Анна заперлась в своей комнате, со всей ясностью понимая, что ее тело предательски жаждет прикосновений Лео. Будь ее воля, она бы так и просидела весь день в четырех стенах, лишь бы не оказаться лицом к лицу с тем, кто так легко доводил не до почти невменяемого состояния. Но ей не позволили отсидеться и дважды настойчиво сказали, что мистер Макариос ждет ее на террасе.
Пришлось подчиниться. Она отправилась будто на битву. Ее одежда совершенно не подходила для жаркого дня, но ей не хотелось выглядеть сексуально. Именно поэтому она зачесала волосы в пучок и надела темные очки, пытаясь защитить себя единственным доступным ей сейчас способом.
Однако когда она подошла к Лео, сидевшему в тенниске и шортах, небрежно откинувшись на спинку кресла, и увидела его сильное тело, мускулистые руки, проницательные глаза с тяжелыми веками, то тут же почувствовала, что внутри у нее все тает.
Впрочем, помимо черных очков и маски безразличия на лице у нее было еще одно средство держать себя в узде, и средство достаточно мощное – гнев.
Вот что необходимо постоянно чувствовать в его присутствии… гнев, ничего, кроме гнева. Иначе ей не выдержать будущие три недели.
Ночью она, разумеется, уступит, зачем себя обманывать, с горечью подумала Анна. У нее нет сил и возможностей выдержать атаки слишком опытного и сексуального мужчины, который тем более явно поставил перед собой цель унизить ее так, чтобы ей мало не показалось. Она будет, конечно, сопротивляться и ни на что не станет первой проявлять инициативу, но вряд ли сможет долго продержаться.
Днем она наполнится гневом и ненавистью, и эти чувства станут лучшей броней от всяких ухаживаний и сантиментов. И если ночью победа наверняка будет за ним, то днем она возьмет реванш. С ней поступили слишком подло и унизительно, и таких обид прощать нельзя.
Лео Макариос – ее душевная боль, мужчина, которого она ненавидела и в то же время страстно желала.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Лео повернул джип и остановил его перед виллой, залитой золотистым светом заходящего солнца. У него болели мышцы, зато по крайней мере прошло мрачное настроение. Лео провел целый день на восточном берегу острова, занимаясь виндсерфингом. Утром он позвонил своему помощнику узнать, как обстоят дела со строительством жилых домов на южном берегу, но тот сразу успокоил своего босса: все шло по намеченному графику и его присутствие не требовалось. Кроме того, он приехал сюда не работать, а расслабиться.
Отдав ключи от джипа одному из членов персонала, он вошел в дом. Весь день он старался не думать об Анне Делейн. Еще не хватало портить себе отдых! Так даже лучше: днем он будет радоваться солнцу и морю, а ночью… а ночью наслаждаться черноволосой красавицей. О чем еще может мечтать мужчина?
А все-таки интересно, как она провела день? Неужели до сих пор дуется?
Губы Лео изогнулись в улыбке. Он бросился наверх. Анна скоро станет пай-девочкой, он позаботится об этом.
Сейчас ему нужен массаж.
А после массажа…
Анна, закрыв глаза, лежала в объятиях Лео Макариоса. Как она и думала, он снова сумел почти без всякой борьбы взять над ней верх. Как и в прошлый раз огонь желания обжег ее насквозь, у нее не осталось ни капли самообладания или чувства собственного достоинства, чтобы достойно ответить своему мучителю.
Правда, вначале ее позвали сделать ему массаж.
Она сделала и это. Какой смысл возражать? Если мужчине, считающему ее воровкой, нужен массаж, то он его получит. А потом он привлек ее к себе, крепко поцеловал в губы и быстро раздел догола. И, к ее стыду, уже через считанные минуты она готова была сделать все что угодно, лишь бы унять внутренний жар, тем более что, массируя его мускулистое тело, она уже почти потеряла контроль над собой.
Страстные поцелуи, пылкие ласки… Боже, какое счастье, что она испытала все это! И как печально, что весь это праздник подарил ей столь жестокий и эгоистичный человек, уверенный, что имеет дело с воровкой!
Лео также лежал молча, обнимая Анну, словно она действительно принадлежала ему.
Откуда пришла эта странная мысль? – удивленно подумал он. Ему не нужны длительные отношения с Анной Делейн. Пусть у него никогда не было более страстной и желанной женщины да вдобавок такой красавицы, связывать свою жизнь с воровкой совершенно не хотелось, ведь ему вряд ли удастся забыть, благодаря чему она оказалась в его постели. Всерьез увлечься ею означало бы пойти по чрезвычайно опасному пути. Еще сворует что-нибудь у его друзей-бизнесменов, вдруг она клептоманка?
Впрочем, он вообще никогда не увлекался, особенно женщинами, с которыми спал. У них своя жизнь, а у него своя. Несколько недель, максимум месяцев совместного проживания, большего он не желал. Все женщины достаточно быстро ему надоедали. Одни были слишком глупые, другие жадные, третьи болтливые, четвертые… Короче, у всех был свой минус. Анна Делейн казалась ему совершенством. Если бы не один, но весьма существенный недостаток, тянущий за собой и прочие неприятные черты характера. Воровка просто вынуждена хитрить, лицемерить и вести двойную жизнь. Такая вечная головная боль ему ни к чему!
А сейчас у него есть все, что ему нужно, – прекрасный секс, который с каждым разом ему нравится все больше и больше! И совершенно непонятно, почему что-то мешает ему беззаботно радоваться отдыху. И отчего он все время пытается заставить ее улыбнуться и наслаждаться жизнью вместе с ним? Разве ему нужно что-нибудь, кроме ее тела? Нет и тысячу раз нет!
Лео ласковым движением убрал волосы с лица Анны. Ее глаза были открыты, но она безучастно смотрела прямо перед собой. Интересно, о чем она думает? Ну вот, опять! – нахмурился Лео. Куда его все время несет? Какая ему разница, что происходит в голове лежащей рядом с ним женщины? Его это нисколько не должно интересовать. Лучше пофантазировать о том, как он опять займется с ней любовью. Если говорить откровенно, его почти никогда не интересовало, что думает другой человек. Переговоры – другое дело. Тут надо быть и психологом, и хорошим физиономистом, ведь от этого зависит успех бизнеса. А в быту подобные тонкости ни к чему. Может быть, поэтому он был достаточно замкнутым и одиноким человеком.
Его отец умер от сердечного приступа семь лет назад, а мать переехала в Мельбурн к родственникам. Но он никогда не был особенно близок с родителями. С отцом он виделся редко, поскольку тот, как дед и остальные Макариосы, всегда занимался лишь одним: преумножением семейных богатств. Даже мать усердно искала дружбу лишь с теми, кто мог быть полезен семейному бизнесу, и не слишком занималась воспитанием сына. Не случайно Лео с ранних лет передали заботам нянек и учителей. Удобно и полезно: пусть мальчик готовится заменить отца в работе.
Возможно, ближе остальных ему был двоюродный брат Маркос, вместе с которым он некоторое время учился, но теперь, став взрослыми, они встречались лишь время от времени. Некогда!
