичке уловить смысл.
– Пётр Игнатьевич, да ты весь светишься, – послышался незнакомый голос.
– Ах, Алексей Давыдович, Мари девушка просто восхитительная! Стыдно сказать, но в моём возрасте я совсем потерял голову! Она из меня верёвки вьёт. Я даже готов с ней обвенчаться, – признался граф и засмеялся. – И не смотри на меня так! Хотя бы на склоне лет я наконец могу стать счастливым. В Мари столько жизни, энергии, с ней я вновь чувствую себя молодым! – Пётр Игнатьевич витал в облаках, и мадмуазель за дверью торжествующе улыбнулась. – Тем более я всё ещё надеюсь завести наследника, – продолжал мечтать граф.
Мари уже хотела было постучать, как вопрос собеседника её остановил.
– Всё это прекрасно, Пьер, но тебя не волнует её происхождение? – удивился друг.
– О, это как раз не препятствие, – отмахнулся граф. – Мадмуазель Катуш – это сценический псевдоним Мари. На самом деле, она мадам де Верджи. Её бывший муж дворянин. Правда барон был беден, хуже церковной крысы, это и привело его в Россию. Здесь месье попал в скверную историю, его застрелили на дуэли, а его жене пришлось зарабатывать на жизнь самой. Даже если в моей Марии кто и признает певичку Катуш, то, возможно, пошушукаются за спиной, но быстро простят и забудут. Спишут сей пассаж на «беса в ребре», – хохотнул мужчина, но тут же тяжело вздохнул. – Нет, не происхождение Мари и не её работа останавливают меня от женитьбы, – проговорил граф, и певичка насторожилась. – Я не знаю, как воспримет её «mamam». У самого вон голова наполовину седая, а матушку боюсь, словно огня. – виновато признался Пётр Игнатьевич. – Боюсь, если я пойду против её воли, она мне житья не даст. Да ещё из мести отпишет все свои сбережения и поместье какому-нибудь монастырю.
– Да, Антонина Семёновна женщина суровая, – согласился собеседник, и граф продолжил сетовать:
– Более того, матушка страшно консервативна. С одной стороны, она постоянно требует от меня побыстрее жениться, а с другой – угодить ей безумно сложно! Если просто невозможно… У неё столь высокие требование к моей будущей супруге, что я уже престал представлять ей заинтересовавших меня женщин. А тех, кого выбирает она, легче засыпать нафталином и сложить в сундук – настолько они серые и скучные. Таким невестам впору о душе задуматься, а не под венец идти.
– Может, тебе всё же стоит попробовать? Раз ты говоришь, что Мари очаровательная девушка.
– Боюсь, из этого ничего не выйдет, – горестно возразил граф. – Матушка требует личной беседы с будущей невесткой, но она не знает французского. В её детстве мода на всё французское ещё не захватила нашу страну. Да и её батюшка, мой дед, был тот ещё ретроград, – пояснил Пётр Игнатьевич. – А Мари, в свою очередь, практически не знает русского… Конечно! Зачем ей изучать русский, когда весь высший свет говорит на её родном языке. Она заучила лишь несколько примитивных фраз, но этого недостаточно, чтобы поддержать нормальный разговор. Кроме того, я абсолютно уверен, что те качества, которые привлекают меня в Мари, не примет моя мать. Её жизнерадостность и весёлый характер «mamam» расценит как отсутствие воспитания и назовёт Мари вульгарной особой. Впрочем, по этой же причине я не показываюсь с мадмуазель Катуш в свете. Я прекрасно понимаю: то, что прощаю Мари я, общество ей не простит, а после некоторых её выходок может и вовсе отказать мне в приёме.
После услышанного мадмуазель Катуш серьёзно задумалась. Оказалось, на пути к её счастью стоит такая малость, как знание языка и умение вести себя в свете. На самом деле Мари была дочерью простого ремесленника. В большой семье девочке всегда доставались обноски, а уж о её воспитании никто и не помышлял. Как-то её отец поспорил с таким же пропойцей, как он сам, о талантах своих детей. Приятель уверял, что его дочь хорошо поёт, а папаша Мари заявил, что его дочь может спеть не хуже. Тут же, решив доказать всем свою правоту, отец послал старшего сына за девочкой. Побоявшись ослушаться пьяного главу семейства, Мари явилась в трактир и, сама себе удивившись, запела знакомую песенку. Хмельной публике понравилось выступление девчонки, и они потребовали спеть на бис. Папаша Мари тут же включил смекалку и потребовал заплатить. Вот так и стала Мари звездой трактира, подрабатывая на жизнь бесхитростным исполнением. Но как-то в дешёвую забегаловку забрёл барон де Верджи. Нищий дворянин пленился красотой и голосом юной певицы, и ушлый отец поторопился сбагрить с рук четырнадцатилетнюю дочь, сосватав её за барона. Благородный супруг не обращал внимания на манеры юной жены. Он обучил её нотной грамоте, и в последствии Мари вместе с мужем выступали в бродячей труппе. Характер Мари особенно подходил для исполнения водевилей и опер-буфф, и постановки с участием молоденькой актрисы шли на бис. Затем они отправились в Россию, где де Верджи и получил пулю в грудь.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
