— …женщину, замеченную в компании погибших, обнаружить не удалось. Возможно, она является похищенной или, будучи свидетелем, скрывается. Всем кто владеет любой информацией…
Я переключал каналы, пока не наткнулся на новый репортаж. Камера выхватила несколько кадров окровавленной ладони крупным планом и кирпичной стены забрызганной тёмной жидкостью.
— Сегодня совершено чудовищное преступление. Установлено, что четверо работников клуба были жестоко убиты у чёрного входа, где, по словам владельца, не функционируют камеры слежения. Единственными свидетелями оказались несколько посетителей, которые утверждают, что погибшие направились к выходу с молодой женщиной. Удивило их то, что её босую и упирающуюся тащили наружу. Полиция не сообщает подробностей, но наши источники сообщают, что тела были растерзаны. Имеется неподтверждённая информация, что погибшие являлись представителями Других…
Мне почудилось чьё-то присутствие за спиной, но обернувшись, я убедился, что в комнате один. Однако ощущение не пропало и, отвернувшись к мониторам, я довольно громко поинтересовался:
— Полагаю, что платить мне не стоит?
— Не стоит, — прошептал знакомый голос из темноты угла.
— Почему ты прячешься?
— Ты ещё можешь смотреть на меня без страха? — дерзко спросила моя любовница, но мне послышалось отчаяние.
— Проверь.
Спустя мгновение она была рядом. Сонная, трогательная, с блестящими глазами в обрамлении длинных ресниц, яркими пятнами на коже оставленными моими руками и губами, но больше всего меня поразило, как органично она смотрелась в моей футболке до середины бедра, сползшей с её плеча. Ухватив за руку я потянул её себе на колени и, прижав, ощутил затвердевшие соски сквозь тонкую ткань.
— Замёрзла?
— Немного, — настороженно призналась девушка, забираясь на меня с ногами.
— Они причинили тебе боль?
— Не успели.
— Ты сделала то, что должна, я рад, что ты не пострадала.
— Иногда я… перехожу границу самозащиты. Уверен, что это не проблема?
— Не для меня, — в этом я был уверен. — Что бы не произошло, ты будешь права.
— Даже если…
— В любом случае, — оборвал я, нежно целуя в припухшие губы. — Давай я проверю, нет ли записей…
— Не надо, — она занервничала.
— Ну, ты чего?
— Не хочу, — она спрятала в ладонях вспыхнувшее лицо, — чтобы ты увидел меня такой.
— Это ничего не изменит, — я мягко массировал её затылок, привлекая к себе ближе и целуя заострившиеся скулы. — Ты замечательная.
— Ты совсем меня не знаешь, — нехотя возразила девушка, не замечая, что подставляет мне для ласки шею.
— Это можно исправить. Скажешь мне то, что посчитаешь нужным.
— Этого будет достаточно?
— Мне хватает уже сейчас, — забравшись ладонью под футболку, я сжал её грудь, потирая большими пальцами соски. — Ты выберешь имя, сделаем документы и уедем, куда пожелаешь.
— А потом?
— Я буду с тобой пока не стану идиотом, который тебе не нравится.
— Предложить тебе больше я не смогу.
— Согласен, — прикусив её за горло, я услышал низкий стон и грубовато потребовал, — Разденься, — она с готовностью сдёрнула футболку и я благоговейно очертил ладонями округлости груди. — Чего ты хочешь?
— Тебя, — она улыбнулась открыто и огладила свои бока, сводя пальцы между расставленных ног и цепляя под моими штанами напряжённую головку.
— Развернись спиной.
Девушка отвернулась. Я толкнул её вперёд, заставляя опереться локтями о стол. Косточки позвонков, едва выступая, тянулись цепочкой к крестцу с ямочками по бокам и упирались в упругие ягодицы. Освободив член, я приложил его между половинок, потирая о покрывшуюся мурашками кожу. Она выгнулась и, не удержавшись, я скользнул пальцами между влажных складочек.
— Не тяни, — хрипло попросила она.
— Насадись сама.
Она приподнялась и, направив член в его лоно, я дёрнул девушку вниз.
— Продолжай, — мне безумно хотелось швырнуть её на стол и забиваться до самого основания, чтобы она не смогла вздохнуть, пока я не залью её спермой, но именно сейчас тело было не способно на подвиги. Слегка придерживая стройные бёдра, я медленно приближался к краю. Девушка всё быстрее насаживалась на член, издавая короткие стоны. Когда я шлепнул её по попке, оставляя отпечаток, вскрикнула и приподнялась, опираясь грудью на стол и открывая вид на влажный розовый вход.
— Добей меня, — слишком соблазнительно простонала она и, повернув голову, позволила мне увидеть как горят её глаза.
Поднявшись, я погрузился в неё резким толчком, ударяясь яйцами по складкам и вероятно задевая клитор, потому что она прогнулась сильнее, рвано дыша. Мне понадобилось совсем немного времени, чтобы девушка забилась в оргазме. Придавив её к полированной поверхности, я не позволил ей сползти, пока сам с хрипом не кончил, опускаясь на её влажную спину и прихватывая зубами лопатку.
— Ты кусаешься, — сообщила она, придушенно. — Мне нравится. У нас так принято, если очень нравиться партнёр.
— А ты меня укусишь?
— Прости, боюсь не сдержаться.
— Но тебе хочется? — пытал её, оставаясь наполовину твёрдым.
— Очень, — скулила она, распластавшись на столе, совершенно разомлевшая. — Почему ты не спрашиваешь, как меня зовут?
Я застыл. Как объяснить, что до смерти боюсь, что она не скажет, и потом я не посмею спросить уже никогда.
— Хочешь знать?
Развернув девушку к себе, я усадил её поверх бумаг и ненужного уже планшета и, тяжело дыша, уткнулся во взмокшее плечо.
— Больше чем трахать тебя все ближайшие… часы.
— Я серьёзно, — хихикнула она и царапнула мне спину коготками.
— Хочу.
— Милана, — шепнула она в самое ухо.
— Валс, — ответил я, запнувшись.
— Это я знаю. Выяснила, к кому меня собирались везти.
Обняв, я исступленно покрывал её шею жалящими поцелуями. Она смеялась, толкаясь и стуча ладонями по груди. Милана. Представившись, она впустила меня в свой мир. Другие охраняли свои имена, считая их чуть ли не священными.
Девушка сжалась в моих руках, разрешив отнести её в кровать. Когда я вернулся с подносом еды, то застал её спящей. Она улыбалась. Это казалось таким естественным и таким трогательным. Удивительно, что она не сбежала, учитывая, что я вёл себя как озабоченный. Неужели решила остаться? Неужто и правда не сбежит?
Если и надумает, я не смогу ее остановить. Держать её силой не получится. Не потому, что, скорее всего она порвёт меня в клочья, а из-за того, что я не захочу делать её несчастной. Вытянувшись рядом, я притянул её к себе и услышал невнятное бормотание. Кажется, она просила пощады.
